Знак фараона - Лора Бекитт

Юноше чудилось, будто он ныряет в глубокую воду и видит, как по дну проносятся сотни напоминающих драгоценные камни рыб, а потом выбирается на сушу и его тело ласкает горячее солнце и успокаивает прохладный ветер.

Во сне краски мира были такими же яркими, как наяву, и вместе с тем сон был похож на путешествие в иной, незнакомый край, возможно похожий на тот, что ждет смертных за гранью земного существования.

Тамиту не хотелось возвращаться в реальный мир, мир, в котором столь бездумно и безжалостно распоряжались его жизнью. Он никогда бы не стал стремиться туда, если бы не Тия. Если хоть что-то и возрождало его надежду, так это руки, которые нежно приподнимали его голову и подносили к губам чашку с водой, осторожно смазывали маслом его обожженную кожу и перевязывали раны.

Нельзя сказать, что он не был разочарован, когда, окончательно очнувшись, узнал Джемет.

— Так это ты меня спасла? Спасибо, — прошептал юноша.

— А ты думал, это сделала та, которую ты звал в бреду? — грубовато произнесла Джемет.

— Прости, — коротко ответил Тамит.

— Не за что. Догадываюсь, что она не рабыня и что она пре-красна.

— Ты тоже прекрасна, — мягко промолвил молодой человек. — И кто знает, кому из вас сейчас лучше.

Джемет усмехнулась и ничего не сказала, а Тамит продолжил:

— Если мне доведется отсюда сбежать, я возьму тебя с собой.

Она нахмурилась.

— Зачем?

— Ты не должна здесь оставаться.

Джемет тряхнула головой.

— Давай поговорим о другом. Я прячу тебя уже несколько дней, и это становится опасным. Надо, чтобы ты поскорее восстановил силы и вернулся туда, где жил прежде.

— Как ты смогла меня выручить? — удивился Тамит.

— Мне помог твой приятель.

— Хетес? Он жив?

Джемет пожала плечами.

— Что ему сделается! Он говорит, что придумал, как вам убежать.

Тамит устало вздохнул.

— Пусть придет.

— Я приведу его вечером. А сейчас мне пора возвращаться в кухню. Спи. Потом я принесу тебе поесть.

Она ушла, а Тамит закрыл глаза и погрузился в раздумья. Вероятно, он был еще очень слаб, потому что мысли возникали и пропадали вне всякой связи и последовательности, свивались в плотный клубок, а затем обрывались, будто непрочные нити. И все же одна из них не оставляла его ни на минуту. Она была похожа на незаживающую рану. Мысль о Тие. Девушке, с которой нельзя соединиться, которую невозможно забыть.

Вечером Джемет привела в каморку Хетеса, и тот изложил свой план. Тамит заколебался. Это было слишком рискованно и к тому же невероятно страшно.

Девушка отказалась сразу.

— Ни за какие блага мира я не стану залезать под мертвые тела! — заявила она. — Потом мертвецы придут и накажут меня за это!

— Ей больше нравится ложиться под живых, причем под всех без разбора, — съязвил Хетес.

Джемет гневно сверкнула глазами и выбежала из хижины.

— Зачем ты говоришь такие вещи? — упрекнул приятеля Тамит.

— Потому что это правда.

— Разве у нее есть выбор?

Хетес пожал плечами.

— Просто не понимаю, зачем она тебе понадобилась.

— Она спасла мне жизнь.

— Я тоже спас тебе жизнь!

— Знаю. И никогда этого не забуду.

— Ладно, — примирительно произнес Хетес. — В конце концов, ты не собираешься жениться на этой рабыне.

— Нет. Я женюсь только на Тие.

— Не представляю, как твоей женой может стать женщина, которая замужем за другим!

Тамит стиснул зубы.

— Я что-нибудь придумаю.

— Для начала, — заметил Хетес, — нам нужно выбраться отсюда.

— Ты прав.

Вернулась Джемет. Она успокоилась и вела себя как ни в чем не бывало. В руках у девушки был кувшин с пивом и большой ломоть хлеба.

— Я согласен, тебе не нужно бежать вместе с нами, — промолвил Тамит. — Это слишком опасно, к тому же ты женщина, а женщин здесь мало; охранники могут заподозрить неладное. Если мне удастся выжить, я за тобой приеду.

Девушка внимательно посмотрела на него и ответила:

— Я буду ждать.

Тамит оставался в ее хижине еще несколько дней. Последнюю ночь они провели вместе. Джемет ничего не сказала, просто сняла одежду, легла к нему и прижалась всем телом. На этот раз они были очень нежны друг с другом. Тамит был рад, что ему не приходится притворяться и лгать: он давал девушке все, что мог, и она делала то же самое, но это не означало, что между ними возможны долгие и прочные отношения. Юноше были приятны объятия Джемет, однако они не вызывали в сердце той пламенной страсти, какая вспыхивала в нем всякий раз, когда он вспоминал о Тие.

Когда в жилище рабочих опустело несколько каморок, Тамит незаметно занял одну из них, а утром вышел на работу вместе с другими рабами. Он был одним из многих, и его никто не узнал.

С каждым днем было все тяжелее работать, и не только потому, что он терял физические силы. Юноша не знал, где взять мужество видеть, как все самое дорогое, что было и есть в жизни, с каждым днем отдаляется, становится недосягаемым, недоступным, словно сон.

Наконец Тамит сказал Хетесу:

— Давай попробуем.

План Хетеса был ужасен и прост. Умерших рабов обычно вывозили в пустыню и хоронили в наспех вырытой яме. Это делалось не каждый день, а только в том случае, когда трупов набиралось достаточно много. Как правило, охранники ленились глубоко закапывать мертвецов и лишь присыпали тела небольшим слоем песка. Хетес надеялся, что им с Тамитом удастся выбраться из могилы или, если трупы повезут ночью, сбежать по дороге. Для этого нужно было забраться под груду смердящих, разлагающихся тел и лежать там, притворяясь покойником.

Это произошло вечером, когда по небу струились отсветы заката, напоминающие огненных, с переливчатой кожей змей, а тени сделались темными и длинными, будто щупальца чудовищ.

Тамит и Хетес осторожно крались вдоль известковых стен. Опустевшие темные дыры, в которых днем трудились рабочие, зияли подобно разинутым ртам.

Молодые люди знали: если правда откроется, они будут жестоко наказаны или даже убиты. Они не говорили о том, что будут делать позже, как найдут дорогу, куда пойдут. Главное — обрести свободу.

— Вот они! Их уже погрузили на повозки! Нам повезло. Думаю, ждать придется недолго, — тихо произнес Хетес. — Сегодня ночью мертвецов вывезут в пустыню.

— Ты первый! — прошептал Тамит и тревожно огляделся по сторонам.

Он не был уверен, что сын лекаря Баты не струсит, но тот стиснул зубы и заполз под груду неподвижно лежащих тел. Чтобы обрести новую жизнь, надо пройти через коридор смерти. Таков путь от убогой ямы, вырытой в песках пустыни, к звездным небесным полям.