Игры с призраком. Кон первый. - Райдо Витич

Понять, что будет, не сложно. При бурном темпераменте и вполне естественной обиде король запросто положит обоих, и если Крис, по мнению Кирилла, за свой сволочной поступок и пули не стоит, то Анжина…

Подлость, конечно, что и говорить, но она женщина и какой с нее может быть спрос? Ответственность за подобную низость должна лежать на плечах мужчины, Криса. Это он должен был думать, что творит и к чему приведет подобное пренебрежение и оскорбление не просто королевской чести, а чести друга. Он забыл обо всем, что их связывает с Ричардом, перечеркнул одним махом многолетнюю дружбу, предал и себя, и его, ему и отвечать.

Кирилл уселся в кресло в гостиной и тупо уставился перед собой.

Анжина! Она словно раздвоилась в его сознании: та, которую он знал почти 7 лет, и эта, которую знал неделю. Нет, бывает всякое, иногда люди меняются за день, но не столь радикально, как в этом случае. Да и что могло повлиять на нее, чтоб так изменить? Любовь? Вздор!

Конечно, она женщина импульсивная, своенравная, но разумная, с устойчивыми взглядами на жизнь, с незыблемыми принципами, пусть несколько иллюзорными, наивными, но четкими и чистыми. Он опять ищет оправдание ей?.. Нет, он пытается понять, как та Анжина, которую он знал, могла отдаваться Крису?! На диване в коридоре, как последняя шлюха?! С ее четкими принципами, взглядами, моралью?! При ее щепетильности, чувстве долга, честности? Лгать, хитрить, ломать?…

Она, словно не она — вот в чем дело. А мысль не нова, он ведь уже думал об этом. Но как это возможно?

Вставшее солнце, заглянув в окна, застало наместника Энты заснувшим в кресле гостиной. Кирилл забылся тревожным сном, свесив голову и неудобно скрючившись. По его лицу пробегала судорога, губы то вздрагивали, то кривились — сон явно не был приятным.

Яркий свет разбудил парня. Он резко открыл глаза и уставился на настенные часы — 7.30.

Кирилл встрепенулся, размял затекшие мышцы, сходил в ванную комнату, смыл остатки дремотной вялости и уселся за стойку бара. Его взгляд скользнул по пузатым бутылкам, выстроившимся в ряд на полке, за стеклянной дверцей, пробежал по ассортименту печенья и конфет, уложенных на трехъярусную вазу, и остановился на пульте кифера, встроенного в стену.

Он решительно нажал кнопку — бодрящий напиток был бы кстати, а горячительное — нет. Через две минуты раздался щелчок, оповещающий, что кофе готов, и Кирилл, открыв стеклянную, полукруглую дверцу, взял с подставки белую, фарфоровую чашечку с дымящимся напитком. Конечно, вкус не такой, как хотелось бы, но весьма недурственный, если сравнить его с тем, что подают в городских кифер-станциях — и на том спасибо. Парень потер глаза, протяжно зевнул и, опорожнив чашку, вновь нажал кнопку, желая повторить на `бис'.

Вторую порцию он уже пил не торопясь, смакуя, и приводил мысли в порядок, а те выскользнув из сонного мозга, заскакали, как стадо антилоп по черепной коробке, одна 'радужней` другой.

Им овладевали самые противоречивые желания: бросить все и улететь на Энту, чтоб не видеть, не слышать и не сталкиваться ни с Анжиной, ни с подонком Крисом; посмотреть им в глаза; рассказать все Ричарду; промолчать; разобраться самому с Войстером, по-мужски, а с госпожой Ланкранц как придется; попытаться вразумить Криса и понять, что происходит с Анжиной.

Нет, на Энту он, конечно, не полетит, останется и будет пристально наблюдать за любовниками, особенно за Анжиной.

Сказать Ричарду язык не повернется, а не сказать…

И так, и этак — не правильно. Самому графу по физиономии настучать? Но за что? За то, что тот оказался успешнее и добился Анжины? Они встречаются по обоюдному согласию, и это ясно.

Тогда — за оскорбление, нанесенное другу?

А он имеет право вмешиваться в это? Долг и уважение к королю диктуют свои обязанности.

А Анжина? Что он может в этом направлении? Обдать ее презрением и холодом, намекнуть на то, что все знает? И тем самым окончательно порвать отношения, потерять?

Хотя, какая разница, разве она принадлежит ему? Принадлежала? У него нет никаких прав ни на нее, ни на ее жизнь, также как и прав читать нотации, укорять или взывать к совести, напоминать о долге и порядочности. Все это глупо и абсолютно бесполезно — это он понял еще ночью, когда увидел тайных любовников. Оттого не вспугнул их, не перебудил дворец. И все же, как могло случиться, что его королева так резко изменилась? Куда делись ее редкие, бесценные качества?

Как они могли исчезнуть без следа, не оставив и признаков своего недавнего присутствия, за невообразимо короткий срок?

Куда ни посмотри, что ни возьми — одни загадки. Остается только расписаться в собственном бессилии и встать в строй к остальными безумцами.

Впрочем, оюшки, господа! Это он всегда успеет. Следом за Ричардом в уныние, апатию и горькое разочарование… только без пьяных дебошей. Двух разъяренных слонопотамов дворец явно не выдержит.

Дорога же Криса, притом, что Кирилл не является таким близким другом Ричарду как тот для Шерби, категорически неприемлема. Остается еще один путь — попытаться разобраться в происходящем и найти причину массовой деградации и столь радикальных перемен каждой известной ему особы. И начнет он с Анжины. Не та она… Не та?

Раздумья парня прервала резкая трель телефона, лежащего на столешнице. Он вздрогнул, удивленно посмотрел на ожившую трубку и взял ее:

— Да.

— Доброе утро, господин Шерби, — прогудел незнакомый голос. — Вы просили разбудить Вас, как только Его Величество соизволит проснуться. Так вот — он проснулся и собирается позавтракать минут через 40 на террасе. Всего доброго.

— Спасибо, — вяло поблагодарил парень, и трубка смолкла.

Кирилл потер ладонью затылок. Он совсем забыл, что вчера, за партией виста просил ребят разбудить его, как только Ричард перестанет прятаться на своей половине, как черепаха в панцире. Что ж, вовремя. Может это судьба подкидывает Кириллу решение? Подсказывает, какой путь избрать?

Шерби решительно отодвинул недопитый, уже остывший кофе и направился в ванну: умылся еще раз, почистил зубы, переоделся, придирчивым взглядом оглядел себя в зеркало — не остались ли следы бурной ночи на лице? И покинул свои покои.

День обещал быть `томным'.

Г Л А В А 16.

На террасе короля не было, он передумал и решил позавтракать в парковой беседке. Сидел за круглым столом с отсутствующим видом и лениво намазывал булочку маслом. Лицо тщательно выбрито, волосы уложены, на плечах свежая, серая рубашка в ромбик.

Кирилл нерешительно остановился у входа в беседку и кашлянул, пытаясь привлечь к себе внимание. Ричард угрюмо посмотрел на него и, сунув булочку в рот, потянулся за следующей.