Игрушки. Выше, дальше, быстрее - Артём Рыбаков

По мнению связного, беседовавший с ним «капитан Заславский» обладает опытом ведения оперативной работы, о чем свидетельствует рад характерных словестных оборотов и манера ведения разговора. (Связной имеет опыт работы в органах и осведомлен о некоторых особенностях оперативной работы.) Связным «капитан» охарактеризован как «матерый волчара».

По мнению связного, данной группой могло быть совершено нападение на мост у дер. Боубли. Данная информация частично поясняет ранее сообщенные «Клестом» сведения о поступивших в госпиталь Заславля раненных немецких солдатах.

Как удалось установить «Клесту», 6 раненных солдат получили ранения при подрыве на мине недалеко от дер. Боубли, остальные были ранены при налете группы неизвестных лиц на сам мост. В результате налета был уничтожен (взорван) мост и сожжено большое количество стройматериалов для его ремонта. Во время этого налета произошел бой между охраной моста и неизвестными. В результате боя было убито 18 солдат противника и 14 ранено.

По имеющимся сведениям, разведгрупп, схожих по описанию и численности с вышеописанными, в указанном районе не имеется. Задача на уничтожение вышеуказанного моста также не ставилась.

Заместитель начальника отдела капитан Климов В.А.

Заместителю начальника отдела капитану Климову В.А.

Придавая особое значение установлению контакта с неизвестной группой, оперирующей в районе действия группы «Клеста», П Р И К А З Ы В А Ю:

1)Принять все возможные меры для установления оперативного канала связи с руководством данной группы.

2)До установления личности руководителя группы и ее ведомственной принадлежности присвоить группе оперативный псевдоним «Странники».

3)Предупредить «Клеста» о неукоснительном соблюдении мер предосторожности при контакте со «Странниками».

4)Немедленно и вплоть до дальнейшего указания прекратить всю диверсионную деятельность в районе оперативной ответственности группы «Клест». Разведывательные мероприятия продолжать.

5)По имеющимся сведениям в районе действия группы «Клеста» никаких других групп с аналогичными или иными задачами не имеется.

Начальник отдела подполковник Рюмин В.А.

Как я помнил, дом дядьки Остапа был пятым или шестым с левой стороны, поэтому, обогнав на дороге Люка с Зельцем, я повернул перед самой деревней в сторону мостика через мелкую речушку, названия которой даже не было на карте. Закатив мотоцикл под мост, я, поднявшись назад на дорогу, дал отмашку Люку, а сам бегом двинулся вдоль берега к дому Остапа.

От моста до крайнего дома было метров сто пятьдесят, которые я преодолел минут за пять. Мы же договорились с Люком, что после отмашки он даст мне запас в десять. Согнувшись, быстро шел вдоль заборов. Сплошных заборов, к которым я привык в своём времени, тут не было – изгороди из жердей, да стены сараев. У пятого дома мне пришлось остановиться, спрятавшись за сараем, поскольку я услышал разговор нескольких мужчин:

– … от тварь!

– Да ладно тебе Гриня, его ещё в комендатуру свезти надо… Звук глухого удара.

– Ничё, довезём… А сдохнет – не велика бяда. Ещё удар.

– Глянь, там старый пёс не сдох? На въезде в деревню послышался звук мотоциклетного двигателя.

Я торопливо полез в карман и вытащил рацию. Быстро вставил в ухо наушник, и, нажав на тангенту, зашептал:

– Арт в канале. Люк ответь! Тишина.

– Арт вызывает Люка! Люк ответь! Тишина в эфире. «Да что же это такое? Он что, рацию забыл включить?»

– Люк, ответь Арту. Приём! В наушнике – тишина, а звук мотоцикла уже метрах в тридцати.

«Люк, … твою за ногу! Что же делать то?». Судя по звукам за забором – во дворе у дядьки Остапа – трое или четверо полицаев. Как они стоят, и чем вооружены, я не знаю. Сколько всего врагов в деревне – тоже. Как задницей чувствовал, что ничем хорошим этот визит не кончится! Но ребят выручать надо.

Аккуратно выглядываю из-за угла. Вижу троих мужиков в гражданском, с уже знакомыми белыми повязками на рукавах. Точно – полицаи. В траве у их ног виден лежащий человек. Скорее всего, это на нём Гриня отрабатывал удары. Все трое смотрят в сторону улицы, там-то забор глухой, и они не видят, кто едет по улице. До ближайшего – метров семь, не меньше… Я убираю голову за сарай и аккуратно взвожу затвор ППД.

– Хайль Гитлэр, пан официр! – приглушенно доносится с улицы. – А мы комуняк злавилы! Што…– вопрос прерывается нечеловеческим, звериным рёвом, и я слышу выстрел из нагана. «Дымов! За ногу тебя и об забор…»

Выныриваю из-за сарая. Один из полицаев сдёрнул с плеча двустволку, а второй уже стоит на изготовку с обрезом. А где же третий? Резко выдохнув, «сажаю» того, что с двустволкой на мушку и плавно нажимаю на спусковой крючок. С такого расстояния не промахнулся бы и слепой. Полицай выгибается дугой… Я перевожу ствол на второго. Ещё одна очередь. Готов!

Внезапно сбоку, из моей «мёртвой зоны» раздаются два слитных выстрела из охотничьего ружья. На меня сыплется древесная труха. «А вот и третий!» – и я откатываюсь назад за сарай. «Чёрт, ну не дурак я? Ему же сейчас перезаряжаться… Теперь не успею» – молнией проносится в голове. Из дома доносятся заполошные крики. Слышится звон разбиваемого стекла и гулко бахает выстрел из винтовки. «Ладно, Люк с ними разберётся, а у меня свои проблемы имеются» – думаю я, отползая ещё дальше. Обострившимся, из-за мощного вброса адреналина, слухом даже не слышу, а, скорее, улавливаю за сараем щелчки взводимых курков. Бах! Бах!

«Картечь, не иначе» – отмечаю я, увидев дырки, появившиеся на задней стенке сарая. – «Теперь пора!» – вскакиваю и рывком бросаюсь вперёд, вскидывая к плечу автомат…

«Твою, в богаааа…» – мои ноги запутываются в полах немецкого мотоциклетного плаща, и я кубарем выкатываюсь из-за угла сарая.

Грохнулся я так, что в глазах потемнело, а в шее что-то хрустнуло! Автомат отлетел в сторону, причём по закону вселенской подлости – на ту сторону изгороди. Как при замедленном показе в кино вижу, как полицай – тот самый, с оспинами, который днём разговаривал с дядькой Остапом, вскидывает к плечу ружьё… Единственное, что я успеваю сделать – что есть силы толкнуться руками в попытке откатиться. Очередной дуплет перебивает нижнюю перекладину изгороди, и пара картечин попадает мне в бедро… Аааа, больно то как! К невероятному моему везению, сразу за забором начинается откос, сбегающий к реке, поэтому, перекатившись, я исчез из поля зрения противника. С трудом остановив вращение, и превозмогая боль в бедре, я заполошно пытаюсь вытащить ТТ из набедренной кобуры. Пола треклятого плаща обмоталась вокруг моей правой ноги и прижала кобуру. «Как умирать то не хочется!» – всплывает из глубины сознания гадкая, размягчающая мышцы и сокрушающая волю, мысль. «Ну, уж нет, мы ещё повоюем!» – я практически оторвал плотную прорезиненную полу плаща, но пистолет достал. Тут я понял, что не помню, есть ли патрон в патроннике! Как это вылетело у меня из головы – ума не приложу. Судорожно передёргиваю затвор как раз в тот момент, когда на гребне появляется полицай. Ружьё – у плеча, на лице хищное выражение охотника, подкараулившего ценную дичь. Тут он замечает пистолет в моей руке. Глаза его расширяются… Побелевший палец тянет спусковой крючок… ТТ в моей руке дёргается… Первая пуля попадает в локоть его левой руки, и сноп картечи очередного дуплета улетает куда-то в сторону реки. Еще выстрел… Пуля пробивает шею полицая… Ещё выстрел… Темное отверстие появляется на щеке противника… Всё…

Так, теперь – ревизия собственных повреждений. Аккуратно ощупываю левое бедро – одна картечина навылет прошла через мышцу, а вот другая… другая застряла в верхней трети бедра. «Ну что, рискнём слабым здоровьем, товарищ псевдо старший лейтенант?» Откинув полы плаща, приспускаю пропитанные кровью штаны. Надо торопиться, пока в крови бурлит адреналин! Спасибо Доку, что, не взирая на игрушечность наших забав, к комплектации аптечек он подходил серьёзно. В пластиковом пакете, что каждый член команды таскает в одном из подсумков – всё, что может понадобиться, и даже немного больше. Педантичный Серёжа вдобавок ко всему и заставляет ежегодно обновлять аптечки, закупая медикаменты по оптовым ценам. В бауле у меня, кстати, валяются аптечки прошлого и позапрошлого сезонов… Не выбрасывать же, всё одно, не на горбу их таскаю. Так, вот стерильная салфетка, вот йод. Аккуратно, шипя от боли, вытираю кровь вокруг раны. Теперь – стрептоцид. «Что делать будем, когда всё это богатство израсходуем?» – приходит в голову неуместная сейчас мысль.

Частая стрельба на подворье отвлекает. «Быстрее давай! Ребятам помочь надо!» – подгоняю сам себя.