Голая правда - Светлана Успенская

— Что ж, Лиля, зачем ты его так напугала? — улыбнулся шеф.

— Да так, не люблю таких сытых и откормленных. Он прямо лоснится от жира. Хотелось сбить с него спесь.

— А что у нас с кольцом?

— О перстне мы с Барыбиным говорили до вашего прихода. Он сначала подумал, что это основная причина вызова, и успокоился. Не чувствовал за собой вины, был уверен и непробиваемо нагл. А потом испугался.

Анцупова достала из стола цветной каталог и раскрыла его. На прекрасной цветной фотографии сверкал множеством граней большой бриллиант, обрамленный изящной серебряной вязью, которая волнами накатывала на его прозрачные края, подчеркивая затейливым плетением ровную прямизну ребер и родниковую прозрачность камня.

— Красота какая! — невольно воскликнул Костырев и, прочтя подпись под фотографией, удивленно сказал: — Фаберже! Объявленная цена лота десять тысяч долларов!

— А купил его Барыбин за двадцать тысяч, — подтвердила Анцупова. — Рассказывал, что Шиловская сама торговалась. Очевидно, она была довольно азартная женщина. Она торговалась с каким-то полубезумным коллекционером из Франции. И только сумма в двадцать тысяч, которой у того, очевидно, не было, остановила торг. Барыбин безоговорочно оплатил покупку.

Костырев полюбовался фотографией еще несколько секунд и со вздохом закрыл альбом.

— Я вот что подумала, Михаил Аркадьевич, — задумчиво произнесла Лиля, — не из-за него ли убили Шиловскую? Ведь завзятый коллекционер ради такой прелести не пожалеет не только денег, но и… Да и в квартире, где было столько всяких других ценностей, ничего не пропало. На трюмо стояла шкатулка, полная золота, а ее не взяли… Мне иногда кажется, что именно этот бриллиант и погубил актрису.

Костырев механически листал альбом, на страницах которого сверкали, переливаясь, роскошные колье, броши величиной с голубиное яйцо, массивные кольца, усыпанные, будто кристалликами льда, многочисленными камнями.

— Ты права, — задумчиво произнес он. — Может быть, это перспективная версия, хотя кто знает… Узнай фамилию коллекционера и выясни в ОВИРе, был ли он двадцать шестого июня в Москве. Если был, надо его допросить. Но не думаю, что коллекционер стал бы лично заниматься таким грязным делом, как убийство. Он бы заказал это профессионалу. А картина убийства нетипичная. Так что пока будем разрабатывать тех, кто под рукой.

— Здорово вы Барыбина про ботинки спросили…

— Да… Экспертиза установила, что обнаруженный след оставлен мужским ботинком фирмы «Ультангер». Это очень дорогая фирма, и ее обувь могут носить только несколько сот человек в Москве. Теперь мы знаем, что и у Кабакова, и у Барыбина есть обувь этой фирмы — редкое совпадение. К сожалению, размер не удалось установить, хорошо сохранилась лишь часть следа. И если мы знаем, что Кабаков мог запросто бывать у актрисы, то вряд ли то же самое можно сказать и о Барыбине. Кто-то из них двоих навестил ее перед смертью… Ах да…

Костырев молча перегнулся через стол и, достав из верхнего ящика заключение судмедэкспертизы, протянул его:

— Ты еще не читала?

— Что это? Результаты вскрытия? Наконец-то!

Лиля углубилась в бумаги. Пока она изучала заключение, Костырев открыл форточку, и свежий сырой воздух ворвался в душную атмосферу кабинета. Ветер зашевелил листки на столе, они, как белые голуби, попытались взлететь, но тут же осели, придавленные рукой. Через несколько минут, удивленно покачивая головой, Лиля изумленно спросила:

— Да как же это так! Вы читали, что тут написано? И верите этому?

— Что ж, врачи вынесли свой вердикт.

— Но острая сердечно-сосудистая недостаточность, вызванная бурным тканевым распадом, — это же бред!

— Не такой уж бред, если разобраться. Острая сердечно-сосудистая недостаточность — это очень общий диагноз. Указана физическая причина смерти. Но обрати внимание на другие детали. Видишь, концентрация пантропанола в крови высокая, но недостаточная для летального исхода для женщины подобного веса и комплекции. В желудке найдены не успевшие раствориться и всосаться в кровь таблетки. Я консультировался с врачами. Возможен следующий вариант развития событий: химическая причина и вызвала изменения сосудов сердца, то есть физическую причину. А может быть, создалась такая ситуация, при которой начались перебои в работе сердца, вызванные поступлением в кровь пантропанола, а резкая кровопотеря сделала развитие событий необратимым.

— А как же рана?

— Рана серьезная, проломлена височная кость, что послужило причиной потери около литра крови.

— Ну и что?

— А вот что. Острая сердечно-сосудистая недостаточность может быть вызвана травматическим шоком — это наиболее тяжелый вид ОССН. Причина ее возникновения — болевой фактор, резкое перевозбуждение центральной нервной системы. Следствие — бурный тканевый распад, падение давления, переполнение сосудов одних периферических областей и обескровливание других. В итоге — смерть. Причем, учти, пантропанол — сердечно-сосудистое средство, то есть если бы сердечная деятельность не была нарушена чрезмерной концентрацией вещества в крови, то организм скорее всего не отреагировал бы так остро на болевой фактор. Ну, легкое сотрясение мозга, кровопотеря — все это тяжело, но не смертельно. Но на фоне нарушения сердечной деятельности, вызванного приемом пантропанола, рана привела к летальному исходу.

— Так что это — самоубийство, естественная смерть или все-таки убийство? — недоумевая, спросила Лиля. — Все три причины почти равноправны. Что же нам, закрывать дело за отсутствием состава преступления или искать преступника? Никогда не думала, что медики могут высказываться так неопределенно в выводах о причине гибели человека. А родственники погибшей, должны же они знать, отчего умерла Шиловская — по собственной воле или по чьей-то прихоти? И какой версии нам теперь придерживаться — самоубийства или убийства?

— Пока не будет однозначно установлена причина смерти, мы должны искать преступника. Даже если в итоге преступником окажется сама Шиловская. Будем требовать повторной экспертизы…

— Да, а как же посмертное письмо? Значит, все-таки самоубийство.

— Я со своей стороны могу задать тебе встречный вопрос: а как же пропажа перстня? Значит, убийство с целью ограбления? Молчишь?.. Что ж, будем копаться дальше. Не скрою, такое заключение врачей для нас выгодно, если найдем преступника — молодцы, а если нет — спишем на ОССН.

Костырев грустно усмехнулся:

— Давай-ка, Лиля, выпьем с тобой чайку. Что-то голова от духоты разболелась. Давление, что ли, поднимается…

За чашкой чаю Лиля продолжала рассуждать:

— Если в желудке обнаружены таблетки, то, значит, попытка самоубийства все же была, Шиловская собственной рукой написала письмо и положила его около постели.

— То, что письмо написала сама погибшая, уже не вызывает сомнений — это установила почерковедческая экспертиза. Она же показала, что письмо написано в спокойном состоянии, а не в состоянии стресса или сильного волнения — как я и предполагал. Вероятно, написано задолго до смерти. Но тот факт, что Шиловская решила покончить жизнь самоубийством, не подтвержден ничем — ее могли заставить выпить таблетки. Впрочем, следов насилия нет на теле, если не принимать во внимание рану на виске.

Держа двумя руками пузатую чашку, полную дымящегося напитка, Лиля произнесла:

— Интересно, откуда она взяла таблетки…

— Возможен банальный вариант — купила в аптеке.

— А почему именно пантропанол?

Костырев молча пожал плечами.

— Но Барыбин был так взволнован… — вздохнула Лиля. — Мне показалось, что если бы у него не было твердого алиби, то можно было бы с уверенностью сказать, что он замешан… И потом, ботинок фирмы «Ультангер»… Кроме того, помните, девушка, которую откопал Костя Ильяшин, утверждала, что видела какого-то мужчину у квартиры Шиловской? Я думаю, это был Барыбин собственной персоной. Но факт его появления там опять-таки не вяжется с его железобетонным алиби…

— Кстати, вот тебе работа на завтра: убедись, столь ли железобетонное у него алиби, насколько он хочет представить, — сказал Костырев, отпивая большой глоток. — Только осторожно, чтобы не вызвать шумихи по поводу участия Барыбина в расследовании. Подозрения могут не оправдаться, а репутацию человека очень легко испортить…

Лиля подняла на шефа глаза, затуманенные, как будто она что-то мучительно припоминала.

— А помните, Михаил Аркадьевич, Костя Ильяшин что-то говорил насчет молодой женщины, искавшей квартиру Шиловской в день убийства? Я сначала подумала на Маргариту Величко, подругу Шиловской… Но потом решила, зачем спрашивать номер квартиры, в которой она бывала не раз… В офисе Барыбина я видела его секретаршу, ту, которая, кстати, собирается стать его женой. Она меня поразила. И знаете чем?