Воскресшие (СИ) - Данилова Леонида

Я думала больше.

— Почему счастливое?

— Потому что в нем нет ничего лишнего.

Что ж, детскую логику мне не понять, а углубляться некогда.

Я открыла рот, собираясь вежливо попрощаться с мальчиком, как вдруг он подошел ближе и с видом заговорщика полушепотом признался:

— А я видел Помехи. Получается, я такой же как вы?

Это уже интересно.

— Где ты их видел?

— Так в поселке их полно было! Мы с Джу прогуливались и заметили хранителей гармонии. Они ее закрывали, — выпучил глаза Максилиан, — как по волшебству! Так я угадал, да? Я такой же?

Жаль его разочаровывать…

— Помехи видят все, — ответила я и посмотрела на храм. — Паразитов видим только мы.

Правда есть люди вроде настоятельницы. Они не видят, но чувствуют.

— А Сущностей? — не расстроился мальчишка, продолжая любопытничать.

— Обычный человек может увидеть только слабых Сущностей. Сильные не позволяют себя разглядеть.

— Но вы их все равно видите? — упрямо допытывался он.

— Да.

— Круто! — с искренним восхищением выдохнул Максилиан. — Значит, вы нас защитите от них? Но как? Вы такая… — он поводил руками в воздухе, пытаясь описать меня, — хрупкая.

Хмыкнула.

— Не смотри на внешность. На самом деле я очень сильная, — решила похвастаться, что обычно мне несвойственно, — сильнее некоторых парней.

— Здорово! — и снова в его глазах бескрайнее и неподдельное восхищение.

— А не хочешь стать моей мамой? — внезапно перешел он на ты. — Я буду тебе во всем помогать!

Этот наивный вопрос и непосредственный взгляд мимолетно царапнули сердце.

— Прости, — приподняла уголки губ в виноватой улыбке, — мне всего лишь девятнадцать. Я не смогу стать твоей мамой.

— Тогда старшей сестрой? — не отступал мальчишка.

— Максилиан, хватит! — послышался строгий голос Аэлии. Она спускалась по лестнице. — Я тебя что попросила сделать?

— Помочь Тиму убрать дрова, — кисло сказал ребенок, выпячивая нижнюю губу.

— Ну и почему ты здесь? Снова отлыниваешь? — прежде чем настоятельница встала на последнюю ступеньку, Максилиан сбежал. — Простите! Он любит приставать к людям с вопросами. Ему дай волю — целыми днями будет трещать и ничего не делать.

— Он любопытный ребенок. — Я задумчиво поглядела на Аэлию и, повинуясь порыву, спросила: — Скажите, здесь все дети — сироты?

Она вздохнула и обхватила себя руками за локти.

— Да, к сожалению. Так уж повелось, что к дверям нашего храма иногда подбрасывают младенцев.

Удручающая информация.

— Вы растите их одна? — не укладывалось у меня в голове. Слишком много вопросов сразу возникло. — Как вы управляетесь? Вам помогают?

— Помощь храму оказывают прихожане и администрация. Помогают всем, чем могут: едой, вещами, игрушками. Без образования дети тоже не сидят — у нас тут школа небольшая есть. И вы заблуждаетесь, Алеста, я не одна, — мягко улыбнулась настоятельница. — Здесь живут еще трое взрослых.

Выходит, слухи о том, что они питаются травой и воздухом, далеки от правды.

— Они тоже выросли в храме?

— Да, и решили остаться, что случается крайне редко. Многие покидают нас, но никогда не забывают и всегда навещают. Например, участковый Ошбрена — мой воспитанник — заходит к нам каждые выходные. Он мне как родной сын, — с нежностью и гордостью поделилась Аэлия. — Вы не думайте, что мы насильно заставляем детей медитировать или сбривать волосы. Здесь у каждого есть выбор. Если они не хотят становиться служителями храма или принимать нашу веру, мы им ее не навязываем и в любом случае обеспечиваем их всем необходимым для полноценной жизни и нормального взросления.

Пожалуй, это огромный плюс.

— Кажется, в прошлый раз я видела у вас девушку с короткими волосами.

— Глэй подросла и решила, что путь гармонии не для нее. Она собирается вскоре покинуть нас и поступить в колледж на медсестру. Так часто происходит: они взрослеют, у них меняются взгляды, и исчезает желание навсегда остаться в храме.

Имя девушки резануло по ушам. Мне сразу вспомнился тот садист из «Мрака» — у него такое же имя. Весьма неожиданное совпадение.

— Тяжело вам приходится? Я не про физическую усталость. Уверена, вы тратите много моральных сил.

— Тяжело? Ни в коем случае! — искренне удивилась она. — Мое отношение к жизни и к детям позволяет мне каждый день встречать с улыбкой и дарить радость другим. Я люблю жизнь, делюсь своей любовью с окружающими и считаю, что это огромный и ценнейший дар, который нужно беречь и которым нужно наслаждаться. А тревоги — это путь к болезням. Нужно жить в гармонии с природой и с самим собой. В нашем храме мы радуемся любому мгновению, любой мелочи, но к этому не сразу приходишь, — Аэлия сделала короткую паузу и без прежнего воодушевления продолжила: — Детям приходится сложнее, в тяжелые минуты они приходят в храм, в одиночестве медитируют или советуются со мной. Иногда я сама замечаю, что у ребенка проблемы и зову его на беседу. — Она посмотрела на меня пронзительным взглядом и вдруг протянула руку к моему лицу, убрала с него прядь волос за ухо, коснувшись шершавыми теплыми пальцами щеки, и улыбнулась. — Что вас гложет, Алеста? Вы такая юная и прекрасная девушка, но я вижу, что глаза ваши пусты, лишь мимолетно в них проскальзывают чувства. Как искры от спички, что чиркают о коробок и не могут зажечь. Не разгорается в них огонь и на то есть причина, — уж очень точное описание моего нынешнего состояния дала Аэлия.

Она что, видит меня насквозь? Впрочем, чему удивляться. У нее богатый опыт общения с людьми.

— Вы правы, причина есть, — ответила сухо. — Извините, мне нужно идти.

— Главное здание храма осматривает ваша коллега, — остановил меня голос настоятельницы.

— Катия уже там?

— Да. Так вы не расскажете, что вас тревожит?

— Это личное.

Разве непонятно по моему ответу?

— Я спрашиваю не о причине, мешающей вашему огню разгореться. Расскажите, что тревожит вас в эту минуту.

Либо она хороший психолог, либо ее слабый дар Видящей слишком развит в сторону эмпатии.

Можно ли делиться с ней своими мыслями? В принципе, почему бы и нет?

Моя тревога — не великая тайна.

— Настаиваете? — изогнула бровь, с замешательством глядя на эту спокойную женщину.

— Нет, я просто чувствую, вам это нужно.

Ее мягкость и доброжелательность располагают и внушают доверие.

— Хорошо, допустим. Вы правда считаете, что все в мире происходит не просто так? — начала издалека.

— Правда.

— Тогда зачем, по-вашему, появились Сущности?

— Если бы я только знала ответ на ваш вопрос. Может, это испытание для нашего мира, а может… — Аэлия умолкла, не решаясь продолжить.

— Конец? — предположила я.

— Нет, я бы сказала…

— Алеста! — оклик Гантэра прервал ее.

Для меня осталось загадкой, что сказала бы настоятельница. Я не стала допытываться, переключив внимание на мужчин: Айз с Редом приближались к нам.

— У меня чисто, — сообщила, стоило им подойти. — Нашли что-нибудь?

— У меня тоже! — крикнула Катия, бегом спускаясь по лестнице.

— В лесу что-то есть.

— Да, что-то чувствуется. Нужна твоя помощь, ангелочек. Подтвердишь, правы мы или нет.

Аэлия охнула.

— Снова тьма? Что ж это такое…

Будь это «тьма» парни бы прямо сказали.

— Скверна? — уточнила я. С сомнением в глазах Гантэр неуверенно кивнул. — Пойдемте.

— Кат, побудь здесь и оставайся на связи.

— Поняла!

Глава 10. Беглянка

Когда мы вышли за пределы двора, я спросила:

— Что конкретно вас насторожило?

— Мы оба почувствовали, как наши пятки горят, — ответил Айзел.

Посмотрела на Гантэра, ожидая пояснений.

— Пятки у меня не горели, но в ногах появилась боль. Мы не смогли дальше шагу сделать и остановились на том месте. Ты его сама сейчас увидишь и поймешь о чем я. Мимо пройти невозможно.