Шоковая терапия - Ирина Градова

– Значит, ты все же был прав, – сказал Лицкявичус. – Но почему Смирнова решила убить собственного любовника?

– А вот тут и начинается самое интересное! – широко ухмыльнулся майор. – Жаль, что Леонид ни разу не упомянул в своих отчетах о своей интрижке с тренершей – это сэкономило бы мне кучу времени и, возможно, уберегло бы его самого от неприятностей! После покушения на жизнь Кадреску я, естественно, перевернул небо и землю… Хотя, честно говоря, так далеко мне заходить не пришлось: информации о Ларисе Смирновой оказалось хоть отбавляй – главное, знать, где ее искать!

– И что же ты нарыл? – нетерпеливо прервал его Лицкявичус.

– У нашей девочки достаточно длинный послужной список. Представляете, она была подающей надежды пловчихой, когда состояла в юношеской сборной! Потом что-то там не заладилось, и ей пришлось перейти на тренерскую работу. Тогда же она занялась карате – правда, только как любитель.

– Значит, Леониду еще повезло, что она сразу же не нанесла ему смертельный удар! – воскликнула я. – В этом виде борьбы имеются такие приемчики…

– Это да, – согласился майор. – Имеются.

– Однако между нахождением в сборной и работой простым тренером в частной клинике лежит пропасть! – удивленно воскликнула я. – Что же заставило Ларису сменить поле деятельности?

– Большой и толстый скандал, связанный с нашей олимпийской командой накануне игр в Китае. По правде говоря, у Ларисы и раньше случались проблемы – неконтролируемые приступы ярости, причем, заметьте, без участия каких бы то ни было лекарств – это просто заложено в ее природе! Пару раз она ходила по самому краю, рискуя вылететь из сборной, но последней каплей стал именно международный скандал. Дело, похоже, обстояло так. Спортсменки принимали какие-то БАДы, производимые в Японии. С этим, насколько мне удалось выяснить, все было вполне законно – они содержали какие-то водоросли и прочую ерунду, которая считается полезной для суставов и сухожилий. БАД выписывал врач сборной, и, как правило, препарат заказывали по Интернету через проверенных посредников. Не знаю точно, как так вышло, но в тот раз БАД поручили приобрести Ларисе. Короче говоря, времени до отлета в Пекин оставалось мало, и Лариса, решив не заморачиваться с заказом и доставкой, купила такой же БАД в городской аптеке. Только вот она не учла одной ма-а-аленькой детали: препарат, приобретенный в аптеке, содержал, помимо всего прочего, некое вещество под названием «эфедра» или, как ее еще называют, «ма-хуанг».

– Ого! – присвистнул Лицкявичус. – Тренерша решила скормить своим подопечным эфедрин?!

– Видимо, она об этом не знала – просто не прочитала внимательно надпись на упаковке, а японская фирма, выпускающая эти БАДы, делает четкое разделение между теми, что разрешены для спортсменов, и всеми прочими.

– Послушайте, – заговорила Вика, – я правильно понимаю: речь идет об эфедрине, наркотике?!

– В принципе, да, – ответил Лицкявичус. – Эфедрин – алкалоид, содержащийся в эфедре хвощевой, растущей, например, в горных районах Средней Азии. Он повышает тонус скелетных мышц, тормозит перистальтику, расширяет зрачок, стимулирует ЦНС… В общем, по своему психостимулирующему действию он близок к фенамину.

Я в очередной раз поразилась глубине знаний бывшего начальника. Теперь ясно, как он проводит свободное время – видимо, читает медицинский справочник и выучивает все статьи наизусть!

– Ты абсолютно прав! – подтвердил майор. – Другими словами, Лариса, сама не ведая того, подсунула своим девчатам мощное допинговое средство, которое тут же по прибытии на место выявили врачи из Международного олимпийского комитета. Команду едва не дисквалифицировали в полном составе – благо нашлось, кем заменить тех, кто четко выполнял инструкции врача и принимал препарат регулярно. Но перед Смирновой, разумеется, дверь в большой спорт, даже в качестве тренера, закрылась навсегда. Ее обвинили в халатности и уволили с позором. В сущности, идти ей было некуда, ведь она даже не из Питера! Поработала немного в спортивной школе, но платили там мало, да и удовлетворения особого от общения с малышней Лариса не получала. Потом, после окончания курсов, она перешла в больницу, тренером по лечебной физкультуре. К счастью, нашлись добрые люди и порекомендовали ее в «Сосновый рай». Там она прижилась и увидела, что жизнь, оказывается, прекрасна и удивительна. Отличная зарплата, стабильность, общение со знаменитостями – все это делало место в клинике настоящим золотым дном, и Смирнова ни при каких условиях не собиралась его потерять. Потом туда пришел Рубин, и через некоторое время у них закрутился роман.

– Не сомневаюсь, что инициатором выступила именно Лариса! – желчно заметила Вика.

Я с удивлением посмотрела на девушку. Раньше мне казалось, что ее дружба с моим сыном постепенно перерастет в романтические отношения, но со временем я пришла к выводу, что Вика, похоже, неравнодушна к Леониду. Она, конечно, влюблена в Лицкявичуса, но только как в возможного «идеального отца» и отличного хирурга, то есть как в существо высшего порядка, но вот Кадреску… Между прочим, она, единственная из всех, называет его уменьшительным именем – Леня. Сейчас в ее реакции явно проглядывала ревность, и мне, как женщине, трудно было этого не заметить!

– Не стану спорить, – отреагировал на реплику девушки Карпухин. – Может, и так. Как бы там ни было, именно для нее Рубин купил тот пресловутый браслет с рубиновой застежкой, который случайно попался на глаза медсестре Малининой. Кстати, мы его нашли в доме Ларисы, среди других драгоценностей – довольно-таки, между прочим, внушительная у нее коллекция! И еще: в день юбилея Рубиных Геннадий был с Ларисой. Конечно, она дату не запомнила, поэтому и лист этот из его ежедневника остался на месте, в отличие от тех записей, которые могли как-то связать ее с любовником. Лариса успела полюбить красивую жизнь – цацки, деньги, дорогую съемную квартиру в новостройке, круг знаменитостей, с которыми она получила возможность общаться запанибрата… А Рубин грозился все это у нее отнять!

– Каким же образом? – поинтересовался Лицкявичус.

– Он собирался обратиться на телевидение. Среди «гостей» «Соснового рая» Геннадий завел достаточно много знакомств с представителями СМИ. Я навел справки: у Рубина была назначена встреча с Михаилом Портновым с канала НТВ, и дата – через два дня после его убийства. Журналист точно не знает, что ему хотел сообщить Рубин, но Гена ясно дал Портнову понять, что взрывной материал ему обеспечен! Кроме того, Геннадий, похоже, планировал поход в Комитет здравоохранения. Он совершил огромную ошибку, посвятив в свои планы Смирнову, так как ее такой расклад совершенно не устраивал! Она проработала в «Сосновом раю» уже достаточно долго, пригрелась там, была на хорошем счету, привыкла к сытой жизни. Если бы стало известно, что клиника занимается торговлей иностранными психотропными препаратами, и что руководство заставляет врачей разных специальностей выписывать «гостям» рецепты на эти лекарства, разразился бы нешуточный скандал, и Лариса это прекрасно понимала. Конечно же, она не планировала его убивать. Судя по тому, что мы знаем от медсестры, а также из пока что довольно-таки скупых показаний, данных самой Смирновой и Анфисой Караваевой, произошло следующее. Узнав о планах Рубина, Лариса помчалась к Анфисе и рассказала ей о его намерениях. Та решила, что следует немедленно уволить склонного к «самодеятельности» врача, но потом женщины рассудили, что это их проблемы не решит. Караваева взяла тайм-аут, чтобы переговорить с начальством и решить, какие меры им следует принять в сложившихся обстоятельствах. Поняв, что Анфиса не представляет, что делать, Лариса решила взять все в свои руки и постараться убедить Рубина не выносить сор из избы. Именно за этим она пришла к нему тем вечером, думая, что он уже освободился от работы.

– Но в процедурной еще оставалась Татьяна Донская! – пробормотала я.

– Вот именно! Она, конечно, не могла слышать их разговора, как и медсестра, но мужской и женский голоса различила. «Беседа» Рубина и Смирновой закончилась смертоубийством – Лариса в ярости размозжила Геннадию голову тяжеленным пресс-папье. Когда Малинина вышла в коридор, чтобы поговорить по телефону, Донская полежала-полежала на кушетке, но потом, очевидно, ее терпение иссякло. Или, может, она услышала разговор на повышенных тонах и грохот в кабинете врача и поэтому решила посмотреть, что там случилось. Финал нам известен: Донская вошла в кабинет, увидела лежащего в луже крови Рубина и опустилась на колени – в попытке помочь ему. Мы можем лишь предполагать, что Татьяна, как и многие другие пациенты «Соснового рая», принимала какой-то из препаратов, вызывавших побочные эффекты при отсутствии соответствующего наблюдения со стороны психиатра.