Салочки. Я тебя догнал - Зоя Анишкина

в смерти Олега в том числе виновата я. Простит ли женщина меня? Можно ли будет наладить с ней общение, или это перечеркнет все, что могло бы быть между нами?

Тем временем все внимание Аида сосредоточилось на новой жертве. Мужчина словно сел на любимого конька и почуял свободу. Он приблизился к Агате вплотную и зло посмотрел на нее. Своими грязными руками задрал ей подбородок.

– Не верю! Никогда не поверю! Мой сын жив, я чувствую это!

Она выплюнула эти слова ему в лицо. Стойкая и прекрасная женщина. Даже сейчас она не сдавалась. Боролась до последнего за свою жизнь. Восхищение ею росло, но только буду ли я достойна ее прощения…

Смотрела на парочку во все глаза. Ангел и подземное чудовище. Они настолько контрастировали друг с другом, что становилось не по себе. Как она вообще решилась выйти за него? Как оказалась в сетях Аида? Неужели не видела, кто он?

И вот теперь они противостояли друг другу, как два противоположных полюса. Ни один не желал сдаваться, только вот для нее этот бой был проигран уже давно… В тот день, когда небо возле Гродного осветила вспышка взрыва…

– Не верь. Ты всегда была блаженной. Всегда была такой наивной дурой, еще когда твой отец продал своего ненаглядного ангелочка мне. Ты сгодилась лишь на то, чтобы родить сына да стать приманкой для него. А теперь ты мне не нужна.

Со страхом наблюдала, как он хватает ее за горло и приподнимает. Длинные пальцы оставляли красные следы на нежной коже, а женщина ловила ртом воздух.

Казалось, даже в комнате стало меньше кислорода. Он хотел убить ее, придушить, но этот черт забыл, что теперь есть я. Громко заявила:

– Аид, хорошенько подумай, прежде чем сделать это. Пока мне нет смысла жить, ведь ты все равно прикончишь меня после родов. Но если ты вежливо попросишь и не станешь трогать мать Олега…

Сделала многозначительную паузу, и пальцы мужчины разжались. Агата рухнула к его ногам, жадно хватая воздух. Бледная и изможденная. Она в одно мгновение постарела, но даже так выглядела прекрасно.

Как уставший белокрылый ангел, познавший самое большое горе на земле. Познавший, что значит боль, невыносимая, съедавшая тебя, как огонь уничтожает все живое…

А этот урод смотрел на меня как на забавную зверушку, изучал и в конце концов ухмыльнулся:

– А знаешь, теперь я начинаю понимать Цербера. Он со своими играми всегда казался мне странным. Немного больным. Но сейчас…

Он схватил Агату за волосы, поднял ее и провел пальцем по тонкой шее. Она дернулась, но хватка мужчины оказалась сильнее.

– Сейчас и я получаю удовольствие от наших кошек-мышек. Это как управлять поездом на железной дороге в детстве. Хочу – поворачиваю вправо.

И он протащил жену к столу, больно ударив ее об него. Я хотела прикрыть глаза, но не могла этого позволить себе. Наоборот, лишь распахнула как можно шире.

– Или влево.

Он со всего маху шваркнул женщину о стул, на котором она сидела. Послышался жуткий звук, и она всхлипнула. Но при этом даже не подняла глаз. Лишь сжала кулаки в ненавидящем жесте.

– Теперь вам обеим будет весело. Ты бы могла избавить ее от этих страданий, но нет… Теперь Агата сполна познает на себе всю мою фантазию. А она у меня, поверь, еще почище, чем у Цербера, будет. Просто не было повода ее проявить.

Я побледнела. Бросила короткий взгляд на женщину, но та все еще не поднимала головы. Но он не может, не может так сделать! Я не позволю! Твердо сказала:

– Если ты ее только тронешь…

Аид кивнул одному из своих молчаливых охранников и промолвил:

– Карину в клетку, а эту до моего особого распоряжения в комнату. Сегодняшняя ночь будет веселой.

Я сопротивлялась. Кричала и пыталась вырваться. Меня снова тошнило, но это не шло ни в какое сравнение с диким ужасом. Я визжала почище этого ублюдка.

А Агата так и не подняла головы. Не сделала ничего, чтобы хоть как-то показать свое отношение к происходящему. Просто повисла, как сломанная кукла.

Один охранник не справился со мной, он пытался скрутить, я не давалась, но их было много. Молчаливые безвольные солдаты. Они никак не реагировали на происходящее, лишь угрюмо смотрели.

Изверги скрутили меня вдвоем и понесли куда-то вглубь дома. В клетку, как выразился этот урод. А я лишь цеплялась взглядом за Агату. Не так я себе представляла знакомство с матерью любимого мужчины.

Через несколько минут меня запихнули в комнату. Странную и очень холодную. Из мебели здесь была простая кровать, дверь, очевидно в туалет, и все.

Пустое нежилое помещение. Меня положили на постель и быстро ушли. Все в таком же молчании, без единой эмоции. Как только смогла встать, кинулась к двери. Стала орать и биться в нее. Обещала убить себя, если он сделает с женщиной хоть что-то.

Невыносимое отчаяние накатывало волнами. По щекам полились слезы. Низ живота начало тянуть, и пришлось попробовать успокоиться. Но остановиться я не могла. Подошла к двери и стала колотить в ее ровными ритмичными движениями.

Ненависть и безнадежность переплетались внутри. Путались и сливались воедино. Ну почему все именно так? Почему он надел тот бронежилет? Почему у меня не вышло?!

Да потому что мне всего восемнадцать и я пока не в силах брать за рога быка такого уровня. Ощутила себя бесполезной, ненужной, маленькой и глупой.

Всхлипывая, привалилась к косяку и сползла по двери. Олег… Как же мне тебя не хватает. Ты стал единственным человеком во всем мире, кто вселял в меня уверенность. Кто всего за несколько дней смог проникнуть под толстый панцирь, наращиваемый годами. Как несправедливо, что ты покинул меня.

Сердце сжималось от тоски и боли. Слезы катились, словно не было той самой крепости и стервозности. Словно я была обычной девушкой, запутавшейся в собственной жизни.

Боль скручивала и затягивала, поэтому пришлось в итоге прилечь. День утомил, хотя я даже не знала который час. Здесь не было окна, и теперь я попала в вакуум.