Христианская альтернатива революционным потрясениям в России. Избранные сочинения 1904–1907 годов - Николай Николаевич Неплюев

Бога всем разумением своим, но даже не заботятся о согласовании склада ума своего с верою. По уму они не достояние Божие. На каждом шагу они выражают мысли и убеждения, ничего общего с христианской правдой не имеющие. Каждое слово их – бессознательное отречение от Бога Живого, Христа Его и правды Их. Они даже и не подозревают, насколько преступно и позорно такое положение вещей. Они совершенно самодовольны в своём грубом невежестве в области боговедения, в своей религиозной безграмотности. Удивительно ли, что когда им напоминают о первенствующем значении верховного царственного закона любви, они не только не убеждены в абсолютной правде этого религиозного «2 x 2 = 4», но даже одни поражены этим открытием, а другие скандализированы этим «новшеством», и все дружно считают логичные выводы из этого основного закона христианства, – стройную организацию жизни на началах любви, мира и братства, – за ни с чем несообразное преувеличение. До такой степени привыкли ничего не понимать в правде Христовой, считать религию за одну из мер внешнего благочиния и не признавать за собой никаких религиозных обязанностей в области боговедения и религиозной логики в практике жизни.

Вера, которая, как вечная правда Мудрого Творца – Высшего Разума мира, должна быть самой разумной, наиболее удовлетворяющей самым возвышенным требованиям разума, оказывается в полном разладе со всеми самыми законными требованиями разума. Громадное большинство верит только по недоразумению, пока не делает никакой попытки отнестись к вере разумно. Это лучшее доказательство того, что их вера не есть вера истинная, а неразумное суеверие, от которого и отказываются во имя разума, как только доразвились до разумного отношения к жизни. «Проповедуем Христа распята, для иудеев соблазн, а для еллинов – безумие, для самих же призванных, иудеев и еллинов, Христа, Божию силу и Божию премудрость»[57]; «Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови – Свет разума»[58]. На этом и видно, что умы их остаются закрытыми для правды Божией, не стали достоянием Божиим. Вера для них не Божия премудрость, не Свет разума. Всё, что не вера истинная – суеверие, а всякое суеверие – безумие. Вот почему их вера не удовлетворяет требованиям разума, как только они хотят разумно отнестись к ней. Вот почему так много отпадающих от веры в наш век быстрых успехов в области умственного развития. Вот почему так много религиозных брожений среди простого народа, так много врагов веры среди интеллигенции, так много сухих схоластиков среди учёных богословов, не умеющих при всей своей учёности сказать что-либо убедительное для умов, что-либо практически полезное для жизни. Не может быть вера ни Божией премудростью, ни светом разума, пока отрицают верховный, основной закон правды Божией, царственный закон любви, пока отрицают нравственную обязанность быть логичными и последовательными по отношению к этому верховному закону в практике жизни личной, социальной, трудовой, церковной и государственной.

Первым, неизбежным следствием суеверия на место веры, является искажение самого понятия о Боге. Не помнят и не понимают, что Бог есть Любовь, верная, логичная, последовательная, мудрая любовь, что любовь и есть животворящий дух Бога Живого и правды Его. Не помня и не понимая этого, не имеют причины любить Бога живой и нежной любовью, не имеют и страха Божия в том благородном смысле, в котором страх Божий есть начало премудрости, в смысле страха ревнивой любви, страха не быть достоянием Божиим, быть отлучённым от причастия любви Его, оказаться вне блаженной гармонии царства Его, всего, что в творении составляет достояние Его.

Не помня, что Бог есть любовь, мы не поймём верховный, царственный закон любви во всей жизненной правде его, мы не полюбим этот верховный основной закон христианства до ревности, до насущной потребности верности ему в практике жизни. Мы не поймём значение любви в экономии жизни мира, не поймём её мировой ценности, она не станет сокровищем сердца нашего. Мы не будем желать её для себя и для детей наших, как высшего блага, не будем алчущими и жаждущими Божией правды любви и благодать любви не дастся нам, с тем вместе не дастся нам и благодать разумения, а без благодати любви и разумения тщетны все знания человеческие. «Знание надмевает, а любовь назидает… кто любит Бога, тому дано знание от Него» (1 Кор 8:1,3). Вот почему христианский мир так беден любовью и разумением в области веры, так мало сознавая свою нищету духовную, так мало желая для себя богатства любви и боговедения. Без любви мы остаёмся чужими Богу, что бы мы ни делали и что бы с нами ни делали. Без любви нет чистоты в христианском смысле этого слова, нечисты сердца наши, а только чистые сердцем Бога узрят. «Для чистых всё чисто; а для осквернённых и неверных нет ничего чистого, но осквернены и ум, и совесть» (Тит 1:15). «Любовь есть совокупность совершенства» (Кол 3:14). На всё они налагают грязное клеймо своей нечистоты – на самую веру свою, на самую нравственность свою, на всю совокупность жизни своей.

Любовь при таких обстоятельствах понимают только в смысле капризов грубейшего личного или семейного эгоизма. Удивительно ли, что благородство верности в любви и дружбе является редким исключением и то, что они называют любовью, улетучивается как дым при самых ничтожных испытаниях и даже без всякой причины, просто когда пройдёт каприз, принимаемый ими за любовь. Ни любви, ни кротости, ни смирения, ни верности, ни терпения, ни великодушия в людях, продолжающих почему-то называться христианами. Злоба, гордость, корысть, вероломство, измена— всё это в ореоле неотъемлемого права свободы индивидуальности – вот отравленная атмосфера миллионов душ, семьи, прихода, социальных, политических и международных отношений. Редкие представители любви буквально задыхаются в этой атмосфере злобы, корысти, подозрительности, недоверия, клевет, самоуверенной измены, самодовольной подлости и коварных козней. И всё это выдаётся за нечто нормальное и неизбежное, за дозволительную рутину жизни христиан, будто бы не уклонившихся ни в какую ересь, будто бы продолжающих, несмотря на всё это, быть правоверными. Как не отшатнуться от такой веры, как не протестовать против такой жизни по вере!

В древности всемирный потоп смыл с лица земли изменников Богу и правде Его. Теперь человечество, изменившее Богу и правде Его, само готовит себе кровавый потоп анархии. Неужели мы не поймём исторического момента, нами переживаемого?! Неужели мы не слышим грома общего озлобления, не видим грозных молний, способных вызвать пожар в жизни народов?! Неужели мы, верующие, имеющие определённую программу мирного прогресса, мирного созидания добра в жизни, дадим совершиться делу грубого разрушения и истребления, даже не