Демон-дракон - Михаил Ланцов

– Верно. Были. Но опыт показал, что тысячу тяжелой латной конницы держать нет смысла в рамках такой малой армии. Поэтому я ее сократил до четырехсот человек, превратив в свою личную дружину. Теперь у них еще и кони частично доспехом укрыты.

– Еще одна хитрость к увеличению численности воинства?

– Она самая, – кивнул золотой дракон. – Ведь моя прошлая дружина стала основой регулярной армии Новгорода. Так вот. Всю остальную кавалерию я переодел в облегченные латы[30] и свел в полк, доведя его численность до двух тысяч. Вооружение у них состоит из длинной пики с полым древком, карабина, шашки по левой ноге и кинжалу по правой.

– Карабина? – переспросил Юрий Всеволодович.

– Несколько укороченной винтовки без штыка.

– Да… хороши. Но те, что были раньше, выглядели внушительнее. На них смотришь и понимаешь – даже подлезть к такому ратнику сложно. Весь сплошь в крепкой броне.

– Зато у этих выше подвижность, а защищены и вооружены они много лучше дружинников, что на Руси, что по всем землям в округе.

– А куда пушки дел?

– Вывел за штат. Тысяча артиллеристов сведена в артиллерийский полк при шестидесяти пушках. Там же легкая кавалерия, при шашках и карабинах состоит для разведки и охранения. Восемь сотен. И те, и другие в доспехах, только легких, ну и при шлеме[31]. По малому оружию легким всадникам выданы кинжалы, а артиллеристам кинжалы и тесаки.

– То есть у тебя сейчас семь тысяч двести воинов при добрых доспехах и оружии?

– Верно. Плюс три с половиной тысячи вспомогательных чинов, без доспехов, но с тесаками. Конюхи там, повара, обозники. Все воинство у меня без малого одиннадцать тысяч выходит. Плюс корабельные команды при оружии еще тысячи две, но их я не стану задействовать в сражениях на земле без особой надобности.

– Да уж… – покивали головами все приглашенные на смотр князи, впечатленные военной мощью Максима. Они-то войска в доспехах все разом всего несколько тысяч выставить могли.

– А какова судьба старых винтовок и доспехов? – поинтересовался Юрий Всеволодович. – Ты их случаем продавать не собираешься?

– Собираюсь, – кивнул золотой дракон.

– Так, может, уступишь своим родичам их дешевле?

– Родичам уступлю, – снова важно кивнул Максим. – Но тут такое дело… Не все Рюриковичи таковым меня считают. Некоторые говорят весьма обидные вещи, отказывая мне в родстве. Кем же их считать?

– И какова будет твоя уступка родичам? – с лукавым прищуром поинтересовался Юрий Всеволодович, понявший идею будущего своего зятя.

– По полцены против той, что для всех положу. Кроме того – порох им все одно у кого-то заказывать нужно. А его пока делаю только я. Так что и с огненным припасом тоже станет сильно легче. Тебе же, как тестю, сто винтовок я просто подарю, да доспех добрый слажу на тебя и всех сыновей.

– И много у тебя таких ружей осталось? – поинтересовался смоленский князь, также все понявший.

– Тысяч десять наберется. Я ведь запас делал, думал, что большие потери в боях получу, и возможно придется спешно собирать новое войско. Кроме того, мне ничто не мешает их сделать еще. Как и доспехи…

Нужно ли и говорить, что после такого предложения владетельных Рюриковичей просто не осталось в стане тех, кто считал брак с Максимом недостойным, как и возведение его в ранг полновесного князя. На свадьбу явились практически все правители княжеств Руси, включая уездные. А тот, кто сам приехать не смог, – сыновей прислали с подарками. Феодора была в восторге от такого внимания. Шутка ли – маленькая девочка лет четырнадцати выходит замуж, и ради этого события собирается столь грандиозная «тусовка» родичей, о многих из которых она и слышала-то мельком.

Глава 6

7 ноября 1243 года. Мир «Сот’ари». Крепость Монсегюр

Осада последней твердыни катаров шла своим чередом. И сенешаль Каркассона, несмотря на доходящие с востока тревожные вести, был спокоен и уверен в том, что это дело во славу Святого Престола он завершит успешно. Но его планам было не суждено сбыться…

Пьер-Роже де Мирпуа с удивлением смотрел на уходящие войска, уже который месяц державшие в осаде его маленькую, но надежную крепость – Монсегюр. Совершенно невероятное событие! Никто из людей, запертых в этих стенах на вершине скалы, уже и не думал выжить, приготовившись умирать, сражаясь до последнего вздоха. Что же вынудило их отступить?

– Ты что-нибудь понимаешь? – также недоумевая, поинтересовался у Пьера его помощник и сподвижник – Раймон де Персия.

– Нет, друг мой… – покачал головой сенешаль, – ровным счетом ничего. Разве что случилось столь редкое в нашей жизни чудо…

Впрочем, отступление заклятого врага только лишь насторожило защитников Монсегюра, которые остались сидеть за крепкими стенами в ожидании хитрости или ловушки какой. Даже несмотря на сильное любопытство, что штурмовало их неистово. Неделю они выдержали, прежде чем первый разведчик спустился за стены и начал осматривать округу…

– Сеньор, – поклонившись, к Пьеру-Роже де Мирпуа обратился оруженосец на десятый день снятия осады, – там едут два всадника.

– Где? – насторожился он.

– Со стороны Пуивера. Один из них похож на тамплиера. Но они далеко, видно плохо.

– Ты уверен?

– Да, сеньор. Да вы сами взгляните…

– Мир вам! – поприветствовал защитников крепости брат-рыцарь в одежде Ордена Храма, когда подъехал к ее стенам.

– И тебе, странник, – ответил за Пьера предводитель катар крепости.

– Я принес вам благую весть. Ведь извелись, наверное, гадая, отчего осаду с вас сняли?

– Мы рады любому гостю, тем более несущему благие вести. Проходи вместе со своим спутником. Это твой оруженосец?

Разговор оказался очень интересный.

– Вот, – потряс рукой Алонсо, – с этой книги все и началось. Говорят, что ее автор – сам Максим Целитель, славный своими подвигами. Однако прямых доказательств этому нет, а он сам отказывается отвечать на этот вопрос.

– Почему?

– Кто знает, – пожал плечами тамплиер. – Но то не суть. Ее появление очень сильно подорвало авторитет Ватикана. Многие задумались. Ведь возразить словам, записанным здесь, – ни у кого пока не получилось. Святой Престол пытался ее уничтожать, но тем самым только поднимал к ней интерес, причем не только среди мирян, но и духовенства. Редкий брат-рыцарь в Ордене Храма не знаком с ее содержанием. В общем, неважно это. Главное в том, что книга расходилась по землям Священной Римской империи, заглядывая в Италию, Францию, Испанию, Англию, Святую землю, Византию… за эти три года она даже до знойных песков Египта добралась, сея смятение в рядах католиков. Авторитет Папы неуклонно падал, и все шло к созыву Собора для обсуждения накопившихся проблем. Однако… – тамплиер прервался и отхлебнул воды. – Однако Всевышний рассудил иначе.

– Случилось что-то ужасное?

– Буквально три месяца назад по всем землям Священной Римской империи прокатилось какое-то невиданное поветрие, вызывающее очень странные события. Мы называем это Карой Небесной, что обрушилась на католический клир, начавший умирать при очень странных обстоятельствах.

– Но каких? Вы что-то сами видели?

– Только один случай. В тот раз я помогал местным жителям вскрыть дверь храма, в котором заперся священник. Он закрылся там и не выходил уже неделю. Мы его звали, стучали, но никакой реакции, только смрад разложения. В общем, выбили мы дверь и обомлели – в алтаре стоял викарий, словно окаменевший, и смотрел на свои собственные потроха, выложенные в жуткий узор на полу. Он был мертв. Глаза белы, как вареное яйцо. На лице улыбка. Тело уже разлагается, но все одно – стоит и не падает. Однако, едва мы его коснулись, как он рухнул на пол, на глазах истлевая.

– Ужас… – тихо произнес предводитель катар, комментируя мнение всех присутствующих, начавших истово креститься в полном шоке.

– Согласен. В этот момент было очень страшно… Но таких случаев оказалось много. Очень много. И ни разу они не повторились. Каждый раз что-то новенькое. Например, в соборе Кельна во время проповеди епископа ударило распятием, оторвавшимся от стены. Так не просто убило, а ударом раскололо так, словно он не живой человек был, а какая фигура, слепленная из песка. Только очень мелкого. На полу так и осталось лежать распятие, совершенно разрушившееся в щепки, и небольшой пригорок из черной пыли.

– Боже…

– Папа Римский тоже умер в эти дни, причем самым что ни на есть отвратительным образом. Вскрылась его любовь к содомии, так как Папу и его юного любовника застали. Они так и застыли в момент соития. Их лица светились от удовольствия. После того, какая волна началась в Священной Римской империи, заглядывая в соседние пределы, это событие стало последней каплей. Началось восстание против Святого Престола, которое уже переросло в кровавую бойню и дележ церковных земель Священной Римской империи. Итальянцы еще как-то держатся. А вот германцы буйствуют.