Старшеклассник без клана. Апелляция кибер аутсайдера 2 - Семён Афанасьев

Мартинес про себя хихикнула: мамаша одноглазой не в курсе его зрения. Уязвлять Рыжего презрительной мимикой - все равно что тыкать носорога спичкой. Бестолку.

- У вас будут какие-то конструктивные замечания, Тераяма-сан? - вслух же Айя поторопилась перехватить слово, поскольку кое-кому лучше рта вообще не раскрывать от греха подальше.

- Что ты говорила о Хамасаки? - женщина наконец снизошла до старшеклассницы.

- А вот. - Айя на внутреннем ускорении активировала вызов и подвесила голограмму посередине комнаты.

Кажется, настало время ходить с козырей.

- Тика-сан, тут о вас мать этой девочки спрашивает. - Когда нужно, валять дурака Мартинес умела лучше других.

- Здравствуйте, я - Хамасаки Тика. - Мать одноклассницы шла по какому-то очень знакомому коридору.

Жаль, все ресурсы заняты и нельзя быстро прокрутить память - вон, Эрнандес с легавыми на два хода вперед договаривается, Миру параллельно тоже инструктирует, вилы.

Щас башка взорвется. Не отключишься ни от одного канала.

- Здравствуйте, я - Тераяма Масаэ. Тика-сан, мне крайне неловко задавать лобовые вопросы, но что эта девочка говорила о ваших программных продуктах?

Вот стерва. Даже обе с дочкой, если подумать. Оказывается, одноглазая тоже все отсюда аккуратно лила на сторону. А ведь говорила, что скорую не может вызвать, с возмущением подумала про себя Айя.

Хотя и ничего не сказала вслух.

- Я искренне сожалею, что мой воспитанник доставил вам столько забот. - Хамасаки-старшая ухитрились даже поклониться на ходу.

Хренасе, Мартинес каким-то чудом не присвистнула и удержала мимику без помощи нейрокоррекции: кажется, у Рыжего с Тикой что-то более чем серьезное.

- Интересно, не пора ли мне начинать ревновать? - в реале же она задала шепотом вопрос однокласснику на ухо.

- На тему? - встрепенулся Рыжий. - Ты ж сама со мной и Аной... того???

- Бл*. Ты ж по-японски не просек. - Айя воровато огляделась по сторонам. - Сообразительный ты мой.

С одной стороны, позиция матери Миру прямо кричала, чтоб о ней рассказать товарищу, не сходя с места.

С другой стороны, делать это здесь и сейчас вслух было бы глупостью - слишком много ушей вокруг, а закрытых каналов у Рыжего нет.

Подумав, латиноамериканка быстро набрала текстовое сообщение и по старинке заслала его Седькову в мессенджер: "Тика говорит, что уже является твоим опекуном. Направляется сюда. Не вздумай ничего ляпнуть...! С тебя станется!".

Виктор в своей неподражаемой манере извлек допотопный утюг-телефон и, уткнувшись носом в экран, лаконично кивнул через пару секунд. Хорошо, голову не стал поворачивать и взгляд поднимать.

- Вам сказали правду и по-моему поручению, - продолжила тем временем мать одноклассницы. - Вне зависимости от результатов разбирательства, моя компания будет вам очень обязана, если вы позволите нам принять на себя все хлопоты по восстановлению вашей дочери.

- Перед тем, как мы это обсудим, разрешите спросить. Каким образом этот гайдзин является вашим воспитанником? - Масаэ Тераяма отчего-то посерьезнела.

- Я являюсь его официальным опекуном, - на голубом глазу выдала Тика. - Скоро будут оформлены все документы.

Что интересно, ни одно из расширений Айи не показало, что японка врет. Вот это номер.

Так и рождается история, подумала она про себя. Я же сейчас своими глазами видела, что гарантированные расширения - не такие и гарантированные. Как так-то? Хотя бы желтый сектор должен был обозначиться, Хамасаки-старшая же не говорит чистую правду.

- Мне искренне жаль. - Мамаша одноглазой тем временем впилась взглядом в собеседницу. - Пожалуйста, извините меня за наглость еще раз, но в каком статусе находятся ваши отношения с этим парнем сейчас?

- Могу спросить о причинах подобного пристального интереса? - вежливо и абсолютно непрошибаемо поинтересовалась Тика.

- У меня сейчас внутреннее противоречие. С одной стороны, обидчик моей дочери должен понести очень серьезное наказание. Не по закону, - Масаэ фыркнула. - По моим правилам представителя титульной нации. С другой стороны, за него просите вы. Еще раз простите за настойчивость, какими документами подтверждаются ваши слова?

- А вы сейчас со мной разговариваете как японка? Или как гражданка федерации? Мне напомнить вам, что у нас, - Хамасаки выделила интонацией, - устные договоры, в отличие от гайдзинов, несут ту же функцию, что и подписанные? Или вы и штрафы на улице в полицию платите, а не возмещаете ущерб тому, чью машину стукнули?

"Наши обычаи. Мама говорит правду", - внизу появился закрытый от остальных комментарий Миру.

"Я в курсе!", - отмахнулась Мартинес.

Наблюдать за беседой двух сорокалетних японок было не просто интересно, а еще и жизненно необходимо: если что-то не срастется по-хорошему - вон, один полицейский участок и молодые опера-латинос за скромную мзду уже готовы посодействовать. Где бы только денег на них взять.

- Уважаемые дамы. - Китаец присоединился к разговору японок, впрочем, с соблюдением правил вежливости и низко поклонился. - Я очень прошу не упускать из виду интересы и других представителей титульных наций, даже если они от ваших отличаются.

- Захлопнулся бы ты, кочерыжка, - не сдержалась Мартинес. - А то как бы тебе собственным пенисом не поперхнуться.

Глава 18

Между титульными происходило что-то настолько интересное, что даже этот ее откровенный выпад остался без ответа.

Хань лишь скользнул по ней рассеянным взглядом и промолчал.

- Проглотил при всех, - она задумчиво покачала головой, отыгрывая свой стандартный образ скользкой двусмысленностью.

- Можешь коротко объяснить, что случилось? - зашептал ей на ухо Рыжий. - Чего они как ломы проглотили?

- Ща. - Айя врубила еще кое-что из расширений и добросовестно начала синхронный перевод.

Вычислительный ресурс балансировал на пределе, но сама идея была неплохой: Виктор, как показывал опыт, многие моменты общения между взрослыми видел со своей стороны, порой - с весьма оригинальной.

- Молодой человек, вы сейчас нарушаете некоторые правила приличия. - Дверь помещения распахнулась и на пороге появилась Тика Хамасаки собственной персоной.

Она обращалась к китайцу напрямую. Даже мало знакомым с ней было видно, что ее глаза мечут молнии.

Тьху ты. Так вот что это был за коридор, рука-лицо.

Одновременно с таким эффектным появлением голограмма матери одноклассницы на концентраторе латиноамериканки деактивировалась.

- Бл*. - Больше Айя ничего не сказала вслух.

А про себя подумала: ведь никто в жизни не оценит, что промолчать сейчас было с ее стороны настоящим героизмом. Начать хотя бы с