Смерть на мосту - Тэйлор Адамс

«Мне на это плевать», – она сказала бы, если бы могла.

Это продолжается уже двадцать, тридцать секунд, она не может сделать вдох, в груди все горит. Так Кэмбри скоро потеряет сознание. Запас кислорода в мозгу уменьшается, мысли плывут.

– Ах, да, забылся на мгновение, что ты не можешь мне ответить. – Пластикмен фыркает, звук получается низким и противным. – Видишь ли, у удава розовая пасть с большим количеством искривленных, тонких, как иголки, зубов. Он хватает кролика и впивает в него десяток зубов, похожих на маленькие рыболовецкие крючки, обвивая его тельце, петля за петлей…

Кэмбри чувствует, что хватка на ее левой руке ослабевает. Она вертится, извивается, теперь она может повести левым плечом, захват позволяет. Но надо действовать медленно. По дюйму за раз. Она обливается потом, сил у нее все меньше…

– А затем эти петли сжимаются, очень медленно – как веревочная петля на виселице. Удав давит несильно, но это постепенное, постоянное давление, подобное крепкому рукопожатию. У кролика в груди даже может оставаться воздух, если тот сделал полный вдох перед нападением. Наверное, кролик думает, что с ним все будет в порядке, ему удастся выжить. Но это до тех пор, пока он не выдохнет.

Сил у Кэмбри осталось совсем чуть-чуть…

Она начинает вертеться сильнее, к ее ужасу, на нее спускается новая и более плотная тьма, обволакивающая ее мысли. Во рту Кэмбри ощущает запах какой-то гнили. Он везде – даже на зубах. Речная вода. Зеленые водоросли.

– Понимаешь, как только кролик выдыхает, его грудь немного сжимается, а захват удава усиливается, плотнее сжимает кролика, чьи легкие больше никогда не наполнятся воздухом полностью. При этом несильном, но постоянном сжатии каждый вдох становится чуть меньше, чуть слабее…

Кэмбри продолжает вертеть рукой, пытаясь освободиться, мучительно, дюйм за дюймом, не совсем понимая, что происходит. Но вот она уже снова в реке Якиме под железнодорожным мостом, попала в капкан под стеклянной поверхностью воды, ее легкие раздувает от ужаса. Она мечется, бьет ногами под тяжелым одеялом холодной воды, и никто не спешит ей на помощь.

– А через три, четыре или десять вдохов… легкие кролика никогда не смогут расширяться.

Мышцы Кэмбри Нгуен превращаются в желе. Ее тело обмякает.

Она все глубже и глубже уходит в разрушительную черноту реки, тонет и тонет. А его гнусный голос продолжает раздаваться у нее в голове:

– Не ты первая. Не ты последняя. Для удава ты не представляешь собой ничего особенного. Ты просто удовлетворяешь его потребности. Тебя не станет, а он о тебе и не вспомнит.

«Лена, – думает Кэмбри, погружаясь на глубину. – Обо мне будет помнить Лена. Она придет за мной. Она уже выехала…»

Глава 17

Лена

________________

Я ударилась о воду, и на долю секунды она показалась мне твердой и непробиваемой, как асфальт. Кажется, что я влетела в нее, словно насекомое в лобовое стекло. Из груди вылетает воздух. На голенях и коленях останутся синяки – я сразу чувствую в них боль.

Не помню, как я решила прыгнуть вслед за ней.

Просто взяла и прыгнула.

Но я помню само падение, как Отвратительный Парень № 11 и остальные исчезли за моей спиной под шум свистящего воздуха, напоминающего рев турбинного двигателя. Падая, я ничего не понимала. Небо, опоры моста и вода поменялись местами. Приземлившись, я почувствовала, что все сделала неправильно: ударилась о воду боком. Совершенно точно ягодицы я не напрягала.

И теперь я не знаю, где поверхность. Я все еще кручусь, хотя под ледяной водой, затуманенной многочисленными пузырьками, движение замедляется. Болят зубы. Звон в ушах. Я открываю глаза, вокруг все расплывается, вдали прорезаются солнечные лучи. Пальцы жутко болят. В темноте я пытаюсь нащупать сестру. Но ее нет.

По крайней мере, я теперь знаю, где небо, ожидаю, что кто-нибудь еще пробьет блестящую поверхность и, падая, сломает мне шею. Требуется еще несколько секунд, чтобы понять: никто из друзей Кэмбри – даже ее парень – не собирается прыгать с моста и искать мою сестру.

Решилась только я. Только я прыгнула.

Я одна под тяжелым холодным одеялом. Нечем дышать. Давление. От удара о воду у меня перехватило дыхание. Понимаю, что надо работать ногами и плыть вверх сквозь слои более теплой воды, надо пробить поверхность, которую освещает солнце, сделать большой глоток воздуха перед тем, как снова нырнуть.

Я не смогу. Я плохо плаваю. Пловчиха из меня никудышная. Я не могу нырять слишком глубоко. Поэтому только сейчас, в эти секунды, когда, прыгнув с тридцатифутового моста, я погрузилась достаточно глубоко, у меня есть возможность – моя единственная возможность – найти Кэмбри. Так глубоко я больше не нырну, а у нее заканчивается воздух. Я для себя уже решила: если моя сестра здесь утонет, то утону и я.

Я нахожу искривленные корни деревьев. В моих пальцах путаются скользкие неведомые растения. Я их сбрасываю, но тяжелыми кляксами ко мне прилипают другие. Мои легкие горят огнем, мозг, требуя кислорода, сигнализирует в глупом отчаянии, убеждает меня открыть рот или вдохнуть этой темной воды.

Буду честна. Я почти не помню, как искала сестру в этом холодном давящем склепе.

Только знаю, что нашла ее.

Мы вместе выныриваем на поверхность. Жадно хватаю ртом воздух, чувствую боль в горле, давлюсь зеленой водой. Яркий солнечный свет бьет в глаза. Я не помню, чтобы день когда-либо казался мне таким ярким. Я держу сестру, не знаю, в сознании она или нет, и вообще жива ли.

Я пытаюсь держать наши головы над поверхностью воды, потом ложусь на спину и плыву на спине. Берег не вижу. Только огромное голубое небо, а также черный, как смоль, мост, с которого мы прыгнули, его балки и перекладины. Он расплывается у меня перед глазами, периодически на нас накатывает волна. Грудь пульсирует, после каждого гребка разбитые руки и ноги, кажется, болят еще больше. У меня заканчиваются силы. Я слабею. Мы снова тонем.

Голова Кэмбри у меня на плече. Волны накрывают ее лицо, я боюсь на нее смотреть. Боюсь, что она уже мертва. Если бы у меня хватило дыхания, я бы извинилась перед ней, потому что я не смогла ее удержать. Я позволила ей умереть. И сейчас мы обе исчезнем под этими волнами. Нас тянет вниз…

Каменистая почва царапает мне спину.

Мы на берегу.

Вылезаю на холодный берег и вытягиваю Кэмбри, тащусь по мокрому песку. Кашляю, выплевывая воду, потом еще траву и какие-то веточки. Появляются остальные: