Утерянные земли России. От Петра I до Гражданской войны - Александр Широкорад

Поданным историка А. А. Керсновского, в 1859–1863 гг. повстанцы убили около 5 тысяч мирных жителей, в подавляющем большинстве этнических поляков.[82]

29 марта 1864 г. полиции удалось арестовать весь «ржонд народовый» с его председателем Траунутом (бывшим русским подполковником). Официально признано считать военные действия оконченными 1 мая 1864 г.

В ходе боев русские войска потеряли около 4500 человек, из них собственно в Польше 3343 человека (826 убито, 2169 ранено, 348 пропало без вести). Потери польских повстанцев русские генералы оценивали в 30 тысяч человек. Сотни поляков были приговорены военно-полевым судом к смерти, тысячи — сосланы в отдаленные губернии Российской империи. Среди последних был и мой прадед — дворянин Сильвестр Антонович Домброва, сосланный на Кавказ.

Действия царских властей современные интеллигенты могут считать жестокими. Но Александр II не менее жестоко обращался и с русскими нигилистами. А сравнение его с карательной политикой британских властей в ходе подавления восстания сипаев в 1857 г. в Индии делает Александра II чуть ли не либералом.

А мог ли Александр II действовать иначе? Ведь повстанцам не нужны были какие-либо реформы, с ними нельзя было пойти на компромисс, даже предоставить независимость на территориях в пределах Царства Польского. Панам нужно было или всё, или ничего! Создание же Польши в границах 1772 г. было бы катастрофой для России.

В 1831 г. поляки в ходе восстания больше надеялись не на свои силы, а действовали по принципу «заграница нам поможет». И надо сказать, что в 1863 г. Англия и Франция всячески морально поддерживали повстанцев и осуждали Россию. Однако посылка двух русских эскадр к берегам США, откуда они могли грозить океанским коммуникациям Англии и Франции, быстро привела в чувство Париж и Лондон. Шестидесятифунтовые пушки русских крейсеров оказались более весомым аргументом, нежели ноты «железного канцлера» Горчакова.

В состав эскадры Атлантического океана, начальником которой был назначен контр-адмирал С. С. Лесовский, вошли фрегаты «Александр Невский», «Пересвет» и «Ослябя», корветы «Варяг» и «Витязь» и клипер «Алмаз». В состав эскадры Тихого океана вошли корветы «Богатырь», «Калевала», «Рында» и «Новик» и клипера «Абрек» и «Гайдамак». Начальником эскадры был назначен контр-адмирал А. А. Попов.

Поход обеих эскадр происходил в обстановке строжайшей секретности. Корабли эскадры Лесовского шли в Америку порознь, причем фрегат «Ослябя» шел не с Балтики, а из Средиземного моря. Зато все суда почти одновременно, 24 сентября 1863 г., оказались в Нью-Йорке. А 27 сентября эскадра контр-адмирала Попова бросила якорь на рейде Сан-Франциско.

Когда через неделю пассажирский пароход привез в Лондон американские газеты с сообщением о прибытии русских кораблей, в Форин оффис[83] заявили, что это обычные газетные утки. Позже наступил шок. Судоходные компании резко подняли стоимость фрахтов, страховые компании начали менять правила страховок. К сожалению, никто из современников не посчитал убытки, нанесенные экономике Британии. Замечу, что и без этого английская промышленность находилась в кризисе, вызванном войной в Соединенных Штатах и рядом других причин.

Кстати, наши историки, говоря о походе русских эскадр в Америку, забыли, что часть русских крейсеров находилась на британских коммуникациях и в других районах Мирового океана. Так, до конца 1863 г на Средиземном море крейсировали фрегат «Олег» и корвет «Сокол».

Через три недели после прибытия русских эскадр в Америку Александр II в рескрипте на имя генерал-адмирала (от 19 октября) назвал Польшу страной, «находящейся под гнетом крамолы и пагубным влиянием иноземных возмутителей». Упоминание в обнародованном рескрипте об «иноземных возмутителях», которое до прибытия русских эскадр в Америку могло бы послужить casus belli, теперь было встречено западными державами молча, как заслуженный урок.

Сразу же после прибытия эскадр в Америку антирусская коалиция развалилась. Первой поспешила отойти Австрия, которая, сразу почуяв всю шаткость положения, предвидя близкую размолвку Англии и Франции, побоялась принять на себя совместный удар России и Пруссии. Австрия, круто изменив свою политику, не только пошла на соглашение с Россией, но даже стала содействовать усмирению мятежа в Царстве Польском.

Английским дипломатам с большим трудом удалось задержать на полпути, в Берлине, грозную ноту с угрозами в адрес России, которую должен был вручить Горчакову лорд Непир. Теперь Форин оффис пошел на попятную. Так «заграница» в очередной раз подвела буйное панство.

Глава 5. На пороге XX века

В конце XIX — начале XX в. привисленские губернии, как, впрочем, и большинство других районов империи, охватил невиданный экономический подъем. К 1 января 1914 г. в девяти привисленских губерниях проживало 12,24 млн. человек, то есть 6,9 % населения империи, однако в 1908 г. там производилось 11 % промышленной продукции, а через четыре года — уже 12,1 %.

Так, к примеру, крупным промышленным центром стал город Лодзь, где к 1890 г. проживало уже более 300 тыс. человек. Недаром Лодзь называли польским Манчестером.

По производству угля и стали Польша стояла на втором месте после Донецкого района. В Польше производилось 42 % полотна, в производстве сукна ее доля составляла 29,6 %, шерстопрядении — 77 %, вязальном производстве — 76 %.

Больше половины производимых в Польше товаров сбывалось в Россию. Основу вывоза составляли хлопчатобумажные и шерстяные ткани, пряжа, машины, уголь. Торговля с Россией и немецкие капиталы, инвестированные в польскую промышленность, являлись источниками, из которых питалась польская экономика.

Экономику привисленских губерний существенно поддерживало и… Военное ведомство. Оно строило там железные дороги, крепости, содержало крупные гарнизоны.

Работая в военно-историческом архиве, я наглядно убедился в высокой степени коррумпированности русского генералитета. К примеру, лафеты тяжелых орудий, крепостные узкоколейные железные дороги и другое оборудование для крепостей производились Пермским и другими казенными заводами Горного ведомства по ценам, как минимум, вполовину меньшим, чем на частных заводах Варшавы и других польских городов. Но заказы почему-то получали поляки, а точнее, жители привисленских губерний, поскольку владельцами заводов в основном были евреи и немцы.

В ходе обсуждения Государственной думой III созыва экономического состояния империи выяснилось, что привисленские губернии являются, как сейчас говорится, дотируемым регионом, то есть сидят на шее центра. Депутат П. В. Березовский при этом заявил: «У нас центр не только не пользуется ничем от окраин, а напротив, он оскудевает, он беднеет, а окраины наживаются, окраины богатеют». Грустно сознавать, что подобная ситуация перейдет по наследству от «проклятого царизма» к СССР, а затем — к Российской Федерации.

Таким образом, в экономическом плане скорее Россия была колонией Польши, а не наоборот.

Никто в России не мешал развиваться польской культуре. Вместе с русскими в 1906 г. поляки получили возможность выбирать депутатов в Государственную думу. В империи отсутствовали какие-либо ограничения в занятии государственных постов по национальному или религиозному принципу. Например, к 1 января 1862 г. в русской армии среди генералов было: православных — 62,7 %, католиков (в основном поляки) — 8,72 %, протестантов (финны, немцы, шведы) — 27,8 %. Всего же на службе было офицеров: православных — 69,37 %, католиков — 20,06 %, протестантов — 9,33 %.[84]

Любой эрудированный человек без труда вспомнит имена десятков поляков среди знаменитых сановников, ученых и путешественников империи в конце XIX — начале XX в.

Обратим внимание, что данные по национальному составу и в военных, и в любых других источниках отсутствуют. В империи никого не интересовала национальность человека, а также его вероисповедание.

Даже правые партии России с уважением относились к правам поляков. В ноябре 1907 г. в Государственной думе граф А. А. Уваров, представлявший Саратовскую губернию, заявил: «Мы, октябристы, с великим удовольствием дадим Польше все то, что мы сами будем иметь в центре, мы с удовольствием дадим Польше земское самоуправление, широкое городское управление, но, конечно, господа, с таким уговором, чтобы окраины отнюдь не требовали того, что не имеют центральные части России».

Вставьте вместо слова «Польша» «Чечня» или «Татарстан», и слова Уварова будут более чем актуальны в наши дни.

Единственной попыткой правительства несколько изменить статус-кво было выделение в 1912 г. Холмской губернии из состава привисленских губерний. Законопроект о Холмской области был предоставлен 18 мая 1912 г. в думу III созыва и поддержан депутатами. Дело в том, что принадлежность Холмской губернии Польше была довольно спорной. С одной стороны, католиков там было чуть больше, чем православных[85], зато этнические русские, включая малороссов и белорусов, составляли большинство. С учетом этого депутат В. А. Бобринский на заседании думы заявил, что Холмщина должна быть… «в бесспорном национальном владении не России, — здесь всё Россия, — но Руси, чтобы это поле было не только частью Российского государства, но чтобы оно было всеми признано национальным народным достоянием, искони русской землей, то есть Русью».