Властители судеб Европы: императоры, короли, министры XVI-XVIII вв. - Юрий Ивонин

Для ведения войны европейского масштаба были необходимы солдаты, оружие, корабли и многое другое. Подготовка к войне требовала напряжения всей финансовой системы королевства. Начиная с 1608 г. Генрих IV и Сюлли повсюду искали деньги. Но кроме них нужны были и союзники. Особенно важной в этом плане была для Франции позиция протестантских князей Германии. Одновременно французский король получал письма от курфюрста Пфальцского и герцога Вюртембергского с предложениями о создании нового союза для защиты их интересов, особенно в связи с началом клевского конфликта.

Конфликт из-за Клеве разгорелся после того, как католик герцог Баварский расправился весной 1607 г. с протестантским городом Донаувертом, который он под предлогом защиты своих тамошних единоверцев захватил силой и, отменив в нем Реформацию, присоединил к своим владениям. В ответ соперничавшие ранее за пальму первенства глава кальвинистов курфюрст Пфальцский и глава лютеран курфюрст Саксонский на рейхстаге 1608 г. выступили с протестом. Император Рудольф II распустил рейхстаг, после чего в том же году был создан Протестантский союз военно-политического характера под главенством курфюрста Пфальцского Фридриха IV. В противовес этому союзу католические князья основали в 1609 г. Католическую лигу под главенством Максимилиана Баварского, начавшего сразу собирать армию. Война становилась неизбежной. Поводом к ней мог стать конфликт из-за наследства умершего в том же году герцога Юлих-Клеве, ибо предводители Католической лиги не хотели, чтобы это герцогство, занимавшее важное стратегическое положение (оно закрывало проход из Германии в Нидерланды, будучи расположенным между протестантскими княжествами), досталось протестантам. Католическую лигу поддерживала Испания. Так что конфликт из-за Юлих-Клеве грозил превратиться в европейскую войну. Для Франции в создавшейся ситуации было особенно опасным начавшееся сближение двух ветвей Габсбургского дома. Поэтому Генрих IV задумал предпринять превентивную войну против Габсбургов и нанести удар им в Германии, прежде чем они раздавят германских протестантов и затем примутся за Францию.

Во время обсуждения вопроса о войне в Королевском совете вспыхнули споры. Президент Совета Жанен, канцлер Силлери и крупнейший дипломат Вильруа склонялись к миру и союзу с католическими державами. Королева Мария Медичи и исповедник короля отец Котон шли еще дальше, высказав пожелание заключить прочный союз с Испанией. Сюринтендант финансов Сюлли был, естественно, против такой позиции. Он настаивал на проведении войны. Злые языки, правда, поговаривали, что Сюлли имел экономические интересы во Фландрии, но не это, конечно, было главным. Мнение Сюлли поддерживалось гугенотами в Королевском совете.

В октябре 1609 г. Генрих IV в ультимативной форме потребовал, чтобы испанские войска и администрация удалились из герцогства Юлих-Клеве. Французский король начал также концентрировать войска в Шампани, чтобы вести их на нижний Рейн. Таким образом, Германия становилась центром внешней политики Генриха IV, а поддержка протестантских князей — средством борьбы против Габсбургов. В декабре 1609 г. Генрих IV обращается к князьям Империи с предложением дружбы и обещанием помощи в случае войны с императором Священной Римской империи и королем Испании. 20 декабря 1609 г. эрцгерцог Австрийский Леопольд опубликовал эдикт с обвинением против протестантских князей Германии. А незадолго до этого принц Конде, отправившийся в Нидерланды, был схвачен там под предлогом нарушения границ. Поскольку принц, недовольный тем, что Генрих IV пытался сделать его молодую шестнадцатилетнюю жену своей любовницей, стал противником короля, это давало испанцам повод, защищая права принца, возобновить гражданские войны во Франции. Генрих IV начал переговоры с князьями достаточно быстро. Одновременно, а точнее 30 января 1610 г., армия Протестантского союза выступила в поход против эрцгерцога Леопольда. Римский папа Павел V под страхом отлучения осудил военные приготовления, желая, как видно, предотвратить прежде всего выступление Генриха IV. Между тем французский король уже собрал для поддержки германских протестантов 30 тысяч солдат. После заключения перемирия с Савойей было подготовлено еще 14 тысяч пехотинцев и 4 тысячи всадников. 22 февраля 1610 г. он отправляет в Англию своего посла де ля Бодери, чтобы убедить английского короля укрепить союз между Англией и Францией и склонить того на сторону протестантских князей Германии. Уже было принято решение 19 мая 1610 г. атаковать границы Империи и Испании одновременно на Рейне и со стороны Наварры. Папский нунций Убальдини срочно отправился в Париж и уже 27 апреля беседовал с Генрихом IV, указывая на ужасы войны и осмелясь упомянуть о нестабильном внутреннем положении во Франции, чреватом опасностями для самого французского короля. Генрих IV ответил: «Не хотелось бы терять плоды моих усилий по подготовке к войне, которая уже стоила мне 500 или 600 тысяч экю, я ничего не изменю. Папа хочет все получить от меня и ничего от испанцев». Убальдини пытался уверить Генриха IV, что война не улучшит положения Франции и что для помощи Юлих-Клеве требуется не более 8-10 тысяч солдат. На это французский король заметил: «Я знаю, что делаю. Мои друзья знают, что я ничего не желаю лично для себя». — «Сир, но мир в христианском мире еще в Ваших руках». — «Если Вы хотите мира, сделайте так, чтобы испанцы подали какой-нибудь знак доброй воли». — «Дайте время Его Святейшеству добиться этого». — «Хватит ожиданий, я решил двинуть армию 15 мая». После этого разговора папа все еще сохранял надежды остановить французского короля. Два экстраординарных посла были Отправлены в Париж и Мадрид. Убальдини снова беседовал с королем 7 мая. Он уверял Генриха IV, что в Праге папский нунций добивается от императора благоприятного для Франции соглашения. Французский король остался непреклонен.

Но 14 мая 1610 г. кинжал фанатика католика Равальяка, давно выслеживавшего свою жертву, оборвал жизнь Генриха IV. Следствию, впрочем довольно поспешному и поверхностному, так и не удалось выяснить, кто же подослал убийцу. Он молчал, несмотря на жестокие пытки. Лишь по косвенным данным (обучение Равальяка в коллеже иезуитов) можно было подумать, что кинжал был направлен иезуитами. Равальяка казнили на Гревской площади 27 мая 1610 г. В итоге расследования была принята выгодная для двора версия об убийце-одиночке. Некоторых вельмож подозревали в том, что они знали о готовящемся покушении. Поэтому Равальяка постарались побыстрее отправить на тот свет.

Католический лагерь был удовлетворен. Император Рудольф II обрадовался при известии о смерти Генриха IV, назвав удар Равальяка «божественным провидением, которое часто помогало светлейшему Австрийскому дому». Но не только враги торжествовали победу. Новое католическое правительство Франции, стремившееся ограничить еретиков-гугенотов, получило свободу действий, и французская армия, уже направлявшаяся к Рейну, была распущена. В Париже отказались от продолжения союза с протестантами. Несколько позднее, в 1615 г., был заключен брак сына покойного монарха Людовика XIII и Анны Австрийской, который должен был символизировать примирение Империи и Франции. Политика Кончини, а затем и Люиня, фаворитов Марии Медичи, не была национальной. Они старались отойти от европейских дел, страна погрязла в пучине внутренних смут, и лишь в 1624 г., когда к власти пришел Ришелье, правительство вновь вернулось к политике, направленной на защиту национальных интересов Франции. Естественно, что Габсбургам были на руку смуты во Франции, ибо в это время они не подготовились к войне европейского масштаба. Австрийские Габсбурги не стали искоренять протестантов в собственных владениях, напротив, даже предоставили чехам свободу вероисповедания. В глубокой тайне готовились они к тому моменту, когда можно будет сделать решающий шаг к восстановлению своей универсальной монархии. Ведь Австрия еще не решила все проблемы с турками, не были отвлечены на других театрах военных действий потенциальные союзники Франции и протестантских князей Германии — Дания и Швеция.

Кинжал Равальяка предотвратил превентивную войну антигабсбургских сил Европы против Империи. И тут возникает вопрос: не было ли решение Генриха IV начать войну именно в 1610 г. ошибочным? Ведь после его гибели во Франции некому было продолжить это предприятие. Его смерть повлекла за собой период длительной политической смуты во Франции и резкое изменение в соотношении политических сил в Европе. Если со смертью Филиппа II в Испании практически ничего не изменилось, то с исчезновением с политической сцены великого политика и дипломата Генриха IV ничто не могло уже оставаться в прежнем состоянии. Генрих IV не успел реализовать все свои планы. Какую пользу он мог бы принести своей стране, если бы не погиб в расцвете сил!