История города Рима в Средние века - Фердинанд Грегоровиус

14 октября тронулся он, наконец, из Витербо под эскортом маркграфа Николая д'Эсте, которого поджидал. После трехдневного перехода папский поезд достиг Рима. Это было утром 16 октября, в субботу. Когда Петрарка убеждал Урбана V к возвращению домой, то сказал, что сами ангелы встретят его у ворот Рима. Но если бы небесные духи и прилетели для присутствования при торжественном въезде Урбана, то тотчас бы и удалились благодаря воинственному грохоту литавр и труб и зрелищу длинных рядов закованных в латы рейтаров. Наместник Христов въезжал в город как собравшийся на бой и войну военачальник или как король-завоеватель – во главе целой армии. Не беремся изображать чувства, преисполнившие душу Урбана, когда вырос перед ним маститый веками собор Св. Петра, когда узрел он стены, башни, руины Вечного города. Навстречу ему устремились народ римский, магистраты, клир, дабы пальмами, цветами и знаменами, пением священных гимнов приветствовать вернувшегося наконец супруга искручинившегося Рима. Граф Амадей Савойский, Николай д'Эсте, Рудольф де Камерино, Малатесты, бесчисленное число баронов и рыцарей, хоругви многих городов сопровождали, открывали и замыкали с двумя тысячами рейтарами и с большим числом пехоты духовный кортеж. Папа ехал на белом иноходце, которого поводья держали итальянские князья, над головой же его держал синьор Камерино развернутое знамя церкви. При нем находились одиннадцать кардиналов, в большинстве мрачно и подозрительно озиравшихся вокруг. Более 2000 епископов, аббатов, приоров, клириков всех степеней предшествовали или следовали за ним. Казалось, что после долгого пленения папа вел обратно к Св. Петру христианский клир. Вступили в святой собор. С молитвой повергся Урбан у мощей апостола и занял затем место на кафедре, на которой в течение 63 лет не восседал ни один папа. Он въехал в Ватикан. Дворец этот скудно был реставрирован для приема его; он, как Св. Петр, как весь Рим, представлял картину безотрадного упадка.

Глава II

1. Петрарка приветствует Урбана V. – Франция и Италия. – Состояние Рима в эту эпоху. – Урбан упраздняет правление бандерези и ставит консерваторов. – Приезд в Италии» Карла IV. – Въезд его и папы в Рим. – Постыдный выезд императора из Италии. – Перуджия непокорна папе. – Император византийский в Риме. – Урбан возвещает свое решение возвратиться в Авиньон. – Пораженность римлян. – Святая Бригитта в Риме. – Аттестация папы о добром поведении римлян. – Посадка на суда в Корнето. – Кончина Урбана в Авиньоне, 1370 г.

Возвращение папы в Рим явилось в глазах тогдашнего мира великим событием и религиозным делом. «Когда вышел Израиль из Египта, дом Иакова – и. ч чужого народа», – так начинал 114-м псалмом поздравления свои Петрарка к Урбану, только теперь ставшему наместником Христовым и преемником св. Петра и в один день загладившему грехи пяти предшественников и 60 лет. Пламенный итальянец еще раз принял защиту своего отечества. Он говорил, что хотеть вообще сравнивать Францию и Италию – ребячество, ибо все дивное, чем обладает мир, искусство и науки, – изобретение итальянцев; величайшие поэты, ораторы, философы и отцы церкви – происхождения латинского, и как цезаризм, так и папство происходят от латинского корня. В то время французы уже называли Италию страной мертвых; но при всем том, если Петрарке с болью и приходилось сожалеть, что войнами и долгим отсутствием императоров и пап Рим обращен был в руину, то с гордостью мог он указывать на морское владычество современной ему Италии и на цветущую силу Флоренции, Болоньи, Венеции и Генуи. Теперь он убеждал папу, прекраснейшее, что, по выражению Вергилия, когда-либо освещаемо было солнцем, – восставить из упадка, населить, сделаться восстановителем города и водворить в нем также к прежние достопочтенные нравы.

Поэты той эпохи изображали Рим в образе горестно стенящей во прахе и пепле вдовицы, Урбану же V одичавший дух города представлялся, быть может, в еще несравненно мрачнейшем виде. Когда он из пустынного Ватикана бросал взор на Рим, даже когда в процессии проследовал через этот город, то с ужасом должен был от него отшатываться и подтверждать ненавидящие отзывы своих придворных. Рим времен Урбана V мог быть уподоблен тому, каким был город во времена Григория Великою или же являл даже erne более неприветный облик. Ибо к руинам древности присоединились и христианские, к разрушенным храмам – разрушенные церкви. Св. Петр находился в запустении, Св. Павел целые годы уже лежал на земле; Латеран снова истреблен был в 1360 г. пожаром. Почти все базилики и монастыри сгнили и обитаемы были немногими лишь духовными. Болота и мусор безобразили площади и улицы, в которых растрескавшиеся башни, сожженные дома и всякого рода опустошения являли ужасающую хронику всех войн, перенесенных в XIV веке городом. Несомненно, что в том же веке иные знаменитые города имели такой же вид. Изображение Петрарки состояния Болоньи после мира с Бернабо или Парижа, по возвращении из английского плена короля Иоанна, являет столь мрачную картину запустения, какую только когда-либо мог представлять Рим. Но Рим был столицей мира, величие же древности представляло беспрерывно масштабы, по которым приходилось измерять бедственность настоящего. Когда с роскошными своими придворными двигался папа по узким и сырым закоулкам, то мертвая тишина города наводила па него страх, а еще более того – вид народа, наружность и манеры которого свидетельствовали о моральном одичании и о нищенской бедности. Некогда столь многочисленное духовенство исчезло, некогда столь блистательная аристократия – также. Бароны обитали теперь, по большей части, в Кампанских своих замках; Колонны жили в Палестрине, Генаццано, Палеано и Олевано; Анибальди – в Каве и Моляре, Конти – в Вальмонтоне, Орсини – в Марино, Гаэтани в Сермонете и Фунди, Савелли – в Альбано и Аричии. Долгое отсутствие курии явилось неопровержимо сильнейшей из всех причин, поведших к столь глубокому упадку Рима. Следует, однако, опровергнуть преувеличения, сделанные относительно состояния города позднейшими историками. Ни население Рима не падало до 17 000 человек, ни народ римский, как ни подавлен должен был быть усобицами, кровавой местью и бедностью, не опускался до такой степени, чтобы уподобляться бесправной орде. Город по-прежнему все еще составлял республику, оказывавшуюся в силах вооружать собственное войско и воевать с городами и власть которой признаваема была до самых границ прежнего римского дукатства. Строй ее при реформаторах и хоругвеносцах оказался даже вполне целесообразен, одолел аристократию и положил препоны фамильным войнам. Малая сила римлян и ничтожество политических их тенденций возбуждали, правда, иронию флорентийских историографов, но народоправное правление, которое себе дал и долгие годы удержал город, явилось доказательством, что он сохранил еще способность к самостоятельной политической жизни.

Возвратившемуся папе римляне преподнесли синьорию, а он им дал в сенаторы рыцаря Блазиуса Фернанди де Бельвизио. Перенеся резиденцию свою снова в Рим, папа изменил и устройство города. Наградой папе за возвращение явилось пожертвование вольностями народа. Он упразднил Семерых и бандерези и поставил, наряду с чужеземным сенатором, 3 консерваторов городской камеры, то есть городской совет с судебными и административными функциями, которого должность существует поныне. Ввиду того что власть аристократии была сломлена, надлежало теперь устранить и одинаково опасное народное управление и создать беспристрастную магистратуру. Измученный народ покорился, политические его тенденции начинали замирать. Высшая магистратура Рима состояла отныне из сенатора и консерваторов; но при всех важных вопросах признаваемы были 13 капитанов кварталов и консулы цехов. Грамоты того времени свидетельствуют, что Урбан V тотчас по своем прибытии стал истинным повелителем города, замещал всех высших чиновников в городе и издавал законы по заведованию юстицией, озабочиваясь в то же время водворением мира в Кампаньи. Зиму провел он в Риме, где предпринял возобновление церквей. В марте 1368 г. принял посещение королевы Иоанны Неаполитанской. Приехал и король кипрский. В мае переехал Урбан ради более здорового воздуха в Монтефиасконе. Он ожидал там императора, намеревавшегося, согласно своему обещанию, приступить теперь к поездке в Рим. Ранее выезда из Германии подтвердил Карл IV 11 апреля 1368 г. в Вене, по требованию папы, все права церкви буквально согласно тексту диплома Генриха VII; дабы не учинились какие-либо для церкви ущербы от происшедших в Италии нововведений во время продолжительного отсутствия пап следствием возмущения городов и тиранов; и таким образом, папа считал за нужное в эпоху даже глубочайшего бессилия империи придать новосформировавшейся церковной области санкцию от высшей светской власти. Прибытие императора являлось теперь желательным для Урбана V, ибо тот должен был стать во главе великой лиги, имевшей целью побороть вновь отлученного Бернабо. Войска этой лиги примкнули к Карловым по прибытии его в начале мая 1368 г. в Италию, но ожидаемые военные действия не состоялись и на сей раз. Император охотно склонился на подкуп со стороны Висконти золотом; после потерянного в бездействии времени переправился он через Модену и Болонью в Лукку, Пизу и Сиену и повсюду наполнял казну свою золотом. Папу настиг он 17 октября в Витербо. Здесь пробыл он много дней и затем авангардом поехал в Рим. Последовавшего за ним с 2000 рейтарами Урбана встретил он 21 октября у церкви S.-Maria Maddalena на Монте Марио и проводил его к Св. Петру, идя с графом Савойским смиренно пешком и держа под уздцы иноходца.