Гарри Поттер и Комната Секретов - Джоанн Роулинг

— Добрый вечер, Рубеус, — отрывисто произнес Реддль.

Парень, подскочив, захлопнул дверь.

— Чего тебе тут надо, Том?

Реддль подошел ближе.

— Игра окончена, — сказал он. — Я собираюсь сдать тебя, Рубеус. Они уже хотят закрыть «Хогварц» — если не прекратятся нападения.

— Чего это ты го…

— Я не думаю, что ты хотел кого-то убивать. Но из чудовищ никогда не получаются смирные ручные зверушки. Видимо, ты выпустил кого-то из них поразмяться и…

— Они вовсе никого не убивали! — выкрикнул гигант, загораживая своим телом дверь. Из-за его спины, за закрытой дверью, раздавались странное клацание и шорохи.

— Перестань, Рубеус, — сказал Реддль, подходя еще ближе. — Завтра приедут родители убитой девочки. Самое меньшее, что может сделать школа, это позаботиться, чтобы монстр, убивший ее, был уничтожен…

— Это не он! — в панике заорал парень, и его голос эхом отозвался в длинном коридоре. — Не он! Он бы ни в жисть!..

— Отойди, — приказал Реддль, доставая палочку.

От его заклинания в коридоре внезапно вспыхнул ярчайший свет. Дверь за огромным парнем сама собой отворилась с такой силой, что гигант отлетел к противоположной стене. Из-за двери вырвалось нечто такое, при виде чего Гарри отчаянно, пронзительно завопил — этого, разумеется, никто не услышал.

Необъятных размеров, низко висящее тело и путаница черных ног; сверкание множества глаз и пара острых как бритва клешней — Реддль снова поднял палочку, но было слишком поздно. Жуткое создание опрокинуло его, покатилось прочь по коридору и скрылось из виду. Реддль с трудом поднялся и стал озираться в поисках чудища; он взмахнул палочкой, но тут огромный парень прыгнул на него, выхватил палочку у него из рук и швырнул Реддля на пол с воплем: «НЕЕЕЕЕЕТ!».

Вдруг всё закружилось, тьма стала непроницаемой; Гарри почувствовал, что падает и, с шумом, приземлился на собственную постель в спальне «Гриффиндора», руки-ноги в разные стороны. Дневник Реддля лежал у него на животе.

Он не успел даже перевести дыхание, как отворилась дверь и вошел Рон.

— Вот ты где, — сказал Рон.

Гарри сел. Он вспотел и сильно дрожал.

— Что случилось? — забеспокоился Рон.

— Это был Огрид, Рон. Огрид открыл Комнату Секретов пятьдесят лет назад.

Глава четырнадцатая

Корнелиус Фудж

Гарри, Рон и Гермиона давно знали, что за Огридом водится один грешок — нездоровая привязанность к огромным и опасным созданиям. Чего стоил дракон, которого Огрид в прошлом году пытался вырастить в своей бревенчатой избушке, или гигантский трёхголовый пёс, получивший милое имя «Пушок». Можно было не сомневаться в том, что и в юные годы Огрид обладал теми же качествами и, узнав о существовании в замке монстра, пошёл бы на всё, лишь бы увидеть его хоть краешком глаза. Огрид, скорее всего, пожалел бы сидящее взаперти чудовище и решил бы предоставить ему возможность размять многочисленные ноги; перед мысленным взором у Гарри предстала такая картинка: тринадцатилетний Огрид пытается надеть на монстра ошейник с поводком. Точно также Гарри был уверен, что ни в тринадцать лет, ни сейчас, Огрид не был способен кого-либо убить.

Гарри почти что жалел, что нашёл способ общения с дневником Реддля. Рон с Гермионой снова и снова заставляли его рассказывать об увиденном; его уже тошнило от этих пересказов и от бесконечных обсуждений, которые за ними следовали.

— Реддль наверняка схватил не того, кого следовало, — сказала Гермиона. — И вообще, может быть, на людей нападал совсем другой монстр…

— У нас тут что, монстропарк? — скучно спросил Рон.

— Но мы всегда знали, что Огрида исключили, — несчастным голосом произнес Гарри. — А нападения, видимо, прекратились после того, как его выкинули из школы. В противном случае, Реддлю не дали бы приза.

Рон попробовал сменить пластинку.

— А Реддль и вправду похож на Перси… Ну, кто его заставлял доносить на Огрида?

— Но ведь чудовище кого-то убило, Рон, — напомнила Гермиона.

— А Реддлю предстояло возвращаться в мугловый детский дом, — добавил Гарри. — Я не могу винить его за то, что он хотел остаться в школе…

— А ты ведь встретился с Огридом на Дрянналлее, помнишь, Гарри?

— Он покупал средство от плотоядных слизняков! — выпалил Гарри.

Все трое замолчали. После длительной паузы Гермиона отважилась задать беспокоивший всех щекотливый вопрос:

— Как вы думаете, может, стоит спросить об этом самого Огрида?

— Ага, нанести ему приятный визит, — съязвил Рон. — Приветик, Огрид. Скажи, ты когда-нибудь выпускал в замке на свободу кого-нибудь бешеного и мохнатого?

В конце концов было решено ничего не говорить Огриду, если только не произойдет еще одного нападения, и, поскольку дни проходили за днями, а бестелесного голоса больше не было слышно, ребята стали надеяться, что им никогда не придется спрашивать дворника, за что его исключили из школы. Прошло уже почти четыре месяца с тех пор, как Окаменели Джастин и Почти Безголовый Ник, и общественное мнение было таково, что нападавший, кто бы он ни был, удалился навсегда. Дрюзгу наконец-то надоела его песенка «Ах, Поттер-грязноттер», Эрни Макмиллан однажды на гербологии вполне вежливо попросил Гарри передать ему ведро с прыгающими поганками, а в марте в теплице номер три мандрагошки закатили шумную, разудалую вечеринку. Профессор Спаржелла была вне себя от счастья.

— Как только они начнут лазить друг другу в горшки, это будет означать, что они окончательно созрели, — радостно сообщила она Гарри. — И тогда мы сможем оживить наших бедных пострадавших.

Во время пасхальных каникул у второклассников появилась новая тема для размышлений. Пришло время выбирать предметы для изучения в третьем классе. Гермиона, в отличие от многих, подошла к этому вопросу со всей серьезностью.

— Это повлияет на всю нашу дальнейшую жизнь! — заявила она Гарри и Рону, в то время как все они внимательно изучали список предметов и проставляли галочки.

— Я хочу только одного — бросить зельеделие, — сказал Гарри.

— Нельзя, — мрачно буркнул Рон. — Все старые предметы остаются, а то я бы отказался заниматься защитой от сил зла.

— Но ведь это же такой важный предмет!

— Только не с таким учителем, как Чаруальд, — сказал Рон. — Меня лично он научил одному, как выпускать эльфеек из клетки.

Невилль Длиннопопп получал многочисленные письма от родственников, причём каждый советовал что-то своё. Вконец запутавшийся и обеспокоенный, Невилль водил носом по списку, высунув язык, и постоянно спрашивал окружающих, что, по их мнению, труднее: арифмантика или изучение древних рун. Дин Томас, который, как и Гарри, вырос среди муглов, решил вопрос следующим образом. Он закрыл глаза и ткнул волшебной палочкой в список, после чего записался на те предметы, которые она указала. Гермиона ничьих советов не спрашивала, просто записалась на всё.

Гарри лишь криво усмехнулся, когда представил себе, как бы он обсуждал свою дальнейшую колдовскую карьеру с дядей Верноном и тетей Петунией. При всём при том, у него не то чтобы совсем не было наставников: Перси Уэсли с удовольствием поделился с ним опытом.

— Все зависит от того, чем ты хочешь заняться, Гарри, — изрек он. — Никогда не рано подумать о будущем, так что я рекомендовал бы тебе выбрать прорицание. Потом, насчет мугловедения ходят разговоры, что это, дескать, для дураков, но мое личное мнение таково, что нужно иметь очень чёткие представления о неколдовском мире, особенно, если ты собираешься работать в тесном контакте с ним — посмотри на моего отца, он постоянно имеет дело с муглами. Мой брат Чарли всегда любил проводить время на природе, поэтому он выбрал уход за волшебными существами. Надо использовать свои сильные стороны, Гарри.

Однако, единственное, в чём Гарри действительно был хорош, так это в квидише. Кончилось тем, что он выбрал те же самые предметы, что и Рон, рассудив так: если он окажется в них полной бездарью, то, по крайней мере, рядом с ним будет кто-то, кто сможет помочь.

В следующем квидишном матче «Гриффиндор» играл против «Хуффльпуффа». Древ настоял, чтобы команда тренировалась каждый день после ужина, и у Гарри, помимо квидиша и домашних заданий, совсем ни на что не оставалось времени. Тем не менее, тренировки стали не такими сложными, и уж, по крайней мере, не такими мокрыми, поэтому вечером перед субботним матчем Гарри направлялся в гриффиндорскую спальню, чтобы положить на место метлу, с приятным ощущением, что шансы «Гриффиндора» получить кубок школы весьма и весьма высоки.

Но его хорошее настроение не продлилось долго. На вершине лестницы, ведущей в спальню, он обнаружил Невилля, близкого к отчаянию.

— Гарри… я не знаю, кто это сделал… я только что вошёл…