Клетка для сломленной (СИ) - Сибирская Тата

— Что с Сабихом решать будешь? — вырывает из раздумий Расул, — Ника твоя женщина, это твое право. Отдашь ему?

— Отдам, — вяло. Нихрена она уже не моя женщина. Я просто не заслужил такой женщины, как она, — отдам то, что от него останется. Доказать и посадить его не получится, да и сильно мягко это, а уйти безнаказанным не позволю.

Расул кивает:

— А что ты дальше будешь делать со своей жизнью?

— Ничего, — развожу руками, — он же сказал, что придет за нами, вот я его и дождусь.

— Сдохнуть захотел? — рычит.

— Я уже сдох. Когда понял, что я с ней сотворил. Когда глаза ее, полные боли, увидел — сдох. — Ору в ответ.

Душа сдохла. Осталось только тело следом отправить.

Глава 40

Ника.

Сознание возвращалось медленно и будто нехотя. Я же пыталась поскорее вырваться из мира грез. Мне не хотелось в реальность и хотелось одновременно — с одной стороны ужасная правда о том, кто является моим мужем и кому я отдала всю себя, с другой — в реальности у меня дочь, которая нуждается во мне, а еще нужно было понять, тот человек в гостиной, который подхватил меня, был настоящим или я сошла с ума.

— Это прозвучит, как шутка, но, — произнес до боли знакомый голос, когда я все-таки пересилив себя, открыла глаза, — но тебе вкололи успокоительные и нам надо поговорить, пока оно действует.

— Почему все наши встречи начинаются именно так? — поинтересовалась, заглядывая ему в глаза, он ответил таким же взглядом. Пару секунд зрительного контакта и мы рассмеялись в голос, у меня даже слезы из глаз брызнули. Но все за секунду сошло на нет. Я пыталась подняться — лавина воспоминаний хлынула на меня.

— Где Ксюша? — я с ужасом представила, что моя дочь могла остаться в том доме.

— Не волнуйся, — родные теплые руки уложили меня обратно, — она в соседней комнате с Ирой. Приведешь себя в порядок и пойдешь к ней.

Я выдохнула, если он так говорит, значит действительно все хорошо. Он тот человек, которому всегда верила безоговорочно, и он никогда не подводил меня.

Конечно, мне сейчас хотелось бы прижать к себе мою маленькую принцессу, но все то, что произошло лучше не обсуждать при ней. И, наверное, будет легче это осмыслить, пока я в «успокоенном» своем варианте. Вколоть себе еще я не позволю, поэтому нужно решить все сейчас.

Я долго рассматриваю его лицо, пытаясь подметить хоть малейшие изменения, но их нет, будто он просто вышел за хлебушком в магазин, а через пятнадцать минут вернулся.

— Привет братишка, — расплываюсь в счастливой улыбке.

— Привет мелкая, — он расплывается в такой же и прижимает меня к своей груди.

И от осознания того, что он жив, и это все реальность, меня будто отпускают сжимавшие до этого тиски.

Не знаю, где я нахожусь, судя по открывающемуся виду на комнату, это точно не больничная палата, но успокоительные здесь хорошие. Да, кажется, это тоже уже было.

Но, если б не они, вряд ли б я так легко смотрела, после двух месяцев после похорон, на сидящего рядом, живого брата. Были только тысячи вопросов, на которые хотела услышать ответы, но Макс и сам это понимал.

— Расскажи, — тихо попросила его.

— Это ты меня спасла, — произнес он. Я нахмурилась в непонимании. Брат с тяжелым вздохом продолжил, — Ты же вредина непослушная. Я вызвал тебе в клуб водителя, а ты поехала сама, оставив его мне.

— Я думала, ты будешь выпивать, не хотела, чтобы садился за руль в таком виде, — вспоминаю тот последний наш вечер в клубе. Как я раньше не подумала о водителе? Так упивалась своим горем, что мозги совсем не работали.

— Он и погиб, — снова вздохнул брат, — а я выжил. Ну, а подменить документы, что бы в трупе опознали меня, было легче легкого. Сложнее было бы, настаивай ты на тесте ДНК. Ну а поскольку этого не было…

— Я об этом даже не подумала

— И хорошо, что не подумала. — Он смотрел на меня с болью в глазах. — Прости меня, я знаю, как тебе было хреново, когда думала что хоронишь меня. Я хотел вернуться. Но потом понял, что пока я официально труп, у меня развязаны руки. А тот человек Ник, который пришел за компанией, даже заполучив ее не оставил бы нас в покое. Он не оставляет свидетелей.

Все, на что я была сейчас способна, это кивнуть. Слов не было, мыслей тоже. На брата не обижалась, уверена он делал все, что бы защитить меня и Ксюшу.

— Мы ему сумели организовать проблемы. Большие проблемы Ник, — продолжал Макс, — ему даже на самом деле уже из-за проблем времени практически никакого нет компанию отжимать у нас. Но это еще не конец. Он сейчас загнан в угол и поэтому опасен. Планировал, что с Амиром дожмем его и сможем все выдохнуть свободно, и я воскресну, а тут так получилось…

Он встал и отошел к окну, как когда то в клинике. Тогда ошарашил, что я беременна, что будет в этот раз?

— Ник, я не позволю этим мразям по земле ходить. Лично каждого закопаю.

Мне не нужно было называть имена, я точно знала, о ком он говорит.

Глава 41

Амир.

Закрыл в нашей половине все двери, чтобы брат не смог зайти. Всего за час достал так, что хотелось ему морду начистить. Из дома не выходил. Бродил словно привидение. Хотелось разгромить каждый угол, потому что все напоминало о Нике и Ксюше — память ко дну тащила якорем.

В кухне на сушилке так и осталась стоять посуда, помытая Никой после обеда. Наверху смятая постель — не убрали, перед тем как идти вниз. У Ксюши в комнате разгром — Ира сильно рьяно пыталась забрать девочку.

Иду в одно из помещений, куда оттащили Сабиха, комната в доме ему теперь не светит, пусть спасибо скажет, что не подвал. Сидит, откинувшись на стену, с месивом вместо лица, видно, что парни обрабатывали ему раны — правильно Расул же сказал привести в порядок.

— Амир, что за хрень? — подняться даже не пытается, да и после того, как я делал из него отбивную, вряд ли у него это нормально получится.

Смотрю и не могу понять. Где мы мать его ошиблись? Где проворонили, что из веселого пацана вырос у@бок, каких еще поискать надо? С детства втроем были — я, Расул и Сабих. Когда разошлись наши дороги? Когда понятия чести и совести у нас стали разными?

Говорить не хотелось, только еще раз отметелить — вот только дурь из его башки от этого никуда не денется.

— Тебе было девок мало, которые сами на тебя вешались? Слово «нет» не понимаешь? — спрашиваю.

— Ты вообще о чем?

— О том, что ты три года назад изнасиловал девочку в клубе. Вспоминай, — вижу, что понимания в глазах не много, — вы видео еще засняли.

У самого до конца дней картинки этого видео перед глазами стоять будут. Когда понял, что на самом деле, на нем происходит, они, словно раскаленное железо, оставили клеймо в памяти.

— Эта вся хрень из-за девки, которую я трахнул три года назад? — орет так, что слюни во все стороны летят.

Хватаю за горло и впечатываю в стену.

— А она хотела, что б ты ее трахнул? — рычу на него и еще раз долблю об стену.

— Да мне похрен хотела или нет. Я получил то, что хотел… — это было последнее, что он смог произнести. Тормоза сорвало, и я вколачивал в него кулаки, слушая хруст костей. Оттащили меня охранники сторожившие под дверью. Скрутили и выволокли на улицу. Там уже был Расул, он вмешался только для того, чтобы я его не убил сейчас.

Ушел к себе и снова закрылся. Видеть никого не хотел. Наставления брата о том, что нужно поговорить с Максом тоже. Мне нах сейчас разговоры с Максом не нужны. Я хотел поговорить с Никой, вот только слушать меня она не станет и будет права. К черту все.

В скитаниях по дому провел четыре дня. Если ко мне кто и приходи, посылал всех в далекое пешее. Мысли роем бились в голове, но одно дело нужно было сделать точно.

На пятый день позвонили с поста охраны. Приехал Макс. Усмехнулся. Только отбитый на голову пойдет убивать прямо в доме. Хотя на месте Макса так бы и сделал.

У них с Никой было все фиктивно, но все равно печется о ней и готов все ради нее размазать. Хоть убей, не понимаю, что между ними за отношения, и это убивает. Чувствую себя мудаком. С одной стороны понимаю, что прав на нее больше никаких не имею. С другой — не представляю, что она может быть с кем то кроме меня — размажу любого, кто к ней приблизится.