Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опергруппа, созданная по личному распоряжению министра МВД, была отправлена в Чечню через два дня. А в мае был похищен генерал Власов, обстановка в республике обострилась. Сергея Данильченко и Андрея перевозили из села в село, не задерживаясь долго на одном месте. Жили они в подвалах, днем им выдавалось полбуханки хлеба и 1 литр воды на двоих, иногда ночью выводили на прогулку. Через 44 дня Сергею удалось бежать, он не мог взять с собой Андрея – тот был слишком слаб. Позже подросток рассказывал, как приходил в себя в сыром подвале после того, как крысы погрызли его вылеченную руку. Через три дня майор добрался до своих. Но Андрея удалось освободить только на 104-й день пребывания в плену. В июле Андрей въехал в Грозный в багажнике легкового автомобиля. Его вытащили оттуда и, едва стоящего на ногах, подтолкнули вперед: «Иди, твои – через дорогу».
Однако российское представительство охранялось исламским батальоном. Охранники схватили парня: «Читать и писать умеешь? Значит, шпион». Мальчика повесили на забор и начали обстреливать из ружей и автоматов. К счастью, это увидел представитель ФСБ из представительства и отбил Андрея.
Суть просьбы Бодрова-младшего заключалась в том, чтобы вывезти Андрея и его опекуна во Францию, обеспечить сносным жильём и средствами для существования, а самое главное – организовать платные пластические операции.
Я взял недельную паузу, но и через неделю просьба казалась не выполнимой. Допустим, я мог направить им личные приглашения и оплатить авиабилеты, но что дальше? Жильё стоит очень дорого, работу не могут найти даже сами французы, а самое главное – стоимость операций не менее 150.000$. И всё же через неделю, после обсуждений с Оксаной, я перезвонил Бодрову-младшему и подтвердил, что мы берёмся помочь Андрею. Ещё через 2 недели сотрудники торгпредства встречали в аэропорту Руаси Андрея Латыпова и его опекуна Сергея Данильченко. Удалось найти им маленькую бесплатную двухкомнатную квартиру, а когда освободилась должность дежурного коменданта, на неё оформили Сергея Данильченко – так была решена задача минимум: им было где и на что жить. Торгпредские женщины помогали как могли. Андрея устроили в посольскую школу; однако там он проучился недолго: избалованные и жестокие дети дипломатов, не привыкшие к милосердию, постоянно издевались над обезображенным лицом и телом страдающего Андрея. Пришлось его забрать и организовать учёбу дома…
Я обратился в несколько госпиталей с просьбой дать минимальную смету затрат на проведение 11 операций на лице, руках и голове парня. Цифры были просто обескураживающие. Хотя практически все сотрудники российского торгпредства пожертвовали часть своей зарплаты в фонд помощи Андрею, и хотя мы организовали благотворительный концерт, и хотя Великая Княгиня Леонида Георгиевна Романова пожертвовала на аукционе в пользу Андрея некоторые свои драгоценности, – всё-таки этих денег едва хватило на одну операцию.
С огромным трудом мне удалось наскрести деньги ещё на 8 операций, в основном это были средства фирмы «Ив Роше», которая к тому же обеспечивала Андрея противоожоговыми кремами. Но и этого было недостаточно – операции были взаимосвязаны и успех зависел от непрерывной череды всех 11 операций по расписанию французских хирургов. Помог случай. На одной полусветской тусовке ко мне подошёл незнакомый человек восточного, как говорят москвичи, типа.
– Здравствуйте, – сказал он.
– Здравствуйте.
– Я Токтахунов.
– А я Ярошенко.
– Вы, наверное, не поняли, я Алик.
– Хорошо – Виктор Николаевич.
– Вы не злитесь, я вижу, что вы не при делах – иногда меня зовут Тайванчик, но лучше Алик.
– Ну что же, будем знакомы, господин Токтахунов. Чем могу..?
– Да ничем, мне ничего от вас не надо. Я вот слышал, что вы приютили обожженного ребёнка и хочу помочь. Что можно для него сделать?
– Не хватает средств на операции.
– Нет вопросов, давайте адрес госпиталя.
И Токтахунов сдержал слово. Не знаю, какие там у него были деньги, но пошли они на доброе дело. Такова была моральная атмосфера первого этапа эпохи Ельцина – спасать ребёнка бросились и Глава Дома Романовых, и Тайванчик, и сотрудники торгпредства, и многие другие.
Но на этом приключения Андрея не закончились. Каждые 3 месяца мне удавалось продлевать краткосрочные визы Андрею и его опекуну Сергею Данильченко, но однажды французская сторона всё-таки отказалась от продления и начала процедуру принудительной депортации обоих. Андрею предстояли ещё операции и многолетнее изнурительное лечение. Тогда мы обратились к замечательному адвокату, молодой красивой женщине Индире Соловьёвой с просьбой принять участие в судьбе мальчика. Естественно, я сразу предупредил её, что дело срочное, а средств для этого совсем нет.
Индира с энтузиазмом взялась за дело – мы то выигрывали, то проигрывали суды, подавали апелляции, потом и кассации. В конце концов? Сергею Данильченко купили билет до Санкт-Петербурга, и он вынужден был улететь в Россию, а Андрей временно остался. Французские органы социального обеспечения не хотели давать Андрею вид на жительство? так как боялись, что это создаст юридический прецедент и десятки тысяч больных и обездоленных детей хлынут во Францию и опрокинут местную систему социального обеспечения.
В это время мы вели активные переговоры с Парижским клубом кредиторов, готовился важный визит Б.Н. Ельцина во Францию, поэтому, когда позвонили из приёмной президента, я был готов ответить на эти и другие служебные вопросы – всё шло по плану. Ельцин действительно несколько минут говорил о программе визита, а потом неожиданно спросил:
– Как там дела с Латыповым?
Я просто опешил.
– Вы знаете об Андрее?
– Конечно, «взглядовцы» – народ очень беспокойный…
Понятно, значит они на меня пожаловались.
– Дело идёт очень туго, но мы подали кассационную жалобу и должны выиграть.
– Когда буду встречаться с Шираком, я могу его попросить за Латыпова.
– До вашего приезда, Борис Николаевич, всё проясниться; я вам сообщу.
Не знаю, говорил ли Ельцин с Шираком, но после этого разговора судьба Андрея сложилась чудесным образом. Мы всё-таки выиграли суд последней инстанции в споре за право Латыпова жить и лечиться во Франции. Потом он получил постоянный вид на жительство и бесплатную страховку, за счёт которой продолжал лечиться. Органы социального обеспечения выделили Андрею средства из расчёта примерно по 100$ на день до совершеннолетия. Эти деньги частично пошли на аренду жилья приёмной семьи, куда его направили (в семье, кроме своих, было 10 приёмных детей), на питание, одежду, на преподавателя французского языка, учёбу во французской школе, на получение квалификации строителя и садовника и т. д. После 18-ти Дрону
