Торнадо нон-стоп - Наталья Солнцева

Вся разница состояла только в том, что женщина была искренна: она шла до конца, подчиняясь своим истинным страстям, – а Денис играл. Он притворялся, с самого первого мгновения, как только встретился с ее бездонными, сверкающими нездешним огнем, глазами, – гениально, неподражаемо притворялся. Женщина переживала , и он играл переживание. Она отдавалась, а он играл с ней, как кошка с мышью. Царевна-Лебедь сбросила свой волшебный наряд, и стала уязвимой, но еще более прекрасной и желанной. Охотник потирал руки, торжествуя, какую дичь удалось поймать в расставленные силки…

Перефразируя известную поговорку, можно было сказать: торжествует тот, кто торжествует последним.

Понадобилось не так уж много времени, чтобы Охотник обнаружил: в наряде пойманной Жар-птицы не хватает перьев, необходимых ему для полноты блаженства! Сияющий райский хвост и переливающиеся радужные крылья прикрывают бурлящий огонь, а не стыдливую покорность…

Денис почувствовал себя ловцом луны в садовом пруду. Ему уже казалось, что блестящий голубой диск у него в руках, а получилось так, что сверкающая вода протекла сквозь пальцы, и каждый остался при своем, – луна на небе, а ловец на берегу. Он был в бешенстве: столько усилий потрачено напрасно! Великолепная, недосягаемая Маргарита снова оставила его ни с чем! Вернее, не совсем так, – что-то, он, конечно, поимел… но давние замыслы остались недовоплощенными. Эта незавершенность вызвала взрыв боли и разочарования. Неужели, золотая рыбка ускользнула из его сетей? Но такого просто не должно быть!

Он все-таки нашел ее, невесту падшего ангела, и то, что ее облик несовершенен, не страшно! Он найдет недостающие черты в другой женщине!

И Денис снова вышел на охоту. Не выпуская из рук Жар-птицу, он отправился на поиски окруженной ореолом святости, чистой женственности, – чтобы сорвать с нее покровы стыда и целомудренного смирения. Вместо горящих глаз он стал искать опущенные и покорные; вместо живого темперамента – непробужденность желаний; вместо стихийного бунта – робкое подчинение… Ему снова повезло. Он с детства был не таким, как все, – счастливчик! везунчик! – ему все удавалось. На поляну, за которой он следил настороженным, чутким глазом, вышла грациозная пугливая лань. Она ничего не заподозрила, и доверчиво пришла на его зов, взяла у него из рук приманку и признала в нем своего хозяина.

Вторая женщина тоже была замужем. «Идеальная» жена «идеального» мужа. Прекрасная, «крепкая», надежная семья; взаимоотношения, полные любви и уважения друг к другу.

Легкие задачи никогда особенно не привлекали Дениса. Кроме того, именно его умение за внешними, видимыми фактами угадывать и распознавать скрытые, которые чаще всего и оказывались истинными, помогало ему добиваться успеха. Он внимательно изучал «идеальную» семью, присматривался к ней, искал в ней «слабое место», – и нашел! Он всегда находил то, что ему было нужно.

Денису очень не нравился «идеальный» муж. Что-то в этом с виду серьезном и спокойном мужчине настораживало. Он странно смотрел, странно разговаривал и даже молчал странно: словно глубоко внутри себя таил тяжкую сердечную рану. Денис пытался проникнуть в его мир, но безуспешно, каждый раз натыкаясь на плотную непроницаемую стену. За этой стеной подстерегала опасность, – Матвеев это чувствовал, но пока не мог понять, в чем она заключается. Одно было ясно: «идеальный» супруг не так прост, как кажется.

Игра Дениса невероятно усложнилась. Две женщины не должны были знать друг о друге, – даже догадываться! Они не должны были случайно встретиться, поэтому приходилось точно рассчитывать время свиданий и тщательно выбирать места, где бы они ни при каких обстоятельствах не могли наткнуться друг на друга. У них были разные вкусы, разные привычки, разные темпераменты, разные капризы и разное отношение к любовнику. Секс они предпочитали тоже разный.

Господину Матвееву приходилось менять маски иногда так стремительно, что он сам запутался, – а кто же он на самом деле? Какой он? Он так отточил технику притворства, что она засверкала алмазными гранями, разбрасывая вокруг феерию образов, слов и поступков, где галантное ухаживание сменялось страстными объятиями, а сладкие слова – неистовыми ласками. Безумство и отчаянная погоня за наслаждениями, которые требовали все больше изощренной фантазии, все большего напряжения сил!..

Денис оказался словно в самом сердце смерча, в его темной, глубокой и страшной неподвижности, в которой и зарождается буря, сметающая все на своем пути. Но ему уже было этого мало. Не хватало еще чего-то острого, необычного… И он поехал посреди ночи из Мамонтовки в Москву, чтобы найти там проститутку и переспать с ней. Откуда родилось это желание, он не знал. Может быть, ему не хватало двух женщин, чтобы заменить Маргариту? Может быть, ее никто и никогда так и не сможет заменить?

Была зима… Его автомобиль мчался по заснеженному и скользкому Ярославскому шоссе. В лобовое стекло мело снежной крупой, все вокруг тонуло в крутящейся пелене снега, земля и небо слились в объятии длиной в ночь… Денис забыл, на какой улице к нему в машину села ярко накрашенная блондинка в короткой шубке, в черных колготках и сапогах в обтяжку, – озябшая, вся в снегу. Они занимались любовью на заднем сиденье, под завывание непроглядной московской метели, одни на всем земном шаре, погруженном в ледяную тьму…

Проснувшись утром, Матвеев не сразу понял, что произошло, кто это спит, запрокинув беловолосую голову на спинку сиденья. В сером свете, проступающем сквозь занесенные снегом стекла, женщина показалась ему не просто некрасивой, а отвратительной, – до тошноты, до спазма в желудке. Ее вчера такие блестящие и прекрасные волосы оказались пережженными перекисью, и имели вид свалявшейся пакли; на тусклой коже лица, в разводах тонального крема, обозначились глубокие морщины; тушь осыпалась со слипшихся ресниц и размазалась по щекам; губная помада, вульгарно яркая, наполовину стерлась… Денис посмотрел на сухую и жилистую шею женщины, острые, выступающие ключицы, и…еле успел открыть дверцу машины: его вырвало на девственно-белый снег, покрывший все вокруг. Снежный покров показался ему саваном, – мертвенно-бледным, холодным и безжизненным, как и проститутка, уснувшая в его машине. Это была не женщина, а костлявая тень смерти…

Потом Денис долго пытался объяснить себе, почему его так поразил тот серый рассвет, та женщина, тот снег…Почему тогда он испытал настоящую жуть, липкий, предательский страх, от которого застыло сердце?

Но это были еще не все неприятности. Та женщина, – ее звали Мила – начала преследовать Дениса. Она запомнила номер его машины и разыскала его клуб «Звезда». Она подкарауливала его в клубе, у подъезда его дома, надоедала ему звонками. Каким-то образом ей удалось узнать про Мамонтовский дом, и она явилась туда. Оказывается, она давно мечтала о «таком мужчине» и настаивала, чтобы их встречи продолжались. Мила оказалась назойливой, грубой и вульгарной особой, – она частенько находилась в подпитии, замысловато ругалась, громко кричала, плевалась, беспрестанно курила и везде разбрасывала пепел и окурки. При всем своем уме, господин Матвеев никак не мог отделаться от этой нахальной «ночной бабочки». Денису понадобилась вся его невероятная изворотливость, чтобы Мила не столкнулась с его женщинами. Сия дама существенно осложнила ему жизнь. Она могла все испортить!

Далее дневники господина Матвеева содержали массу экстравагантных и пикантных подробностей. Он весьма увлеченно и откровенно описывал интимные сцены с его женщинами, включая мельчайшие детали, такие как описание белья, привычек в постели, поз, особенностей темперамента, слов, сказанных в моменты близости, и еще бесчисленное множество того, что в приличном обществе не выносится за пределы спальни. Здесь же с болезненным удовольствием описывалось самое сокровенное, тайное и глубоко личное…

Описывались приемы и методы, которые Денис Аркадьевич использовал, чтобы добиваться от женщин того, что ему было нужно. Все, все он планировал заранее: что и как говорить, какие дарить подарки, во что одеться, куда пригласить, когда переспать, как ненавязчиво подчеркнуть недостатки и промахи других мужчин, – в том числе и в первую очередь мужей, – какие комплименты пустить в ход, о чем беседовать за ужином: об искусстве или о «движениях души». Это был «театр изнутри», – то, что не видно зрителям, замирающим от восторга, – заучивание роли, зубрежка реплик, отработка каждого жеста, примерка костюмов: репетиции до седьмого пота, чтобы получить желаемый эффект.

Много всего было написано о незнакомых ни Еве, ни Всеславу людях, – об их привычках, уязвимых местах, сердечных тайнах, компрометирующих обстоятельствах. Вся история Наумова и его дочери, убитой психически неуравновешенным охранником; история с похищением Громовского внука, а также перипетии самого Игоря Анатольевича и его привязанности к секретарше, история слепого, Нади, других сотрудников и клиентов собаководческого клуба «Звезда», и многое, многое другое было изложено с такими подробностями, что могло послужить материалом для целой серии романов. Целый тайный, глубоко скрываемый фантастический мир, наполненный неистовыми страстями, причудливыми желаниями, невероятными совпадениями, жадностью, подлостью, клеветой, ненавистью, любовью, предательством, жаждой господства, смертью и кровью! Целый мир в белоснежно-черно-багровых тонах, то сверкающий, как райский сад, то мрачный, как преисподняя!..