Английская лирика первой половины XVII века - неизвестен Автор

Твой полдень скрывший (ибо мы должны

Жить отраженным блеском светлячков,

Как лик луны),

Свет Никодиму воссиял,

Он Бога своего познал.

О, сколь блажен он был,

Когда в юдоли тьмы и слепоты

Увидел, как зарю целящих крыл

Раскинул Ты,

И, что не видано с тех пор,

Вел в полночь с солнцем разговор!

О, где же он найти

Тебя в тот час немой и мертвый смог?

В какой святой земле мог возрасти

Такой цветок,

Чья чудотворная листва

Таит величье божества?

Не золотой престол,

Не херувим, не рукотворный храм

Господь все то, что к жизни произвел,

Вмещает сам,

И лес дивится, изумлен,

Но впали иудеи в сон ...

О ночь! Сей мир умолк,

Порыв стремлений суетных погас,

И духи бдят, чтобы никто не мог

Встревожить нас.

Молитв Христовых славный час,

Колоколов небесных глас!

В молчанье Бог парит,

И локоны его увлажнены

Ночной росой. Он кротко говорит

Средь тишины,

И внятен духам зов его,

И души единит родство.

Когда б шум дней моих

Смолк, - я вошел бы в твой ночной шатер,

И услыхал, как ангел, кроток, тих,

Крыло простер,

Я воспарил бы в глубь небес,

И не блуждал бы боле здесь,

Здесь, где слепящий свет,

Где все бессильно - и лишает сил,

Где я блуждаю - и утратил след,

И путь забыл,

Ловя неверные лучи

И видя хуже, чем в ночи ...

О Боге говорят

Во тьме слепящей обитает Он ...

Слова темны: ведь говорящих взгляд

Столь помрачен...

О, в сей ночи и я бы с ним

Мог обитать - сокрыт, незрим!..

Перевод Д. В. Щедровицкого

КРОВЬ АВЕЛЯ

Пурпурный, траурный родник,

Ты - первомученика крик,

Которым вечно окликаем

Кровавый Каин!

Красна струя и в поздний час,

Хоть ранним утром излилась!..

Но если мог

Сей глас (хоть слаб и одинок)

Вопить немолчно, без конца,

Тревожа в небе слух Творца,

Какой же гром рождает тот,

Чьим жертвам уж потерян счет,

Кем крови даже не струя

Пролита - целые моря?!

Их волны не смыкают глаз,

В их бездне слышен бездны глас,

И шум - биенье многих вод

У вечных плещется ворот,

И вопли мести слиты в гром,

И души жертв под алтарем

Единым криком, полным боли,

Кричат Всевышнему: "Доколе?!."

Святой судья!

Для добрых благо - власть твоя,

Ее уставами храним,

Тот счастлив, кто живет по ним!

Я говорю Тебе, клянясь

Душой, которую Ты спас

От рук убийц, и клятвой той

Плачу за милосердный твой

Свет, - лишь последовав ему,

Я одолел и смерть, и тьму!

Пусть крови сей поток

Исполнен мести и жесток,

Он детски-кротким может стать,

Прощать, молиться и рыдать

О тех, кем пролит он, чтоб крик

О мести неба не достиг!

Да, кровь нас с небом примирит,

Кровь эта лучше говорит,

Чем Авелева: та и днесь

На землю призывает месть ...

Но Сын Твой учит нас молиться,

Чтоб были прощены убийцы!..

Перевод Д. В. Щедровицкого

ВОДОПАД

Сквозь немоту времен - твоя струя!

Прозрачна и свежа, волна твоя

Дрожит, вопя,

И, как толпа,

Как люд, что на бегу возликовал

И замер, пред собой узрев провал,

Твой блеск зеркал

Застыл и впал

Внезапно в страх

И - ниц, во прах!

Но, из могилы каменной восстав,

Свой светлый путь вершит в иных местах...

Мой водопад, моя скамья,

Порой глядел и думал я:

Коль капля, и достигнув дна,

Бывает вновь воскрешена,

Так разве страшен тьмы удел

Тому, кто море света зрел?

Когда частица бурных вод,

Низвергшись в бездну, вновь живет,

Что ж смертным верить не велит,

Что Бог умерших оживит?..

О, влажный грохот с высоты!

Ты - память о крещенье, ты

Прозренье тех живых ручьев,

Где души слышат Агнца зов!

Исполнен истины, глубок

Притчеобразный твой поток!

От нас, глупцов, твой смысл сокрыт,

Пока нас Дух не просветит,

Что, вея встарь над ликом вод,

Любовью согревал свой плод!..

Как струй летящих шумный звук

Внизу безмолвный чертит круг

И след их гасится о брег

Так исчезает человек...

О брег незримый, где, маня,

Свобода славы ждет меня!

Душа иного русла ждет

Не этих падающих вод ...

Перевод Д. В. Щедровицкого

ЛИВЕНЬ

О вечный ливень! С неба - ниц!

Дождь, серебрящий крылья птиц!

Низринь в юдоль ручьи свои

И прах иссохший напои!

О, в скольких светлых вечерах

Цветник от ливней сладко пах,

О, сколько, просияв светло,

Чудесных солнц при мне зашло!

И все ж впервые осчастливлен

Закат таким вечерним ливнем!

Перевод Д. В. Щедровицкого

ВОСКРЕСЕНИЕ

Раскройся, в свет Его войди,

Ночные страхи - позади.

Блажен встречающий рассвет,

Для спящих глаз - сиянья нет:

Лишь тем, кто всмотрится, видна

Роса светающего дня!

Ты слышишь: изменив полет,

Нам теплый шепот ветер шлет,

Прошла пурга, и сник мороз,

Свиданье с жизнью вновь сбылось.

Заслышав горлиц голоса,

Смеясь, ответствуют леса,

А здесь, во прахе и в пыли,

Раскрылись лилии любви!

Перевод Д. В. Щедровицкого

Ричард Крэшо

МУЗЫКАЛЬНЫЙ ПОЕДИНОК

Уж полдень отпылал и солнца ход

Клонился к западу, когда близ вод

Журчащих Тибра в зелени травы,

Укрывшись под шатром густой листвы,

Сидел Лютнист, забывший за игрой

И полдня жар, и дел насущных рой.

Неподалеку, прячась меж ветвей,

Внимал игре искусной Соловей

(Дубрав окрестных радостный жилец,

Их друг и сладкогласый их певец).

И, слушая, звенящим струнам в тон

Веселой трелью отзывался он,

Найдя в своем регистре верный звук,

На каждое движенье ловких рук.

В сопернике такую видя прыть

И над певцом желая подшутить,

Лютнист зовет противника на бой,

Прелюдом возвещая вызов свой,

Как будто перед битвой стать должна

Застрельщицею каждая струна,

Чуть тронутая им, - в ответ скорей

Дробит свой нежный голос Соловей

На тысячи сладчайших, чистых нот

И, выведя в рядах певучих рот

Несметный рой заливистых бойцов,

Дает понять, что в бой и он готов.

Перстов послушны беглому чутью,

Запели струны - каждая свою

Мелодию, затем - небрежный взмах

Руки, и словно бурей на струнах

Смешало звуки, чтобы вновь начать

Им от струны к струне перебегать

И понемногу смолкнуть наконец.

Но в полной мере воздает певец

Искусством за искусство-то порой,

Как бы колеблясь, долго тянет свой

Напев нехитрый, как витую нить

Из горла влажного, то оживить

Пытаясь песню, ищет, где бы в ней

Акцент поставить нежного нежней,

И, трелями короткими дробя

Ее на части равные, себя

Перебивает. Удивясь, как мог

Столь малый шлюз вместить столь мощный ток

Мелодий, чьи напевы и стройны,

И безыскусной прелести полны,

Лютнист в ответ движением одним

Рассорил струны (что дышали с ним

Единым вздохом): хриплые басы

Хулят ворчливо дискантов красы,

А те честят их с чистой высоты,

Частя, пока посредники - персты

Не гасят перепалку эту вмиг,

И хрип, и звон сплетая в трубный клик,

Зовущий Марса на поля смертей

Для новой страшной жатвы. Соловей

Удар и этот возвратить спешит,

Трепещет грудь его, и клюв дрожит,

И рвется ввысь, сверкая и дробясь,

Внезапных трелей правильная вязь

Осмысленный ликующий трезвон!

То вдруг, рыдая, задохнется он

В коротких, частых всхлипах - словно град,

Несется этих звуков водопад

Чрез горло его влажное, спеша

Из той груди излиться, где душа

Певца - родник ее вечноживой

Омыта в струях музыки самой.

Гармоний золотых счастливый край,

Где зреет лучших песен урожай,

Где каплющие сладостью плоды

Награда садоводу за труды

На этой щедрой ниве! Горний хор,

Во славу Феба певший с давних пор,

Звенящий серебром с той высоты,

Где музы на заре полощут рты

Росою Геликона и людским

Ушам даруют свой рассветный гимн,

Как бы моля: пусть спит усталый люд,

Пока они заутрени поют,

Своим небесным щебетом храня

Его покой от рдеющего дня!

Так Соловей, дыханье горяча,

Поет, и льется песнь его, журча

Ручьем искрящимся. И он кладет

В основу новой песни прежний ход

Мелодии, покуда вихрь сильней

Вздымает грудь его, рождая в ней

Как бы землетрясенье, и тогда

Напев окрепший прянет из гнезда,

И к небу, лепеча, взовьется он,

Самим собой, как эхо, окрылен.

Открыв блаженству шлюзы, Соловей

Дает свободно музыке своей

Скользить по волнам, что и вверх, и вниз

Раскачивают гордый вокализ.

То чередой пронзительных рулад

Зальется он, то вдруг умерить рад

Их пыл усердный вставками басов,