Туляки – Герои Советского Союза - А. Аполлонова

Впервые в душе у Дорохина шевельнулось сомнение: «Неужели не выстоим?..» Но то было какое-то мгновение.

— Противотанковые ружья и пулеметы к бою! Автоматчикам выдвинуться на фланги для отсечения вражеской пехоты, — приказал Дорохин. — Первыми ведут огонь петеэровские и пулеметные расчеты, потом автоматчики. Открывать стрельбу только по команде!..

Волна атакующих стремительно накатывалась. Фашисты рассчитывали молниеносным ударом смять обороняющихся, пока к ним не подоспела помощь. Некоторые бойцы занервничали: «Почему нет приказа стрелять, противник уже в двухстах метрах?». Проходит еще несколько напряженных минут. Враги настолько близко, что можно разглядеть их перекошенные злобой лица.

Но вот, наконец, раздается долгожданное: «По машинам и пехоте противника — огонь!».

Грохнули противотанковые ружья, дружно заработали пулеметы и автоматы. Несколько передних бронетранспортеров остановилось и задымило. Пулеметчики и автоматчики отсекли пехоту, заставили ее залечь.

Но гитлеровцы, быстро перегруппировавшись, снова яростно кинулись в атаку. Вскоре минометным огнем были выведены из строя противотанковые расчеты. Передние фашистские машины вплотную подошли к обороне дорохинцев, а пехота просочилась с тыла. Гвардейцам приходилось теперь отбиваться от наседавших гитлеровцев со всех сторон. Бутылками с горючей смесью и гранатами удалось поджечь и подбить еще несколько машин.

Однако силы с каждой минутой таяли, боеприпасы кончались. Дорохин все чаще поднимал бойцов врукопашную, стараясь во что бы то ни стало выиграть время для выхода на правый берег головных подразделений прорыва. Видя критическое положение русских, фашисты ввели в бой подоспевший резерв мотопехоты. Исход борьбы, казалось, был предрешен. Усилив огонь по гребню высоты, враг все туже стягивал кольцо окружения.

— Сдавайс, рус, сдавайс!.. — орали гитлеровцы.

В ответ летели гранаты, раздавались меткие автоматные очереди: «Вот вам, гады, гвардейские подарки!» Метнув последнюю гранату, Дорохин глянул на часы. Еще сорок минут драгоценного времени отвоевано.

И вдруг где-то почти рядом раздались гулкие орудийные удары. На шоссе, где остановилась колонна вражеских машин, взметнулись огненные султаны. Снаряды начали рваться и у подножия высоты. Фашистов охватила паника. Выбравшись с трудом из полуразрушенного окопа, Дорохин увидел, как наперерез гитлеровцам со стороны реки мчались советские танки с десантом. Собрав последние силы, гвардейцы с криками «ура» бросились в решительную контратаку. Враг был смят и разгромлен. Путь на Запад открыт.

Дуничев Николай Васильевич

Родился в 1919 году в гор.Плавске Тульской области. Работал в Плавском горкомхозе. 25 июня 1944 года погиб в бою с немецко-фашистскими захватчиками. Звание Героя Советского Союза присвоено 24 марта 1945 года.

Командир полка Сергей Георгиевич Богачев оторвал взгляд от карты, разложенной на небольшом, сбитом из неструганных досок, столике, и посмотрел в оконце землянки. Грязная вода змеилась по стеклу и стекала на скользкую от сырости стену.

Нудный, моросящий дождь сыпал третьи сутки. Дождь и туман, туман и дождь… Октябрьская погода не на шутку испортила настроение полковнику. Богачев поднялся и, заложив руки за спину, заходил по землянке. Ходил и думал.

Боевая обстановка явно не благоприятствовала наступлению. За широкой, клином уходящей вперед, луговиной на карте значились холмы. Длинной изогнутой подковой тянулись они вдоль шоссе и, перерезав дорогу, прятались в лесах.

Местность была выгодна для обороны противника.

А наступать предстояло безотлагательно. И потому надо было знать, где огневые точки противника, где он сильнее, где более уязвим.

— Зовите глаза и уши! — приказал Богачев.

Связной ушел. А вскоре в дверь постучали.

— Войдите!.. — сказал полковник.

— Лейтенант Буртак по вашему приказанию прибыл! — доложил вошедший.

Перед Богачевым стоял стройный, подтянутый офицер. Лицо волевое, глаза живые, сосредоточенные. Это был прославленный разведчик дивизии, храбрый и умелый.

Полковник молча кивнул на столик и, не торопясь, подошел к карте.

— Требуется установить тщательное наблюдение за противником на переднем крае, — заговорил командир полка. — Действовать придется на «ничьей» полосе, вот на этом участке. Внимательно изучите по карте передний край. Прежде всего вас должны заинтересовать вот эти холмы и кустарники…

Буртак углубился в чтение карты, а Богачев снова посмотрел в грязное оконце землянки,

— Задача ясна, товарищ полковник, — четко сказал лейтенант, выводя из раздумья командира.

— Сколько потребуется людей? — спросил Богачев.

— Возьму человек пять-шесть.

— Хорошо…

В первую же ночь разведчики удачно просочились через передний край и добыли нужного «языка». Под утро с двумя солдатами Буртак привел захваченного немецкого офицера. Он оказался штабником саперной вражеской части. Для наблюдения Буртак оставил на склоне холма сержанта и двух солдат. Разведчики рассредоточились, хорошо замаскировались в кустарнике и вели наблюдение за передним краем.

Туляк Николай Дуничев, увлекшись, не заметил, как миновал «ничью» полосу и очутился на территории, занятой врагом. Вскоре он увидел в кустарнике немецкую самоходку. Возле длинноствольного «фердинанда» возились несколько фашистов. Мгновенно возникла мысль: «Уничтожить самоходку и расчет…»

Он не знал, где сейчас находятся два других разведчика, и решил действовать один. В сумке было четыре гранаты. Дуничев пополз в сторону самоходки, осторожно раздвигая кустарник.

Уже совсем близко «фердинанд», слышно, как возле него переругиваются немцы. «Шестеро», — сосчитал Дуничев.

Немцы долго возились с самоходным орудием. Чувствовалось, что они торопятся.

Дуничев лежал неподалеку, ждал… Положение храбреца было незавидное: чуть повернись — и шорох выдаст врагу. От неподвижности немела спина, затекли ноги. Приходилось часто шевелить пальцами рук, чтобы не подвели.

И вдруг случилось то, чего так хотелось: заработал мотор самоходки. Разведчик видел, как зашевелилась, затряслась стальная коробка «фердинанда». Теперь пора — промедление смерти подобно. Когда спрячутся за броню — их не возьмешь.

Дуничев приподнялся на колено и бросил связку гранат в фашистов. Сам тотчас свалился на землю. Когда грохнул взрыв — быстро поднялся, дал очередь из автомата. Затем громко крикнул: