Блондинка за левым углом - Галина Куликова

— Это телефон Лаймы. Кто там? — Он посмотрел на дисплей и объявил: — Шаталов. Вот его нам только и не хватало. Для полного счастья.

— Надо ему про ситуацию рассказать, — вмешался добрый Медведь. — Все-таки они вместе живут. И кот у них общий.

— Правда, — неохотно согласился Корнеев. — Давай, я с ним поговорю.

Разговор получился такой бурный, что, закончив его, Корнеев еще некоторое время задумчиво глядел в пространство, не реагируя на внешние раздражители.

— Зачем ты ему рассказывал, где мы? — поинтересовался Медведь, когда коллега немного пришел в себя.

— Затем, что он сейчас уже мчится сюда со сверхсветовой скоростью, если только не мешают пробки.

— Ты что, сдурел?

— Нет. Он, знаешь ли, сначала орал на меня, что не уберегли его ненаглядную, а потом сказал, что идет в милицию заявлять на нас. Это, как ты понимаешь, нам сейчас очень необходимо. Обещал также съездить на радио, там у него приятель в директорах ходит, и сделать объявление. Он мужик-то непростой, со связями. Мог нам знаешь какую свинью подложить? В соусе с хреном… В общем — проще было его пригласить сюда. Может, сразу дашь ему по голове, аккуратно? Пусть в салоне полежит, пока мы тут не закончим?

— Кто знает, когда мы закончим и закончим ли? — философски заметил Медведь. — Не буду я его по голове бить.

Через час с небольшим примчался Шаталов. Он вышел из машины и решительным шагом направился в сторону их автомобиля, приткнувшегося за ближайшими к дороге кустами. Они обреченно вышли ему навстречу. Кричать Шаталов не стал — видно, весь пар уже был по дороге выпущен. Да еще быстрая езда… Он лишь посмотрел на них таким укоризненным взглядом, что они готовы были хором начать оправдываться и клясться в своей невиновности.

Только Медведь и Корнеев набрали в легкие воздух, изготовившись успокаивать Геннадия, как раздалось душераздирающее мяуканье.

— Кларитин! — прошипел Шаталов. — Зараза! Сосиска хвостатая…

Все трое стали озираться по сторонам. Звук шел из глубокой канавы, которая начиналась прямо у обочины.

— Не кот, а наказание, — причитал Шаталов. — Как он успел из салона улизнуть?!

Медведь, в два прыжка оказавшийся на месте происшествия, уже вытягивал кота из канавы. Кларитин был по-прежнему величественно пушист, однако уже облеплен репьями.

— Зачем ты его с собой притащил? — поинтересовался благородный спаситель, очищая с брюк все те же рыжие репьи. — Думаешь, мы тут скучаем?

— Я его не покормил с утра, потом то да се, Лайму искал, вам вот дозвонился. Забежал домой переодеться — там такой ор! Соседи повыходили — слушать, где это кошка орет. Ну что делать — я его забрал. Я же не знаю, когда вернусь, а они мне квартиру подожгут.

— А если он нам операцию сорвет? — хмуро спросил Медведь.

— Я корм взял, сейчас насыплю ему на заднем сиденье, пусть жрет. — И, поднеся увесистый кулак к едва заметному в наступающих сумерках кошачьему носу, предупредил: — Изгадишь сиденья — убью!

Это был их обычный с котом стиль общения. Шаталов коту угрожал, а тот не обращал на него никакого внимания.

Они все втроем влезли в машину и стали обсасывать подробности случившегося, ожидая, когда явится подкрепление.

— Ну, хорошо, — сказал вдруг Шаталов. — Прибудет спецназ, всякие вертолеты. А вы видели, как берут такие крепости? Огнем и мечом. Мне приходилось однажды присутствовать на учениях — там от стен даже кирпичей целых не осталось.

— Что ты хочешь этим сказать? — поинтересовался Медведь. — Да ребята отлично работают!

— Конечно, отлично. А сказать я хочу вот что — мы же не знаем, где держат Лайму. Вдруг это какой-нибудь подвал, который случайно завалят взрывом? Или комната, куда ненароком залетит граната.

— Действительно, — промычал Корнеев, — если бы ее как-то предупредить, а то ведь и правда ненароком могут того…

— «Того»! — взвился Геннадий. — Делать что-то надо срочно!

— Ну, как туда попадешь? — грустно заметил Медведь. — Туда и маленькая мышь не проскочит.

— А маленький кот? — вдруг спросил Шаталов, загоревшись надеждой. — Кот ведь может проскочить.

— Это тебе не собака, которая отыщет хозяина, — возразил Корнеев. — И потом, как он попадет к ней, если она заперта? И как передаст записку — в зубах принесет?

— Слушай, — ухватился за соломинку утопающий в море отчаяния Шаталов, — ну вдруг она его как-нибудь увидит? А написать можно на ошейнике… Не знаю только, где его взять…

— У этой скотины собственный бант есть, — вспомнил Корнеев. — Он у меня в бардачке. Я его сам развязывал. Напишем записку на банте.

— Да ладно, что мы тут ерунду обсуждаем, — решительно сказал Медведь. — Как ваш кот может очутиться по ту сторону забора?

— Слушай, — встрепенулся Корнеев. — Помнишь те машины, которые въезжают к ним? Ну, охранники еще полчаса у них документы проверяют и досматривают.

— И что? — хмуро проронил Медведь.

— Если подсадить Кларитина в очередную?

— А как?

— Есть мысль. На повороте с дороги к шлагбауму тормозим авто. Даем шоферу кота, говорим, что он сбежал из замка, мол, мы сами видели, как он оттуда чесал. А там — по инстанции. Выгорит так выгорит.

— Думаешь, может получиться? — оживился Шаталов.

— Скажу тебе честно, — Медведь еле сдерживался, чтобы не вспылить. — Я думаю, что его пристрелит охранник у шлагбаума. Он, видать по всему, большой друг не только людей, но и домашних животных.

— Но попытаться-то можно, — рассердился Шаталов.

Медведь пожал плечами:

— Делайте, что хотите, но если сорвете операцию, если эти гады насторожатся — благодарите себя.

Шаталов с Корнеевым тем не менее решили рискнуть. Единственным препятствием могло стать отсутствие машин, двигающихся в нужном направлении. Кот уже наелся и задремал было, когда его выволокли на улицу. Пока он озирался, Корнеев достал из бардачка бант и на внутренней стороне печатными буквами написал: «Когда начнется — прячься».

Шаталов хотел добавить несколько слов от себя, но ему не дали.

— Вот если бы Кларитин был носорогом, — заметил Корнеев, — можно было бы написать на шкуре полноценную любовную записку, а так — лишь жизненно необходимое.

Бант привязали куда положено, а репьи для пущего реализма оставили: сбежавший скиталец возвращается домой.

Наконец группа выдвинулась для организации засады на повороте. Главная роль отводилась Шаталову, который еще в здешних краях не засветился. Медведь остался караулить технику и ожидать часа "X". Не прошло и двадцати минут, как заурчал мотор сворачивающей с дороги машины — и Шаталов вышел вперед, держа бедного Кларитина в вытянутой руке. Водитель притормозил, увидев посреди тропинки прекрасно одетого мужика с котенком в руке.

— Эй, что случилось? — крикнул он неожиданному путнику.

— Шеф, ты не к Мальчиковым, случаем? Их котенок чесанул прямо через поле в лес. Дырку где-то нашел. Я бы сам отнес, но уже темно — боюсь, до дома не успею добраться.

— А ты так в костюме по лесу и гуляешь?

— Да ты что, у меня дальше по дороге машина стоит, а телефон сдох — ходил, помощь искал или телефон — эвакуатор вызвать.

— Нашел? А то, может, помочь?

— Нет, спасибо. Охранники разрешили позвонить.

— Ну, давай, верну им животную. — Шофер протянул руку. — А Мальчиковых откуда знаешь? — вдруг заинтересовался он.

— Да я же в местной администрации работаю! — уверенно бросил Шаталов и, махнув рукой, двинулся к дороге.

Судьба была на редкость благосклонна к маленькому безобразнику. Шлагбаум машина миновала без всяких проверок, а у ворот шофер сказал охране:

— Тут вам посылка. Местный, из администрации передал. Говорит, от вас сбежал.

Охранники не заинтересовались котом, а лишь попросили:

— До кухни доедешь разгружаться — отдай девкам, они там прикармливают кошек хозяйских, и этот, видимо, из той же стаи.

Дальше произошло следующее. Когда водитель, подрулив к дому, принес девушкам, обслуживающим столовую и кухню, котенка, на умильно причитающую группу наткнулся бесцельно бродивший по дорожкам Аркадий.

— Что происходит? — прикрикнул он на резвящуюся челядь. Девушки испуганно притихли, а разбитной шофер ответил:

— Котенка вашего привез, сбежал, понимаете ли.

— Котенка?! — немедленно рассвирепел Аркадий, от шерсти животных начинавший свирепо чихать. — Какого котенка?

— Да вот, — шофер поднес Кларитина прямо к его носу.

— Уберите его, — завизжал Аркадий. — Немедленно!

— Куда? — растерялся шофер.

— Утопите! Сию секунду! Ненавижу кошек!

— Где, — недоумевал шофер, — где мне его топить?

— Марш в бассейн, там и топи, — приказал Аркадий, отступая.

Не смея ослушаться, шофер, проклиная все на свете — и людей и котов, побрел к мутно блестевшему вдали бассейну.

В бассейне совершала свой вечерний моцион печальная Сандра. Она была прекрасна, как русалка, но шофер так расстроился, что даже внимания на нее не обратил. Высунулся из-за кустов, швырнул кота в бассейн и, прихрамывая, побежал к своей машине. По дороге он дал себе клятву, встретив на дороге мужчин с котами, давить их без всякой жалости.