Справедливость силы - Юрий Власов

…Лежим мы, руки запрокинув

И к небу головы задрав…

Я поддаюсь очарованию чувств в ритмах. Сколько помню себя атлетом, всегда перед хватом шептал… Брэдфорд молился. И я, если угодно, молился, но стихами. В слове для меня предметная и решающая сила. И разве не слова впереди всех дел?!

…С младенческим однообразием,

Как мазь, густая синева

Ложится зайчиками наземь

И пачкает нам рукава…

Спустя несколько лет на банкете Юрий Гагарин (я с ним был знаком, когда мы оба были старшими лейтенантами и он не носил звания космонавта номер один) представил меня осанистому седоватому господину. Тот и другой улыбались. Я не сообразил, в чем дело, и прямодушно назвал себя. Старый господин, налегая на трость, протянул руку – тяжелую, но не возрастом. Я успел поймать взглядом перстень. Что-то шевельнулось в памяти. Но, быть может, оттого, что один из болельщиков подарил мне похожий, разумеется, не из золота, как этот, но с высеченной по сардониксу фигуркой атлета – доподлинной инталией? Переводчик, однако, освежил память:

"Вы напрасно называете себя, товарищ Власов. Ведь герр… (переводчик назвал имя) по поручению МОК награждал вас золотой олимпийской медалью…"

И я все вспомнил! И старого господина. Там он не был бледен. Итальянское солнце тоже осмуглило это породистое, умное лицо. И держался он, пожалуй, статнее. Там, на платформе "Палаццетто", он зашагал к пьедесталу без трости, чуть вперевалку. И сам такой крупный, будто атлет. Он поразил меня. Обратился по-немецки, потом по-английски, а когда я отозвался на французский, грассируя, наговорил любезностей.

"…Теперь можно немного от вина, ласк и неба…"– и это он сказал тогда.

Почему же "немного"? Мне и в самом деле хотелось обжечься, выгореть во всех радостях жизни.

И теперь старый господин вспомнил мой вопрос-ответ, но с грустью. Понятной грустью. Одет он был в мертвящую тяжесть многих лет. Понимал возраст, но не признавал. Почему, по какому праву вдруг последние шаги?..

Теперь можно немного от вина, ласк и неба…

Как коротки эти мгновения радостей и как длинны шаги к цели! Как ничтожно коротка простая радость! Какая ценность – неотравленная, чистая радость!

А тогда старый господин извлекал медали из белых продолговатых коробок, расправлял бронзовые цепи-лепестки и опускал на шею: мне. Большому Вашингтонцу, маэстро Шемански. И всех нас после гимна разметала толпа. Затем меня высвободили карабинеры, и я отсиживался в комнатке. Журналистов тоже отсекли, оцепление пропустило только спецкоров "Советского спорта" Б. Бекназар-Юзбашева, А. Кикнадзе и еще Н. Озерова. Полугодом позже Николай Николаевич Озеров презентовал мне ролик со звукозаписью действа в "Палаццетто". Забавное слушание. Гвалт, тишина, какая-то невозможная тишина, провал всех звуков, тут же звон, вколачивающие удары ступней, хриплый, ожесточенный вопль Тэрпака и осатанелый свист, сотрясение пола, топот, всхлипывания… Не отняли!..

Глава 64.

Итак, я опередил Брэдфорда на "четвертак" – 25 кг, Шемански – на 37,5 кг. Это уже не варшавская победа – милостыня от сильных. В Риме я утвердился на первом месте. Джеймс Брэдфорд получил шестую, и последнюю, серебряную медаль (512,5 кг-повторение рекорда Пола Эндерсона), в чемпионаты мира он больше не играл. Норберт Шемански с новым для себя результатом 500 кг оказался на третьем месте: это третье место стоило иной золотой медали – из праха и забвения поднял себя этот человек. Четвертое место занял египтянин Мохаммед Ибрагим (455 кг). Как он рвался к победе! Как горяч был борьбой и как огорчался срывам! Пятое место занял финн Эйно Мякинен (455 кг), шестое– канадец Джон Бейли (450 кг) и седьмое – бронзовый призер Игр в Мельбурне итальянец Альберто Пигаяни (450 кг). Возмутитель спокойствия аргентинец Сельветти не приехал, а жаль… Друзья, мы вместе сражались…

Любопытно сравнение собственных весов первых шести атлетов Олимпийских игр в Риме (1960) с собственными весами первых шести атлетов Олимпийских игр в Монреале (1976).

У первых шести победителей в Риме: Власов – 122,7 кг, Брэдфорд-132,8 (В "Официальном отчете Организационного комитета XVII Олимпийских игр" вес Брэдфорда указан ошибочно – 122,5 кг. В действительности он весил 132,8 кг. Допущены ошибки и в других случаях. Так, вес Шемански не 108,7, а 112,5 кг. Совершенно достоверные данные приведены в "Спорте за рубежом" (1960, № 8). В остальном сведения "Официального отчета" верны), Шемански – 112,5, Ибрагим – 107,5, Мякинен – 112,2, Бейли – 130,8.

В Монреале победители соответственно весили: Алексеев – 156,8 кг, Бонк – 151,3, Лош – 110,6, Надь – 137, Уилхем – 147,3, Павласек – 159,2 кг.

Четко прослеживается увеличение собственного (в основном жирового) веса как одного из самых надежных средств достижения победных результатов.

Глава 65.

В Риме я утяжелил рекорд СССР в жиме, а также мировые рекорды в толчке и сумме троеборья. Значительным явилось прибавление в сумме троеборья – 27,5 кг по отношению к всесоюзному рекорду и 25 кг – мировому. Такое прибавление никому никогда не удавалось, кроме Эндерсона на чемпионате мира в Мюнхене. В ту ночь все четыре олимпийских рекорда стали моими.

"Общество не принимает векселей на будущее, а требует готовую работу за свое наличное признание" (Герцен А. И. Полн. собр. соч., 1956, т. 10. С. 344) – точнее не выразишь. Меня ждала та будущая работа. Римский вексель оплачен победой. Но только римский…

Меня назвали лучшим спортсменом СССР и Олимпийских игр. В тот же год я напечатал очерк в "Огоньке" (1960, № 48, 49). Я еще не знал, во что обойдется это совмещение. И как придется натягивать жизнь. Не играть в литератора, а делать дело.

Всего в 1960 году я пять раз обновлял рекорды СССР – четыре раза в жиме и один в сумме троеборья. Обновил и три рекорда мира – по одному: в рывке, толчковом упражнении и сумме троеборья. Таким образом, уже поднятыми килограммами я был готов к результату в 550 кг!

После Олимпийских игр в Риме (1960) весовые категории на чемпионатах стали делить на две группы – обычную и сильнейшую. Обычная выступала утром, сильнейшая – вечером. Соревнования в Риме по семь – десять часов (легковесы отработали десять часов кряду!) оказались мучительными. До и после нас никто не испытал ничего подобного.

Команда СССР, набрав 40 очков, впервые выиграла Олимпийские игры: пять золотых медалей (Е. Минаев, В. Бушуев, А. Курынов, А. Воробьев, Ю. Власов), одна серебряная (Т. Ломакин). Всего шесть призовых мест. Р. Плюкфельдер не выступал из-за острого радикулита.

Команда США в качестве второй оказалась вне досягаемости: 34 очка при одной золотой медали (Ч. Винчи), четырех серебряных (И. Бергер, Т. Коно, Д. Джордж, Д. Брэдфорд), одной бронзовой (Н. Шемански). Всего шесть призовых мест. Д. Пулскэмп занял четвертое место. И на третьем месте – команда Польши: 20 очков при одной золотой медали (И. Палинский), одной бронзовой (Я. Бохонек). Всего два призовых места.