Дворцовые тайны. Царицы и царевны XVII века - Андрей Владимирович Дёмкин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Царских невест выбирали из большого числа кандидаток, которые могли приехать в Москву со всей страны. Брачный возраст наступал в шестнадцать лет, но в исключительных случаях (как это было с Марфой — второй женой царя Федора Алексеевича) царь мог жениться и на более молодой девушке. Кандидатки в царские невесты должны были быть физически здоровы, привлекательны, обладать статью, грацией, не просто идти, а «плыть» как «лебедушка». По эстетическим канонам того времени красивыми признавались девушки «в теле». Худоба считалась признаком болезненности. Обычно царицами становились девицы, явно склонные к полноте. Не случайно в зрелом возрасте они, как правило, страдали от избыточного веса. В течение некоторого времени происходил отсев кандидаток: из сотен оставались десятки, а из десятков единицы. В смотринах обязательно участвовали мать царя, если она была жива, сестры-царевны, близкие к царской семье бояре и боярыни. Наконец, сам царь имел возможность познакомиться с претендентками, обычно на последнем этапе, и выбирал из них наиболее приглянувшуюся. Но этот ритуал мог нарушаться. Случалось, что смотрины и выбор были по политическим соображениям скомканы.
Но вот царь выбрал себе невесту. Он дарит ей платок и кольцо. С этого момента невеста торжественно вводилась в царские хоромы, в специально отведенные ей помещения. Причем существовал обряд посвящения в невесты, голову которой украшали особым венцом. Она буквально изолировалась от внешнего мира, чтобы избежать «порчи» и «сглаза». До свадьбы ее окружали лишь особо избранные боярыни и постельницы. Среди них должна была быть мать невесты или ее тетка. Причем девушка как бы выключалась из своей семьи. Отныне даже родители обязаны были ее почтительно именовать Великой государыней или царицей.
Свадьба царя являлась делом государственной важности. Поэтому, как писал бывший подьячий Посольского приказа Григорий Карпович Кото-шихин, ради нее откладывали «всякие государственные и земские дела». Свадебная церемония была давно разработана в мельчайших деталях. Вначале происходили назначения в свадебные «чины» бояр, других думных и «ближних» людей и их жен. Это было непросто, поскольку приходилось учитывать сложные местнические счеты между вельможами и придворными, связанные с местом в феодальной иерархии их родов, семей и их лично. Но наконец как будто все учтено. Пишется роспись «чинам». Она оформляется в виде указа, и он объявляется «при многих людях», чтобы все заранее знали о дне церемонии и тщательно к ней готовились. Если же кто-либо из участников проявлял несогласие с назначенным «чином», то он мог нарваться на «великую опалу».
«Чины» назначались как со стороны царя, так и со стороны царицы-невесты. Со стороны царя определялись, во-первых, посаженые отец и мать, далее «проезжане» — протопоп, тысяцкий, возглавлявший свадебный «поезд», восемь бояр. Все они присутствовали и при венчании, и на свадебном пиру, а за столом «сидели выше всех людей». За ними следовали: дружка и его помощник (поддружье). Они созывали гостей на свадьбу и рассылались с дарами от имени царя или тысяцкого. Свахи и жены дружки и помощника меняли перед венчанием девичью прическу царицы на женскую и надевали и снимали с нее платье. Свечу в это время держал особый свечник. Специальные караванщики носили к церкви и обратно особый хлеб. На пиру также присутствовали по двенадцати «сидячих» бояр и боярынь. Царский «поезд» обслуживал конюший со своими помощниками, а на пиру прислуживал дворецкий со своими людьми. В «чины» со стороны царицы входили ее родные отец и мать, а далее те же, что и со стороны царя, кроме «проезжай».
Накануне дня свадьбы, вечером, царь устраивал угощение для бояр с боярынями, для отца и матери невесты. Причем на приеме царь сидел с невестой за особым столом, а гости — за разными столами. В этот момент происходило обручение: перед пиршеством государев духовник благословлял молодоженов и велел им «меж себя учинить целование». Затем гости поздравляли «молодых». После пира невеста возвращалась в свои отдельные покои, а гости разъезжались по домам. Утром, в день свадьбы, царь посещал Успенский и Архангельский соборы Кремля. Во время молебна в Успенском соборе государя благословлял патриарх. В Архангельском соборе царь присутствовал на службе по усопшим предкам у их гробов. Затем уже происходила собственно свадебная церемония.
В особой палате, богато убранной дорогими тканями и коврами, устраивали «царское место». Перед ним — стол, и стояли столы для бояр и боярынь. На столах, на скатертях, хлеб да соль. Все участвовавшие в церемонии, одетые в торжественное «золотое» одеяние, ждали выхода жениха и невесты. Вначале в палату входила невеста в торжественном одеянии царицы, но в «девичьем» венце. Ее сопровождали отец и мать и весь ее «чин». Последним в палату входил сам царь в торжественном одеянии вместе со своим «чином». Жених и невеста садились на «царское место», на одну подушку. Затем усаживались и все гости. На столы разносились по пяти блюд. Но никто к еде не прикасался. Затем начинался обряд расчесывания свахами косы невесты. Он совершался после того, как священники накрывали «молодых» особым покровом. В это время присутствующих одаривали «по росписи» от имени невесты «ширинками» (расшитыми полотенцами). Как только невесту «укрутили» (то есть причесали по-женски), с нее снимали «девичий» венец и накрывали ее покровом. Церемония сопровождалась ритуальными восклицаниями и благословениями духовенства, родителей жениха (посаженых) и невесты. В конце посаженые отец и мать царя благословляли образами молодоженов. Венчание происходило в Благовещенском соборе Кремля. Само «таинство» совершал царский духовник. Затем под колокольный звон все шли в царскую палату. В палате новобрачные и весь свадебный «чин» садились за столы. Гости ели и пили до третьей
