Чёрный с золотом - Ирэн Блэкхед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
− С радостью, систр. Мне нужен перерыв от этой душной учёбы.
− Прошло всего ничего, Влад.
− Мне нужен перерыв от душной тебя, открой окно, − Вика показала ему язык, удобнее устраиваясь на чужой кровати.
Иногда, глядя на брата, она не могла осознать, что есть ещё один человек с таким же лицом, как и у неё. Тёмные, практически чёрные волосы, отличавшиеся только длиной, чёткий разлёт бровей, прямой нос, выразительные карие глаза, тяжёлый взгляд − всё было одновременно родным и чужим.
Ещё и это дурацкое близнецовое предчувствие. Вика столько раз спасала зад брата, только потому, что ей казалось, будто что-то может произойти. Она машинально прикоснулась к подвеске на своей шее. Родители подарили им парные украшения ещё в далёком детстве как знак единства.
Ви перевела взгляд на Влада. Из-за ворота свободной футболки она разглядела точно такую же серебряную нить, как и у неё. Девушка улыбнулась. Она смотрела на подвеску брата всегда, когда ей было немного одиноко.
Родители постоянно были в разъездах, строили бизнес, раскидывая свои филиалы в разных уголках мира. Дети всё это время оставались на попечении нянек и прочих чужих людей, пока не стали достаточно взрослыми, чтобы заботиться друг о друге самостоятельно. Финансовые проблемы были для них чужды, а вот с родительской заботой было напряжно.
Нет, родители их любили безмерно, постоянно связывались, интересовались их жизнями, помогали решать возникшие проблемы и в принципе вели себя как настоящие родители. Но всё это происходило через экран смартфона или ноутбука, живого человеческого тепла не получишь через эту железку. Возможно, именно поэтому их братско-сестринские узы так сильны. Настолько крепкие, что ни одна ссора, даже в порыве юношеского максимализма, не могла их уничтожить.
Ви села на краю кровати и уставилась на брата. Тот подъехал к ней на кресле, подцепив пальцами свою подвеску. Дурацкое близнецовое предчувствие.
− Когда ощущаю её в руке, всегда вспоминаю, что за моей спиной стоит непобедимый монстр в лице сестры, и сразу веселее как-то становится, − Вика смешно сморщила нос, но улыбнулась. Она потрепала брата по волосам, несколько раз пропуская тёмные пряди сквозь пальцы. − И ты тоже должна помнить об этом, систр. Мы должны держаться вместе.
− Конечно, мой любимый младший братик, я всю оставшуюся жизнь буду с тобой, − он отстранился от её руки.
− Ты переигрываешь.
− Моя вина, − Ви подняла руки в знак поражения, она слегка поёрзала на месте. − Кстати, когда у тебя успел так просесть матрас? − она провела рукой по неровной поверхности, пытаясь понять, как это произошло. Влад подозрительно молчал. Но когда Тарасова обернулась и посмотрела на брата, на его лице красовалась гордая ухмылка. Ну, нет. − Так, стоп, только не говорите мне… Влад! Мы же договаривались не водить никого домой!
− Сорян, систр, она была горячей штучкой.
− Фу, мой брат бесстыжее животное.
25
− Что ты наденешь, Ви? − Панкратова щебетала всю дорогу до кафетерия, все её мысли были заняты предстоящей тусовкой, которая запланирована на завтрашний вечер.
Ви недовольно покосилась на помеху справа.
− Что-нибудь лёгкое, там же не продохнуть будет от большого количества народа, − Рита на минуту задумалась, после чего закивала как болванчик.
− Как думаешь, может, стоит надеть то синее платье, которое мы выбрали мне в прошлые выходные?
− Ага, − Тарасова открыла дверь, пропуская подругу в помещение. − Оно шикарно на тебе сидит, а к ним ещё те чёрные шпильки, и всякие Михаилы попадают от твоей сногсшибательности, − Панкратова недобро зыркнула в сторону Вики, но ничего не сказала. Встала в медленно продвигающуюся очередь, при этом старательно игнорирую подругу. Ви, довольная собой, стояла рядом. Подшучивать над подругой было весело, сколько они с Владом себя помнили, но вот шутки про Мишу Ри почему-то воспринимала особенно остро. Тарасова догадывалась почему, а вот сама Рита, видимо, ещё была в неведении о своих собственных мыслях и чувствах.
Позади девушек послышались шепотки, Панкратова обернулась узнать, в чём дело, пока Вика сосредоточенно рассматривала витрину с пирожками.
За ними стояла компания, кажется, второкурсников, парни что-то увлечённо друг другу шептали, поглядывая на Тарасову, Ри недовольно закатила глаза. Опять эта плейбойская черта характера подруги. Она буквально ничего не делает для того, чтобы кому-то понравиться, но это работает с точностью наоборот. Рита даже где-то видела на студенческом сайте фан-клуб имени подруги.
Когда она показала эту находку Вике, та лишь отмахнулась. Мол, переболеют люди, заняться нечем, вот и страдают всякой ерундой. А вот Панкратовой стало немножко тревожно. Возможно, она триллеров пересмотрела, но ради своего же спокойствия и безопасности лучшей подруги она иногда проверяет этот фан-клуб на предмет странных или пугающих вещей. Пусть лучше она будет мнительной, чем пропустит что-нибудь важное.
Один из второкурсников, по мнению Ри выглядящий довольно подозрительно, подошёл к ним. Он неловко потирал свои вспотевшие руки, а из-под длинной чёлки проглядывали бегающие туда-сюда глаза. Парень смотрел куда угодно, только не на собеседницу.
− Прости…
− Да? − Ви обернулась, видя перед собой нервничающего парня. Это не было чем-то необычным для неё, а вот Рите он явно не понравился. Она сразу отвернулась, деланно сосредоточив всё своё внимание на меню кафетерия. Делала вид, что её это совершенно не заботит, а сама внимательно слушала, чтобы в случае чего-то странного вмешаться.
Тарасова никогда не была заносчивой, но её искренняя уверенность в том, что она может самостоятельно справиться с подобного рода проблемами, иногда поражала до глубины души. А ещё Вика на полном серьёзе считала, что другим людям и дела до неё нет, поэтому нечего и волноваться о всяких вещах вроде этого подозрительного фан-клуба. Не хотелось бы, но её беспечность сыграет с ней когда-нибудь злую шутку. Панкратова не могла позволить этому случиться.
− Вика, ты будешь завтра на приветственной вечеринке?
Второкурсники позади тихо шушукались между собой. Ри краем глаза следила за каждым. Они странные, и ей это не нравится.
− Собираюсь быть, а что такое?
Вика и бровью не повела на чужие подозрительные ужимки. Она спокойно относилась ко всему, что происходит в мире, пока это не затрагивало лично её и её близких. Была толерантна ко всему, что не считалось аморальным либо противоречило закону.
«Пока вы не делаете
