Мир Полудня (сборник) - Аркадий и Борис Стругацкие

– Э-э… Зеф,  –  сказал он.  –  Помнится, вы подвизались в области… э…  –  Он постучал себя согнутым пальцем по темени.

– Так точно,  –  помедлив, ответил Зеф.

Господин ротмистр прошелся по канцелярии.

– Не могли бы вы… э-э… как бы это сказать… сформулировать свое мнение по поводу данного субъекта? Профессионально, если так можно выразиться…

– Не могу знать,  –  сказал Зеф.  –  Согласно приговору, не имею права выступать в профессиональном качестве.

– Я понимаю,  –  сказал господин ротмистр.  –  Все это верно. Хвалю. Н-но…

Зеф, выкатив голубые глазки, стоял по стойке «смирно». Господин же ротмистр находился в очевидном замешательстве. Гай хорошо понимал его. Случай был важный, государственный. (Вдруг этот дикарь все-таки шпион.) А господин штаб-врач Зогу, конечно, прекрасный гвардеец, блестящий гвардеец, но всего лишь штаб-врач. В то время как рыжее хайло Зеф, до того как впасть в преступление, здорово знал свое дело и даже был большой знаменитостью. Но его тоже можно понять. Каждому, даже преступнику, даже преступнику, осознавшему свое преступление, хочется все-таки жить. А закон к смертникам беспощаден: малейшее нарушение  –  и смертная казнь. На месте. Иначе нельзя, такое уж время, когда милосердие оборачивается жестокостью и только в жестокости заключено истинное милосердие. Закон беспощаден, но мудр.

– Ну что же,  –  сказал господин ротмистр.  –  Ничего не поделаешь… Но по-человечески…  –  Он остановился перед Зефом.  –  Понимаете? Не профессионально, а по-человечески  –  вы действительно считаете, что это сумасшедший?

Зеф снова помедлил.

– По-человечески?  –  повторил он.  –  Ну конечно, по-человечески: человеку ведь свойственно ошибаться… Так вот, по-человечески я склонен полагать, что это ярко выраженный случай раздвоения личности с вытеснением и замещением истинного «я» воображаемым «я». По-человечески же, исходя из жизненного опыта, я рекомендовал бы электрошок и флеосодержащие препараты.

Капрал Варибобу все это украдкой записал, но господина ротмистра не проведешь. Он отобрал у капрала листок с записями и сунул в карман френча. Мах-сим снова заговорил, обращаясь то к господину ротмистру, то к Зефу,  –  чего-то он хотел, бедняга, что-то ему было не так,  –  но тут открылась дверь, и вошел господин штаб-врач, по всему видно  –  оторванный от обеда.

– Привет, Тоот,  –  брюзгливо сказал он.  –  В чем дело? Вы, я вижу, живы и здоровы, и это меня утешает… А это что за тип?

– Воспитуемые поймали его в лесу,  –  объяснил господин ротмистр.  –  Я подозреваю, что он сумасшедший.

– Симулянт он, а не сумасшедший,  –  проворчал господин штаб-врач и налил себе воды из графина.  –  Отправьте его обратно в лес, пусть работает.

– Это не наш,  –  возразил господин ротмистр.  –  И мы не знаем, откуда он взялся. Я думаю, что его в свое время захватили выродки, он у них свихнулся и перебежал к нам.

– Правильно,  –  проворчал господин штаб-врач.  –  Нужно свихнуться, чтобы перебежать к нам…  –  Он подошел к задержанному и сразу же полез хватать его за веки. Задержанный жутко осклабился и слегка оттолкнул его.  –  Но-но!  –  сказал господин штаб-врач, ловко хватая его за ухо.  –  Стой спокойно, ты, жеребец!..

Задержанный подчинился. Господин штаб-врач вывернул ему веки, ощупал, посвистывая, шею и горло, согнул и разогнул ему руку, потом, пыхтя, наклонился и ударил его под колени, вернулся к графину и выпил еще стакан воды.

– Изжога,  –  сообщил он.

Гай поглядел на Зефа. Рыжебородый, приставив к ноге свою пушку, стоял в сторонке и с подчеркнутым равнодушием смотрел в стену. Господин штаб-врач напился и снова взялся за психа. Он ощупывал его, обстукивал, заглядывал в зубы, два раза ударил кулаком в живот, потом достал из кармана плоскую коробку, размотал провод, подключился к штепселю и стал прикладывать коробку к разным частям дикарского тела.

– Так,  –  сказал он, сматывая провод.  –  И немой к тому же?..

– Нет,  –  сказал господин ротмистр.  –  Он говорит, но на каком-то медвежьем языке и только иногда употребляет наши слова, да и то сильно искаженные. Нас он не понимает. А вот его рисунки.

Господин штаб-врач посмотрел рисунки.

– Так-так-так,  –  сказал он.  –  Забавно…  –  Он выхватил у капрала ручку и быстро нарисовал на бланке кошку, как ее рисуют дети, из палочек и кружочков.  –  Что ты на это скажешь, приятель?  –  сказал он, протягивая рисунок психу.

Тот, ни секунды не задумываясь, принялся царапать пером, и рядом с кошкой появилось странное, густо заросшее волосами животное с тяжелым неприятным взглядом. Такого животного Гай не знал, но он понял одно: это уже не был детский рисунок. Нарисовано было здорово, просто замечательно. Даже смотреть страшновато. Господин штаб-врач протянул руку за пером, но псих отстранился и нарисовал еще одно животное, совсем уже дикое  –  с огромными ушами, морщинистой кожей и толстым хвостом на месте носа.

– Прекрасно!  –  вскричал господин штаб-врач, хлопнув себя по бокам.

А псих не унимался. Теперь он рисовал уже не животное, а явно какой-то аппарат, похожий на большую прозрачную мину. Внутри мины он очень ловко изобразил сидящего человечка, постучал по человечку пальцем, а потом тем же пальцем постучал себя по груди и произнес:

– Мах-ссим.

– Вот эту штуку он мог видеть у реки,  –  сказал неслышно подошедший Зеф.  –  Мы такую сожгли этой ночью. Но вот чудовища…  –  Он покачал головой.

Господин штаб-врач словно впервые заметил его.

– А, профессор!  –  вскричал он преувеличенно радостно.  –  То-то я смотрю  –  в канцелярии чем-то воняет. Не будете ли вы так любезны, коллега, произносить ваши мудрые суждения во-он из того угла? Вы меня очень обяжете…

Варибобу захихикал, а господин ротмистр строго сказал:

– Станьте у дверей, Зеф, и не забывайтесь.

– Ну хорошо,  –  сказал господин штаб-врач.  –  И что вы думаете с ним делать, Тоот?

– Это зависит от вашего диагноза, Зогу,  –  ответил господин ротмистр.  –  Если он симулянт, я передам его в прокуратуру, там разберутся. А если он сумасшедший…

– Он не симулянт, Тоот!  –  с большим подъемом произнес господин штаб-врач.  –  Ему совершенно нечего делать в прокуратуре. Но я знаю одно место, где им очень заинтересуются. Где бригадир?

– Бригадир на трассе.

– Впрочем, это несущественно. Вы ведь дежурный, Тоот? Вот и отправьте этого любопытнейшего молодчика по следующему адресу…  –  Господин штаб-врач пристроился на барьере, закрывшись от всех плечами и локтями, и написал что-то на обороте последнего рисунка.

– А что это такое?  –  спросил господин ротмистр.

– Это? Это одно учреждение, которое будет нам благодарно, Тоот, за вашего психа. Я вам ручаюсь.