Операция «Карибская рыбалка» - Сергей Зверев

Не привыкший к вранью доктор потупил взор. Он был слишком расстроен случившимся, чтобы как-то оправдываться. Поэтому он просто молчал, разглядывая свои загорелые руки и тяжело сопя. Ларнер остановился напротив него. Голубые глаза впились в беззащитного биолога. Выждав для пущего эффекта пару секунд, он заложил руки за спину и размеренно стал постукивать носком сандалии по полу каюты. Бэнкс по-прежнему сидел, не поднимая головы. Не оглядываясь на Родригеса, Ларнер снова заговорил. На этот раз его тон был чрезвычайно спокоен и до безобразия холоден. Доктор только еще сильнее съежился – для него вот такая вежливость Ларнера была намного страшнее ярости.

– Ясно. Вы надеялись, что Джерри укрепит мину и успеет отплыть. Вы ведь любите своих зверюшек? – Ларнер бросал свои слова, словно вбивая осиновые колья. – Но мина по каким-то причинам не закрепилась на днище и осталась на дельфине. Все испортил человеческий фактор, а вот техника и животные действуют не рассуждая, без эмоций. Из-за вашей сентиментальности, Бэнкс, только что могли погибнуть американские граждане, и эта угроза с них еще не снята, пока цел сухогруз. Поэтому я вам настоятельно советую оставить все ваши фокусы и больше не пытаться спасти животных вместо людей. Мина на Томе должна быть выставлена вообще без замедления: касание и моментальный взрыв. Вам ясно, доктор? Или мне стоит самому проконтролировать ваши манипуляции? Запускайте второго дельфина немедленно.

Глава 34

Борт американского гидроплана

Рев ракетных двигателей был последней каплей, переполнившей чашу терпения Джейкоба Рассела, морского пехотинца Соединенных Штатов Америки, который в одиночестве, если не считать мертвецов под брезентом, сидел на полуразбитом гидроплане. Нервно задышав и покрывшись холодной испариной, он на четвереньках шмыгнул к борту. Прижавшись глазом к пулевой пробоине в фюзеляже, американец как на картинке увидел запуск боевой ракеты с палубы сухогруза. Та смачно окутала судно густым дымом и огненной свечой взмыла в поднебесье.

Рассел сжался в тугой комок нервов и зажмурился. «Это – конец!!! – истерично звучало в его голове. – Сейчас она развернется и ударит прямо в самолет! Прямо сюда!» На своем веку ему приходилось видеть, что остается от тех, в кого попадает ракета, и это отнюдь не придавало ему оптимизма. Рокот становился все глуше и глуше – смертоносный управляемый реактивный снаряд, судя по всему, удалялся.

Внезапно до ушей американца донесся хлопок взрыва. Не сразу сообразив, что ракета уже сработала и не причинит уже вреда ни ему, ни самолету, он несколько секунд сидел на полу, не шевелясь. Затем, словно ужаленный, не вставая с четверенек, ринулся в кабину пилотов. Боясь, что его заметят с палубы сухогруза, он встал на колени и прислонился к разодранному пулей креслу, что-то невнятно бормоча под нос. Руки торопливо заметались по полуразрушенной приборной доске, пытаясь запустить двигатели.

Ему было по-настоящему страшно. Иракские сунниты могли в любой момент пустить еще одну ракету, и на этот раз более точно. Он был уверен, что стреляли именно по нему, и понимал, что шансы запустить проклятые моторы и уйти подальше от захваченного судна у него очень малы. Но он не мог просто сидеть и ждать в гости костлявую старуху с косой.

Испробовав по памяти одну комбинацию тумблеров и выключателей и не добившись эффекта, он стал отчаянно морщить лоб, пытаясь вспомнить правильную последовательность действий. Несколько раз злобно хлопнул себя ладонью по голове, словно подгоняя ленивый мозг. Изменив положение рычажков, он снова рискнул – где-то наверху, в двигателях, что-то зажужжало, а из-под панели приборов сыпанули яркие искры.

Выругавшись, Рассел вернул выключатель в исходное положение и полез туда, откуда только что брызнул фейерверк и доносился запах горелой проводки. Оказалось, перебитые выстрелами провода накоротко замыкали между собой. Кое-как зачистив от полуобгоревшей изоляции, он почти на ощупь скрутил их, при этом несколько раз обжегшись о раскаленную медь.

Появились невысокие волны и начали раскачивать легкий самолет. Его постепенно разворачивало по отношению к стоящему больше чем в полумиле сухогрузу. Покончив с проводкой, Рассел буквально ползком подобрался к входному люку, хотя тот находился уже вне поля зрения арабских экстремистов, и перегнулся за порог. Якорный трос был туго натянут.

Достав рукой до морского узла, Джейкоб после некоторых мучений развязал его. Тонкий прочный конец шустро скользнул вниз и исчез в глубине. Получив свободу, гидроплан более плавно стал переваливаться с борта на борт. Американец вернулся к приборной доске. С каждой секундой оставалось все меньше шансов выбраться из этой передряги живым. Уже не обращая внимания на доносившийся из дальнего конца салона тягостный запах, ведь жара брала свое – биологические процессы разложения мертвых тел необратимы, он принялся оживлять авиационные моторы.

Риск был огромен. Если арабы по неизвестной Расселу причине до сих пор медлили со второй ракетой, то, увидев, что самолет собирается двинуться с места, они могли передумать и проявить расторопность. О том, чтобы взлететь, нечего было и думать. Даже бывалый летчик на его месте вряд ли рискнул бы поднять настолько поврежденную машину в воздух. Оставалось превратить гидроплан в моторную лодку с аэродвигателем и с максимально возможной скоростью убраться отсюда подальше. Несколько раз чихнув, загудел левый двигатель, а вслед за ним, усиливая шум и вибрацию, зарокотал и правый. От неожиданного успеха в морском пехотинце с новой силой проснулась тяга к жизни. С замиранием сердца наблюдая, как медленно, словно нехотя, начинают вращаться лопасти, он кинулся к болтающейся на проводе головной гарнитуре пилота, через которую еще вчера он выходил на связь.

Напялив ее на голову, он снова стал вращать рукоятки настройки рации. В наушниках трещало и свистело, и это обнадеживало – рация не совсем еще сдохла. Продолжая прибавлять обороты и чувствуя, как гидроплан тихонько подается вперед, Рассел принялся кричать в микрофон:

– Дельфин, Дельфин! Вы должны забрать меня отсюда! Я выполнял ваши приказы! Вы не имеете права бросать меня! Вы меня слышите?

Террористы на сухогрузе наверняка уже заметили его потуги. Если не удастся вызвать подмогу, они запросто разделаются с ним. Уже не соблюдая никакой конспирации, он продолжал взывать о помощи к тому, волей которого он здесь оказался и которого знал как мистера Смита. Но, к его отчаянию, никто не отзывался.

Сергею оставалось плыть всего пару десятков метров. Воздух в аварийном баллончике уже закончился, и он без сожаления выпустил его изо рта. До российского сухогруза, на котором хозяйничали теперь террористы, было уже далеко, появилась возможность плыть, не особенно таясь. Тем более что арабы, похоже, занялись более увлекательным делом – стрельбой по воздушным целям. Страшно гудела голова.

Взрыв, произошедший под водой, оказался мощным, да и дельфин отплыл от Полундры недалеко. Оглушило его конкретно. Даже рев ракеты его измученные ударной волной уши восприняли как далекий шум прибоя. Да еще эти акробатические упражнения с участием морских млекопитающих плюс неплохая дистанция на скорость и выносливость измотали организм до предела.

Самолет поблескивал металлом обшивки в лучах поднимающегося солнца уже рядом. Сергей перевернулся на спину и сложил руки вдоль туловища, стал грести одними ногами, отдыхая. Тело напряженно гудело, практически лишенное в последние несколько суток сна и нормальной пищи. Но мысли в голове были совсем не об этом. Нужно было срочно придумать новый план спасения российского судна.

Идея незаметно пробраться на борт лопнула вместе с дыхательным аппаратом. Треклятый дельфин, два якоря ему в глотку! Наверняка американцы. Больше некому! Ни у кого здесь больше нет таких возможностей и денег. Могли, конечно, и кубинцы подложить такую свинью, но вряд ли. Что-нибудь все равно стало бы известно о подготовке дельфинов-подрывников, а Сергей ничего про это не слышал.

Ну да ладно. Не время было искать виртуальных врагов, когда вполне реальные, из плоти и крови, пытались эту самую кровь пустить кому-то еще, имея в руках довольно убийственные аргументы в виде комплекса противовоздушной обороны. И с ними в первую очередь надо было что-то делать.

А вот что именно, Сергей пока не знал. У него есть автомат на гидроплане, есть помощник. Он хоть и американец и не очень рвется в бой, но его можно использовать для пользы дела. Нападать в таком составе на вооруженных до зубов, стреляных экстремистов, которым нечего терять, – затея бесперспективная. Сдаться им в плен, чтобы проникнуть на судно, а потом на месте что-то решать – рискованно. Могут шлепнуть, не дав рта раскрыть. Но в безвыходной ситуации стоило присмотреться к любым вариантам.