Когда сводит судьба - Эмили Лоринг

— Спокойной ночи. Вам уютно в этой комнате? Ничего не нужно? Зовите меня по имени — Анна. Это будет способствовать нашему скорейшему сближению, правда? В восемь утра вам принесут чай. Спокойной ночи, моя милая.

Франциска сердцем чувствовала, что в лице Анны обрела еще одного друга. То, что сообщила ей Анна просто и откровенно, многое добавило к пониманию Франциской Макса и своих с ним отношений. Девушка еще раз убедилась в том, что поступила правильно, приехав сюда. Теперь она была уверена и преисполнена надежд относительно их совместного будущего. Интересно, где сейчас Макс? Наверное, он уже доехал до места и приступил к своей работе.

Франциска оставила окно открытым, чтобы в комнату проникал свежий ветерок, легла в постель и заснула. Перед тем как закрыть глаза, она посмотрела в ночное небо за окном, на ломаную береговую линию, послушала шорох морской волны. Все здесь казалось таким мирным в это время года, но каково здесь бывает зимой? В шторма? Девушка невольно поежилась.

Какая все-таки странная вещь — любовь между мужчиной и женщиной. С того времени, как она познакомилась с Максом, жизнь ее полностью изменилась. Он захватил в их отношениях инициативу, он любил ее. Он покорил ее именно своей любовью. Впрочем, произошедшие в ней перемены Франциска склонна была объяснять причинами еще более глубокими. Настоящее чувство родилось вследствие тех обстоятельств, в которых они оказались. Любовь появилась на основе той симпатии, которая возникла вначале.

Девушка вздохнула и закрыла глаза.

На следующее утро Франциска отправилась с отцом на прогулку по поместью.

В полдень они заметили лодку у крохотного причального плотика в маленькой бухте и решили прокатиться. Доктор греб, наслаждаясь этим упражнением, от которого за последние годы уже порядком отвык. Франциска быстро запросилась на берег, не желая, чтобы отец утомился раньше времени.

— Господи, когда же я в последний раз держал в руках весла! — восклицал доктор.

На душе у Франциски было удивительно покойно и мирно. Бухточка была окружена низкими холмами, и, кроме дома Фэйртонов, других построек видно не было.

— Я буду скучать по этой идиллии, — продолжал доктор. — Твое положение, Франциска, еще более незавидно. Макс ведь живет в Лондоне, а какая там жизнь?

— Я буду настаивать на том, чтобы часто ездить сюда или на озера, — беззаботно откликнулась девушка. — И потом, я буду приезжать сюда, когда он будет в командировках.

— Ты так думаешь? А Макс, возможно, захочет брать тебя с собой в свои поездки.

— Еще лучше! О папа, мне все это кажется какой-то дивной сказкой, сном! — воскликнула Франциска. — Кстати, ты уже завтракал?

— Завтракал. Нектар, мед, амброзия! — быстро ответил доктор и улыбнулся. — А потом я спустился в кухню, чтобы познакомиться с поварихой. Ты ее еще не видела? Она невероятно толстая, у нее, видно, что-то с обменом… Но летает по кухне, как бабочка, не поверишь! Значение хорошего повара трудно переоценить, Франциска. Скольких мировых проблем можно было бы избежать, если бы все люди питались так, как питаются здесь!

Вскоре они услышали мелодичный звон колокольчика, что означало приглашение в дом.

— Мне нравится здесь, Франциска. А сейчас нас еще попотчуют каким-нибудь сказочным блюдом, слышала колокольчик?

Отец и дочь вернулись в дом, где их встретила встревоженная Анна.

— Вы уже видели газеты? Нет, конечно, вы же уже ушли, когда Майк принес их. Господи… — В руках у нее был номер той газеты, где работал Макс. — Похоже, у Макса — впрочем, как обычно — большие проблемы.

— Неудивительно, что он не пожелал сообщить о том, куда едет, — проговорил доктор, изучая заголовки материалов на первых полосах. — Землетрясение?..

— Он был проездом в той стране и не мог знать… — проговорила Анна. — Жертв так много!.. О Господи, тысячи остались без крыши над головой… Ужасно!

Франциска бледнела по мере того, как ее взгляд бегал по строчкам первой статьи Макса из командировки. У Макса был очень выразительный слог, и сцены несчастья словно оживали перед читателем. До сих пор Франциска как-то не задумывалась об опасности избранной им профессии. Землетрясения, эпидемии, смерть…

К вечеру их тревога усилилась. В вечерней сводке новостей сообщили, что из-за последствий землетрясения связь и транспортная система в той стране разрушены. До нее невозможно добраться, и из нее невозможно выехать.

— Все будет хорошо. — Анна пыталась убедить в этом и себя, и гостей. — Давайте не будем паниковать, пока для этого нет оснований. Посидим немного в саду и подождем гостей, которых я на сегодня пригласила. Конечно, можно было бы провести день одним, как вчера… но это такие обаятельные люди… И Лола приедет. Вы ведь знаете ее, не правда ли?

«Да, я знаю Лолу», — подумала Франциска, вступая на извилистую дорожку сада. Здесь плодоносили многие деревья, и аромат стоял одуряющий. У Франциски не было никаких мыслей, словно время остановилось в ожидании новостей от Макса.

Впрочем, Макс не стал бы скрывать от своих читателей, — или по крайней мере от матери и от Франциски, — если бы ему угрожала реальная опасность.

Вскоре к Франциске присоединилась Анна.

— Сейчас мне позвонил редактор Макса. Он говорит, что причин для беспокойства нет. С Максом наверняка все в порядке, правда, вестей от него пока нет, так как связь в стране нарушена. Он сообщил, что до завтра они ничего от него не ждут. Опасность, наверное, уже миновала, так как эта статья, которую мы сегодня прочитали, была послана в редакцию еще два дня назад.

— Это продиктовано его заботой о нас? — спросила Франциска, которая пребывала по-прежнему в растерянности.

— Да. Он знал, что мы будем волноваться, когда прочитаем его статью, поэтому написал обо всем мягко. Вопрос только в том, не слишком ли он смягчил истину? Будем надеяться, что на самом деле все так, как он описал, и по крайней мере ему самому ничто не грозит. Взбодритесь, милая. Все будет хорошо. Завтра мы все узнаем. Впрочем, не прячьте свои чувства из приличий, я думаю, гости с пониманием отнесутся к нашему беспокойству.

Анна говорила как-то отстраненно, как будто думала сейчас о чем-то другом. Франциска поняла, что мать Макса встревожена не меньше ее самой, только скрывает это. Она вернулась в дом, а спустя несколько минут к крыльцу подъехала машина, полная гостей, приехавших из Ньюкасла. Франциска быстро познакомилась с ними, будучи представлена Анной, а вскоре к ним присоединился и ее отец. Анна объяснила, в какую переделку попал Макс, и тон последовавшего за этим разговора был сочувственным. Впрочем, общительность доктора сыграла свою роль, и вечер начался хорошо.