Колдун (СИ) - Арсланова Саша

— Еще бы не работали, если уж такой специалист решил помочь.

— Засмущал, засмущал.

— Ир, — ласково позвал Трофим, — Я же тебе все внутренности выжгу, если с мальчишками что сделаешь.

— О как! — опять засмеялась она, — А я, Трофимушка, веришь, и не боюсь совсем отчего-то? Странно, да?

Жар, мгновенно опаливший щеки, прокатился по позвоночнику, норовя вырваться наружу.

— Где они? — прорычал Трофим.

— Где? — задумалась ведьма, — Пока у меня. И даже живы, конечно. Я ж не люблю напрасные смерти, ты знаешь, мы, ведьмы, жизни служим, нам убийства лишние ни к чему. Кстати, ты знаешь, что на одного твоего мальчика наши ведьмины заклинания не действуют? Это кто он у тебя? А? Или защита какая новая?

Трофим закрыл глаза.

— Но мы справились по старинке, — продолжала делиться Ирина, похихикивая, — От палки, да еще исподтишка, еще ни одна защита не помогала.

— Что тебе нужно?

— Ой, ну ты опять сразу про дела, про дела…

— Ир-р-ра, — сквозь зубы позвал Трофим.

— А, ладно, — согласилась она, — Мы с тобой товарищи опытные, взрослые, можем и сразу о делах. Книга мне, касатик, нужна, книга.

— Что? — пламя опалило плечи, и Трофим сжал зубы до хруста. Не сейчас. Не время.

— Не заставляй пожилую женщину повторять, ты знаешь, что за книга. Та самая.

— Как ты?..

— Ну вот опять — двадцать пять, думала, с умным человеком разговариваю. Ты давай там, соображай пока. А я тебе сроку даю… — она задумалась, — Вот до вечера и даю. Книгу достанешь, позвонишь, я скажу, куда принести. Да и сам приходи, конечно, рада видеть буду.

— Ир, — позвал Трофим, — Ты совсем с катушек съехала? Может, травки своей успокаивающей попьешь? Какая книга?

— Ну все, — обиделась она, — Выискался тут мозгоправ, диагнозы уже пошел ставить, лечение назначать! Книгу достань, и приходи мальчиков забирать. Я ж не монстр какой.

— Я… — начал Трофим, но ведьма уже повесила трубку.

Трофим опустил руки, задумчиво разглядывая проплешины на растаявшем снегу. Трава около ног обуглилась и закрутилась черными кольцами.

— Я так понимаю, я вовремя, — Оля вышла из-за дома, отряхивая штаны, — Черт, еле ноги унесла из леса. Ты знаешь, что тебя там караулят? Чуть не сожрал, гаденыш!

— Что? — поднял глаза Трофим.

— Да тварь какая-то в лесу, лопает наших — будь здоров.

Трофим кивнул, раздумывая. Зачем Ирине книга? Захотела могущества? Так у нее в силу возраста этого могущества… Он подозревал, что сильно больше, чем у ее сверстниц. Неужто и тут Чур отметился? Он выдохнул, складывая губы трубочкой. Приехали. Посмотрел на вагончик, где на окне стояла банка с Дормидонтычем и нахмурился.

— Он вообще кто? Никогда таких не видела! — продолжала Оля, подходя ближе.

— Хранитель, — мотнул головой Трофим, решаясь, — Я договорюсь с ним, не бойся. А так он да… Вурдалаков не жалует.

— Жалует он вурдалаков, да еще как, — не согласилась девушка, — На завтрак, обед и ужин.

— Ну, надо же ему чем-то питаться, — пожал плечами Трофим, — Не худший вариант, для леса, опять же, полезно.

— Ну-ну, — Оля сложила руки на груди, — Ты давай, говори, что делать. Я, прости, часть разговора подслушала…

— Она забрала пацанов, — сжал челюсти Трофим.

— И что делаем? — начала пританцовывать она, — Я нахожу ведьм, а ты сжигаешь их всех к чертовой бабушке?

— Не в этот раз, — Трофим размял плечи. Он чувствовал, что с каждой минутой теряет контроль все сильнее. Пламя в крови не хотело успокаиваться, оно концентрировалось где-то в районе груди, и Трофим чувствовал, достаточно было его чуть подтолкнуть, чтобы он полыхнул.

— Подожди здесь, — кивнул Оле и зашел в вагончик.

— Мужики, — он достал свой походный рюкзак и высыпал содержимое на кровать, — Павел вас заберет, не уходите без него.

Те согласно покивали, кажется, травки из чая начали работать.

— И это… — он распрямился, — Вы когда вернетесь, и, если меня не будет… рыбку мою покормите, пожалуйста.

Он подошел к подоконнику, снял банку с Кузьмой и поставил ее на стол. Насыпал туда чуть сухого корма.

— Жри давай, — грозно сдвинул брови, глядя на то, как рыбка уворачивается от опускающихся на дно хлопьев, — Нечего тут из себя умирающего изображать. Даже если я не вернусь. Слышишь?

Дормидонтыч махнул хвостом и отвернулся, уперев голову в стекло.

— Как знаешь.

Трофим поджал губы. Ладно, что еще? Он повернулся к плите. Сварить успокаивающее зелье, на одном медитативном дыхании он не протянет. И Оля. Олю нужно подготовить. Ритуал призыва он помнил. Кинжал висел на поясе. Взять на всякий случай усиливающее зелье, восстанавливающее…Трофим еще раз глубоко вздохнул и принялся готовиться.

Глава 31

— Все, пришли, — Трофим остановился, оглядевшись, и скинул с плеч рюкзак, — Раздевайся.

— А музыку включить? — огрызнулась Оля, — Или там винишка налить?

— Вина? — Трофим почесал подбородок, — Вина нет, могу только спиртовую настоечку предложить, но тебе вряд ли эффект понравится. Они у меня все с… эффектом.

— Тогда пой, — Оля стянула куртку и потянулась к ремню, — Если уж раздеваться, то под музыку.

— Эмм… — Трофим задумался и затянул, — Э-эй, ухнем…

— Все, спасибочки, хватит, — девушка сняла штаны и, оглядевшись, примостила их на ветке дерева.

— Помог, как мог, — кивнул Трофим.

Было видно, что Оля сильно волновалась, и он очень старался ее отвлечь. От ее действий действительно много зависело.

— Ну? — она ссутулила плечи, обхватив себя руками.

— Подожди, приготовлюсь, — Трофим растопил снег у ног и бросил на землю рюкзак, — Ты поняла, что нужно делать?

— А что там понимать? — она отвернулась, — Ты открываешь проход, я захожу, беру Книгу эту вашу и обратно.

— Угу, — Трофим нахмурился, — В теории.

— Как обычно, — меланхолично ответила она, — Если что-то пойдет не так, заранее прошу прощения.

— Если что-то пойдет не так, — выпрямился Трофим, — Ты уже не сможешь вернуться. Мне нужно будет влить в тебя свою силу, если ее не хватит…

— Я понимаю, — помолчав, сказала она, — Но… Что уж? Я и так мертва.

Трофим вздохнул:

— Оль, я не хочу, чтобы ты…

— Ой, не начинай, — топнула она ногой, — Делай уже, что должно.

— И будь что будет, — добавил он под нос, раскладывая на земле пучки трав.

А потом распростер руки, отчего по кругу взметнулось пламя, отрезая их от леса. Зачадили тлеющие травы, пошел горький дым. Трофим закрыл глаза, вспоминая слова, которыми запечатывал Книгу, и зашептал, ощущая, как подернулась реальность, натянулась, словно пленка.

— Пошла! — крикнул, дождавшись, когда пульсирующая гладь прорвалась, утягивая их в свое нутро, и Оля закричала. Ее белая кожа покрывалась красными волдырями от ожогов, тут же чернея и падая на землю хлопьями. Волосы от жара вспыхнули, оставляя лысый череп.

— Оля! — прохрипел Трофим, что есть силы удерживая проход, — Иди!

Девушка взвыла, смахивая руками огонь, окутавший ее со всех сторон, покатилась по земле.

Трофим напряг плечи и снова позвал:

— Оля!

Она выгнулась, бессильно открыв рот в немом крике, а потом уперлась руками в землю и зарычала. Лицо плавилось, стекая вниз, челюсть выдалась вперед, явив страшенные зубы. Она замотала головой, начиная подниматься. Руки удлинялись, покрывались густой черной шерстью, которая тут же снова сгорала вместе с кожей. Оля заскулила, заметалась, посмотрела на Трофима бешеными глазами — и бросилась в разлом. Огонь, взметнувшийся за ее спиной, разом опал, и Трофим повалился на землю, вытирая рукавом заливавший лицо пот.

— Нет, нет, нет, — он встал на колени и ссутулился. Рано! Надо держать проход. Ей не вернуться!

Он полез в сумку, доставая зелье. Ну же! Быстрее! Зубами оторвал крышку и выпил настойку. И еще раз!

Слова выходили изо рта с огнем, будто прожигая реальность.

— Давай же, — закричал он, с силой разводя руки. Вены на лице вздулись, пламя вокруг загудело, закрутилось воронкой — и Оля, натужно хрипя, вывалилась на землю, прижимая к груди сверток, завернутый в холщовую тряпку. Огонь опал, а Трофим свалился рядом, пытаясь отдышаться.