Река времени. По следам моей памяти - Виктор Николаевич Ярошенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Готовьтесь, к вам едет… Аркадий»
После назначения в 2000 году Грефа министром экономического развития и торговли РФ, в министерство стали приходить новые странные люди. Однажды мне позвонил один из его заместителей…
– К вам едет выступить на сессии ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) очень важный гость, правая рука и новая пассия Грефа, – Аркадий. Встречайте, обеспечьте всем необходимым, не ударьте лицом в грязь…
– Извините, какой Аркадий?
– Да, Дворкович, тайный советник Грефа, – чудо в перьях. У них там какие-то особые взаимные симпатии, ну вы понимаете…
Поздно вечером накануне заседания один из моих заместителей встретил А.В. Дворковича в аэропорту и разместил его в гостинице. По телефону договорились, что рано утром встречаемся в холле штаб-квартиры ОЭСР в Шато де ля Мюетт.
Наша страна совершенно справедливо стремилась выйти из международной изоляции и коммунистической самоизоляции, в связи с чем по поручению Б. Ельцина, а потом и В. Путина налаживала контакты и подавала заявки на вступление в различные международные организации. ОЭСР была одной из таких уважаемых и полезных для России организаций. Усилия торгпредства привели к тому, что на первом этапе мы получали приглашения в качестве наблюдателей. В случае с Дворковичем Россию пригласили сделать короткий обзор состояния российской экономики в соответствующей секции ОЭСР. С большим опозданием, очевидно, проспавший, в сопровождении моего заместителя, который курировал работу с ОЭСР, появился запыхавшийся щуплый молодой, небрежно одетый человек, без галстука, с рюкзачком за плечами. Очень современно, как начинающий студент, но не к месту. В международных организациях существует строгий дресс-код: костюм, галстук; деловые бумаги, доклады в рюкзаках тоже никто не носит. Поэтому Аркадий вызвал шок у охраны и произвел фурор (может он на это и рассчитывал?) у чиновников. Доклад был формальным и интерес, соответственно, дежурным. После выступления при выходе из зала через одну узкую створку дверей произошла какая-то заминка и мы на время потеряли Дворковича из виду. Стали заглядывать в различные помещения и, наконец, обнаружили его за столом в одном из небольших залов в компании двух экспертов с хороший офицерской выправкой, сидящих напротив. Не секрет, что все международные организации кишат сотрудниками иностранных разведок. Как официальные члены российской делегации мы, к большому неудовольствию экспертов, присоединились к беседе, расположившись по обе стороны от докладчика. «Экспертов» очень интересовали наименования и размеры статей военного бюджета Росси, и другие деликатные вопросы… А Дворкович, желая доказать, что он не зря сюда приехал (дескать, по одежке встречают, а по уму провожают), стал выкладывать все, что знал… Мы с заместителем не договариваясь пробовали под столом легонько бить его по ногам, но он вытянул ноги и стал для нас недосягаем. С трудом удалось закончить этот допрос и вытащить Аркадия на свежий воздух. А уже через день, с большим облегчением и чистой совестью, мы отправили его очередным авиарейсом на Родину.
«Взгляд», Ельцин и мальчик Андрей
В 6 часов утра надрывно зазвонил телефон. Это звонил дежурный комендант российского торгпредства во Франции, где мы жили:
– Виктор Николаевич, на проводе Москва, вас спрашивают Бодров и Любимов из программы «Взгляд», говорят срочно надо переговорить.
«Взглядовцев» – Листьева, Любимова, Захарова и других я неплохо знал – они приглашали меня на свою программу для обсуждения острых вопросов в годы перестройки. Поэтому простил Бодрову столь ранний звонок с разницей в 2 часа по отношению к московскому времени, но я всё же спросил его:
– Сергей, ваши часы сейчас в Москве сколько показывают?
– Восемь ноль пять, а что? – удивился он.
– А мои в Париже показывают шесть ноль пять, улавливаете разницу?
Мы немного пошутили на эту тему, но быстро перешли к сути их просьбы. Бодров вкратце рассказал страшную историю беспризорного мальчика Андрея Латыпова. Позже я узнал от самого Андрея его грустную историю.
С начала 1990-х годов домом для Дрона, как его прозвали друзья, стала улица. Образ жизни соответствующий: клей «Момент», мелкое воровство да попрошайничество. Андрею было 11 лет, когда он вместе с другом заночевал в заброшенной машине во дворе на улице Марата. Кто-то неизвестный (который так и остался безнаказанным), поджег машину. Андрею удалось выбраться из пламени. Пытаясь вытащить друга, он сам горел, как факел, но спасти друга ему Андрею не удалось. Когда Дрона доставили в ожоговое отделение 1-й городской детской больницы, оказалось, что ребенок получил ожоги III–IV степени головы, лица, предплечий, живота, руки практически полностью были сожжены… Диагноз – 25-процентный глубокий ожог верхних дыхательных путей, шок.
Смотреть на милого, симпатичного парнишку было больно – практически скальпированная голова, впалые глаза, у которых нет ни ресниц, ни бровей, бездействующие кисти рук. Заведующий ожоговым отделением Александр Григорьев за полгода, которые Андрей провел на больничной койке, сделал для него все возможное. Только накануне выписки после полученных ожогов рот Дрона открывался с большим трудом, в искалеченных руках мальчик не мог держать даже ложку. Из больницы Андрея забирала мать в один из своих трезвых промежутков жизни. Но самоотверженности материнства ей хватило ненадолго – через три дня она снова села на иглу, а ребёнок вновь оказался в своем прежнем подвале с прежними друзьями. Внешнее уродство Дрона друзей не оттолкнуло, наоборот, как раз они-то и заботились о нем лучше матери, даже кормили с ложки. Почти год прожил Андрей с еще не зажившими окончательно ранами в подвале, в обществе «токсов», таких же, как и он сам, брошенных детей-наркоманов. Социальные работники Петербургского общества защиты детей нашли его в отделении милиции. У парня была высокая температура. В 3-й детской инфекционной больнице поставили диагноз: пневмония.
Сергей и Александр Любимов в передаче «Взгляд» рассказали о его несчастьях и о необходимости дальнейшего лечения. И нашелся человек, который решил помочь ребенку. Им оказался прибывший из Ставропольского края на лечение в военный госпиталь Сергей Данильченко – майор ВДВ, уроженец Кронштадта, из семьи военных моряков.
После курса интенсивного лечения Андрей с Сергеем вернулся сначала в Петербург, а потом в Ставрополь. Через три месяца они отправились в Моздок погостить у друзей из отряда спецназа «Витязь», но электричку, в которой они ехали, захватили чеченские бандиты. Сергей Данильченко и Андрей
