Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

– Вы хотите сказать, родители уже подписывают эту петицию? – спросила Джейн. Она ухватилась за спинку стула, заметив, как побелели у нее костяшки пальцев. – Но мы даже не знаем наверняка…

– Я понимаю, – сказала мисс Барнс. – Понимаю, что не знаем! По моим наблюдениям, Амабелла и Зигги дружат. Я совершенно сбита с толку. Я слежу за ними, как ястреб. Правда, я стараюсь, но у меня двадцать восемь детей, двое с дефицитом внимания, один с плохой обучаемостью, двое одаренных детей, по меньшей мере четверо, родители которых считают их одаренными, и один с очень сильной аллергией и… – Мисс Барнс тараторила пронзительным голосом, но вдруг остановилась на полуслове и откашлялась, а потом спокойнее добавила: – Извините, Джейн, мне не следовало говорить с вами в таком тоне. Это непрофессионально. Просто я очень переживаю из-за вас… и Зигги.

– Все нормально, – успокоила ее Джейн.

Было почему-то утешительно услышать напряжение в голосе учительницы.

– У меня слабость к Зигги, – призналась мисс Барнс. – И, должна сказать, слабость к Амабелле тоже. Они оба такие милые. Знаете, в отношении детей у меня довольно хорошая интуиция, и поэтому вся эта история такая странная, такая неприятная.

– Да, – согласилась Джейн. – Не знаю, что и делать.

– Мы что-нибудь придумаем, – сказала мисс Барнс. – Обещаю, мы решим эту проблему.

Было совершенно очевидно, что она тоже не знает, что делать.

Окончив разговор, Джейн пошла в комнату Зигги.

Он сидел на кровати, скрестив ноги и прислонившись спиной к стене. По его лицу струились слезы.

– Теперь никому не разрешат играть со мной? – спросил он.

Теа. Вы, наверное, слышали, что Джейн напилась на вечере викторин. Это совсем негоже для школьного мероприятия. Я понимаю, ее, конечно, очень расстраивала эта история с Зигги, но я все время спрашивала себя: почему бы ей не забрать его из школы? У нее ведь нет в этой округе семейных связей. Ей следовало бы вернуться в западные пригороды, где она выросла и где наверняка прижилась бы.

Габриэль. Мы были в восхитительном подпитии. Помню эти слова Мадлен: «У меня восхитительное подпитие». Как это на нее похоже. Бедная Мадлен… Так или иначе, дело было в тех коктейлях. В них было, наверное, по тысяче калорий.

Саманта. Напились буквально все. Вечер был, по сути дела, отличным, пока все не полетело к чертям.

Глава 42

Агде Перри на этот раз? – спросила Гвен, усаживаясь с вязанием на диван Селесты.

Гвен была няней мальчиков с младенчества. Сама бабка двенадцати внуков, она отличалась завидной строгостью, но всегда носила в сумке небольшой запас шоколадных монет в золотой фольге, которые сегодня не понадобятся, потому что близнецы уже крепко спали.

– В Женеве, – ответила Селеста. – Или, постой, может быть, в Генуе? Не помню. Он сейчас еще летит. Вылетел сегодня утром.

Гвен изучала ее зачарованным взглядом.

– У него экзотическая жизнь, правда?

– Да, – ответила Селеста. – Пожалуй, да. Я долго не задержусь. Это новый книжный клуб, и я не знаю, когда…

– Зависит от книги! – заявила Гвен. – В нашем книжном клубе мы недавно разбирали очень интересную книгу. Как она называлась? Она была о… о чем бишь она была? Честно говоря, никому она особенно не понравилась, но моя подруга Пип, она любит угощать блюдом, которое вроде как дополняет книгу. И она приготовила это изумительное рыбное карри, но очень острое, так что мы все еле отдышались. – Гвен помахала руками перед ртом, демонстрируя жгучесть блюда.

Единственная проблема с Гвен состояла в том, что от нее подчас было трудно улизнуть. Перри проделывал это очаровательно, но Селесте было неловко.

– Ну, мне уже пора. – Селеста наклонилась за телефоном, лежавшим перед Гвен на кофейном столике.

– Какой ужасный синяк! – воскликнула Гвен. – Что ты с собой сделала?

Селеста опустила на запястье рукав шелковой блузки.

– Ушиблась на теннисе, – ответила она. – Мы с партнером по двойной игре бросились отбивать один удар.

– Ух ты! – Она внимательно посмотрела на Селесту. На миг воцарилось молчание.

– Что ж, как я сказала, мальчики не должны проснуться…

– Пожалуй, пришло время найти другого партнера по теннису, – сказала Гвен.

В ее голосе прозвучал металл. Тот самый металл, который производил поразительное действие, когда мальчишки дрались.

– Ну, я в этом тоже виновата, – возразила Селеста.

– Готова поспорить, что нет.

Гвен смотрела прямо Селесте в глаза. Селесте пришло в голову, что за все годы ее общения с Гвен муж не упоминался ни разу. Гвен казалась такой выдержанной, такой словоохотливой и занятой со всеми ее разговорами о подругах и внуках, что мысль о муже представлялась излишней.

– Я, пожалуй, пойду, – сказала Селеста.

Глава 43

Зигги продолжал плакать, когда в дверь постучала няня. Он успел рассказать Джейн, что три или четыре ребенка сказали ему, что им не разрешают играть с ним.

Он рыдал, уткнувшись в живот Джейн, которая сидела на его кровати. Она чувствовала нажим его маленького носа и влагу слез на джинсах, когда он утыкался лицом в ее ноги, словно пытаясь спрятаться внутри ее.

– Это, наверное, Челси.

Пытаясь переместить его, Джейн потянула Зигги за худенькие плечи, но он даже не пошевельнулся.

– Они убегали от меня, – рыдал он. – Очень быстро. Как будто мы играли в «Звездные войны»!

Ладно, подумала Джейн. Она не пойдет в книжный клуб. Нельзя оставлять его в таком состоянии. И потом, вдруг там будут родители, подписавшие петицию? Или те, кто не разрешил своим детям играть с Зигги?

– Подожди здесь, – пробормотала она, отрывая от своих ног его обмякшее тяжелое тело.

Он поднял на нее заплаканное мокрое лицо, а потом бросился ничком на подушку.

– Извини. Придется отменить, – сказала Джейн Челси. – Но я заплачу.

У нее не было ничего мельче пятидесяти долларов.

– О-о, круто, спасибо, – обрадовалась Челси.

Тинейджеры никогда не предлагают сдачи.

Джейн закрыла дверь и пошла позвонить Мадлен.

– Я не приду, – сказала она подруге. – Зигги… Зигги нездоров.

– Это из-за истории с Амабеллой? – спросила Мадлен.

В отдалении были слышны голоса. Некоторые из родителей уже пришли.

– Да. Ты слышала про ходатайство? – Джейн старалась говорить ровным голосом.

Мадлен, наверное, уже тошнит от нее – рыдания над бегемотиком Гарри, рассказывание постыдных любовных историй. Она, вероятно, проклинает тот день, когда подвернула лодыжку.

– Это возмутительно! – заявила Мадлен. – Я вне себя от гнева.

Послышался взрыв смеха. Шум стоял такой, как на вечеринке, а не на собрании книжного клуба. Этот смех заставил Джейн почувствовать себя скучной и всеми брошенной, хотя она и была приглашена.

– Не буду тебе докучать, – сказала Джейн. – Веселитесь.

– Я тебе позвоню. Не волнуйся. Мы все уладим.

Когда Джейн повесила трубку, опять послышался стук в дверь. Это была соседка снизу, мать Челси, Айрин, с пятидесятидолларовой купюрой в руке. У высокой, строгого вида женщины были волосы с проседью и умные глаза.

– Не надо платить ей пятьдесят долларов за ничегонеделание, – сказала она.

Джейн с благодарностью приняла деньги. Она потом пожалела, что дала Челси деньги. Все-таки пятьдесят долларов – это пятьдесят долларов.

– Мне было как-то неудобно.

– Ей пятнадцать. И ей надо всего лишь спуститься на лестничный пролет. Зигги в порядке?

– У нас кое-какие проблемы в школе, – сказала Джейн.

– О господи! – произнесла Айрин.

– Запугивание, – объяснила Джейн.

Она знала Айрин в основном по разговорам на лестнице.

– Кто-то запугивает бедного маленького Зигги? – нахмурилась Айрин.

– Говорят, что это Зигги запугивает детей.

– Ах, какая чепуха! – воскликнула Айрин. – Не верьте этому. Я двадцать четыре года преподавала в начальной школе. Могу отличить задиру за версту. Зигги не задира.

– Ну, надеюсь, нет, – сказала Джейн. – На самом деле я в этом уверена.

– Готова поспорить, родители подняли шумиху, так? – Айрин бросила на нее проницательный взгляд. – В наше время родители уделяют детям чересчур много внимания. Хорошо бы вернуть старые добрые времена добродушной беззаботности. На вашем месте я бы относилась к этому скептически. Маленькие детки – маленькие бедки. Вот погодите, когда придется беспокоиться по поводу наркотиков, секса и средств информации.

Вежливо улыбнувшись, Джейн взяла банкноту:

– Что ж, спасибо. Скажите Челси, что я скоро приглашу ее посидеть с моим сыном.

Она плотно закрыла дверь, слегка обеспокоившись замечанием Айрин по поводу «маленьких деток – маленьких бедок». Идя по коридору, она слышала плач Зигги – не сердитый настойчивый плач ребенка, требующего к себе внимания, и не испуганный плач ребенка, которому больно. Это был плач взрослого – невольные, тихие и печальные слезы.