Большая маленькая ложь - Лиана Мориарти

Саманта была миниатюрной и жилистой – этакая легкоатлетка карманного размера. Она бегала марафон, но Мадлен прощала ей этот недостаток, потому что Саманта говорила то, что думает, и к тому же была одной из тех, кто полностью отдается во власть чувства юмора. Часто можно было видеть, как на детской площадке она хватается за чью-нибудь руку, чтобы удержаться на ногах во время приступа безудержного смеха.

Саманта нравилась Мадлен еще и потому, что в первую школьную неделю Хлоя страстно влюбилась в дочь Саманты Лили (вздорную принцессу). Таким образом, страхи Мадлен, что Хлоя подружится со Скай, оказались напрасными. Слава богу! Достаточно того, что Абигейл переехала к отцу. Но приглашать в гости ребенка бывшего мужа Мадлен считала уже перебором.

– Я приехала первая? – спросила Саманта. – Уехала из дому рано, потому что не терпелось оторваться от детей. Я сказала Стью: «Даю тебе полную свободу действий, дружище».

Мадлен провела ее в гостиную:

– Заходи и выпей что-нибудь.

– Джейн тоже придет? – поинтересовалась Саманта.

– Да, а что? – насторожилась Мадлен.

– Просто интересно, знает ли она о петиции, которая ходит по рукам.

– Какой петиции? – Мадлен заскрежетала зубами.

Джейн говорила ей о новых обвинениях, выдвинутых против Зигги.

Очевидно, Амабелла отказалась подтвердить или отрицать, что ее обижает Зигги, а Джейн сказала, когда она напрямую спросила его об этом, Зигги повел себя странно. Джейн не знала, доказывает ли это его вину или тут что-то другое. Накануне она ходила к врачу за направлением к психологу, который, вероятно, будет стоить ей уйму денег. «Мне просто надо убедиться, – сказала она Мадлен. – Знаешь, из-за его… из-за его происхождения».

Мадлен подумала о трех дочерях, сводных сестрах Зигги. Уж не задиры ли они? Потом зарделась, устыдившись, что узнала об этом неправедным путем.

– Это ходатайство об исключении Зигги из школы, – произнесла Саманта с извиняющейся гримаской, как будто наступила Мадлен на палец.

– Что? Это абсурдно! Неужели Рената думает, будто у родителей хватит ума подписать его?

– Это не Рената. По-моему, все затеяла Харпер, – сказала Саманта. – Они ведь хорошие подруги. Никак не могу привыкнуть к стилю общения в этой школе.

– Харпер – очень хорошая подруга Ренаты, и она стремится к тому, чтобы все это знали. Они сблизились благодаря своим одаренным детям. – Мадлен взяла бокал с шампанским и осушила его.

– Амабелла – такая прелестная девчушка, – сказала Саманта. – Неприятно думать, что кто-то обижает ее, но ходатайство? Избавиться от пятилетнего ребенка? Это возмутительно. – Она покачала головой. – Не знаю, право, что бы я сделала, если бы в подобной ситуации оказалась Лили, но Зигги с его большими зелеными глазами кажется таким очаровательным, и Лили говорит, он дружит с ней. Помог как-то найти ее любимый шарик или что-то в этом роде. Ты дашь мне чего-нибудь выпить?

– Извини, – проговорила Мадлен, наливая Саманте шампанского.

– Это объясняет странный телефонный звонок от Теа, – произнесла Мадлен. – Она сказала, что выходит из книжного клуба. Мне это показалось немного странным, поскольку она уже давно толковала о том, что хочет вступить в клуб, что ей нужно сделать что-то для себя самой. Она даже отпускала какие-то глупые замечания по поводу похабных сексуальных сцен из книжки, и это было, знаешь, неприятно. Но вот буквально десять минут назад она позвонила и сказала, что у нее накопилось много дел.

– Ты ведь знаешь, у нее четверо детей, – сказала Саманта.

– О да, это настоящий логистический кошмар.

И обе ехидно рассмеялись.

– До смерти хочу пить! – выкрикнул из спальни Фред.

– Сейчас папа принесет тебе воды! – крикнула в ответ Мадлен.

Саманта наконец успокоилась.

– Знаешь, что мне сегодня сказала Лили? Она сказала: «Ты разрешишь мне поиграть с Зигги?», и я ответила: «Ну конечно», а она сказала… – Саманта на миг умолкла, потом заговорила другим тоном: – Привет, Хлоя.

В дверях с плюшевым мишкой стояла Хлоя.

– Я думала, ты спишь, – строго произнесла Мадлен, хотя сердце ее, как всегда, растаяло при виде дочки в пижаме.

Предполагалось, что на время встречи гостей книжного клуба Эд присмотрит за детьми. Он прочитал эту книгу, но не захотел вступить в клуб. Сказал, что идея книжных клубов вызвала у него в памяти жуткие воспоминания о претенциозных одноклассниках на уроках английской литературы. «Если кто-нибудь воспользуется словосочетаниями „великолепная совокупность художественных приемов“ или „повествовательная дуга“, тресни его от моего имени», – сказал он ей.

– Я спала, но папин храп меня разбудил, – сказала Хлоя.

Из-за недавнего вторжения в ее комнату монстра Хлоя выработала новый ритуал, состоящий в том, что, перед тем как она заснет, с ней должны были ложиться «всего на несколько минуток» мама или папа. Единственная проблема заключалась в том, что Мадлен или Эд тоже неизбежно засыпали, а час спустя, сонно моргая, выходили из комнаты Хлои.

– Папа Лили тоже храпит, – сказала Саманта Хлое. – Это похоже на тормозящий поезд.

– Вы говорили про Зигги? – непринужденно спросила Хлоя Саманту. – Сегодня он плакал, потому что папа Оливера сказал, что Оливер должен держаться подальше от Зигги, потому что Зигги задира.

– О, умоляю тебя, – сказала Мадлен. – Папа Оливера сам задира. Видела бы ты его на собраниях школьного совета.

– Ну, я стукнула Оливера, – призналась Хлоя.

– Что? – удивилась Мадлен.

– Совсем чуть-чуть, – сказала Хлоя. Она подняла на взрослых ангельский взгляд и прижала к себе плюшевого медведя. – Ничего страшного с ним не сделалось.

Звонок зазвонил в тот самый момент, когда Фред выкрикнул:

– Чтобы вы знали: я жду стакан воды!

Услышав это, Саманта покачнулась от приступа безудержного смеха и схватилась за руку Мадлен.

Глава 41

Джейн узнала про ходатайство за десять минут перед тем, как пойти на первое собрание книжного клуба Мадлен. Она чистила зубы в ванной, когда зазвонил ее мобильник и Зигги ответил на звонок.

– Сейчас позову ее, – услышала она его голос. Раздался топот шагов, и он появился в ванной. – Это моя учительница! – с благоговейным страхом произнес он и протянул ей телефон.

– Секунду, – пробормотала Джейн, у которой во рту была зубная паста и вода. Она подняла руку со щеткой, но Зигги просто сунул телефон ей в руку и быстро отступил назад. – Зигги!

Она неловко взяла телефон, едва не уронив его, потом подняла вверх, а сама быстро прополоскала рот и выплюнула воду. Что теперь? Вечером после школы Зигги был тихим и задумчивым, но он сказал, что Амабеллы на занятиях не было, так что вряд ли дело в этом. О господи! Неужели он обидел еще кого-нибудь?

– Здравствуйте, мисс Барнс. Ребекка, – сказала Джейн.

Ей нравилась Ребекка Барнс. Она знала, что они примерно одного возраста (дети были очень взбудоражены тем, что мисс Барнс скоро исполнится двадцать пять), и, хотя они не были подругами, Джейн иногда чувствовала между ними невысказанную общность, естественное родство двух человек одного поколения, окруженных старшими или младшими по возрасту людьми.

– Привет, Джейн, – сказала Ребекка. – Извините, я старалась выбрать время, когда Зигги будет в постели, но не слишком поздно…

– О, он как раз собирается спать.

Джейн шикнула на Зигги. Он сразу побежал в спальню, видимо испугавшись, что ему попадет от учительницы за то, что еще не спит. В школе Зигги неукоснительно выполнял все правила и всегда старался угодить мисс Барнс. Вот почему невозможно было заподозрить его в столь плохом поведении, если была хоть малейшая вероятность попасться. Джейн без конца наталкивалась на мысли о невозможности этого. Зигги не такой ребенок, чтобы творить подобные вещи.

– Что случилось? – спросила Джейн.

– Хотите, чтобы я перезвонила позже? – предложила Ребекка.

– Нет, все в порядке. Он ушел к себе. Случилось что-нибудь?

В собственном голосе ей послышалась резкость. К счастью, ей удалось записаться к психологу на следующую неделю. Она снова и снова повторяла Зигги, что он не должен и пальцем прикасаться к Амабелле или другим детям, но он всегда монотонно отвечал: «Я знаю, мама. Я никого не трогаю, мама», а немного погодя добавлял: «Не хочу об этом говорить». Что еще могла она сделать? Наказывать за что-то, чему не было убедительного доказательства?

– Просто собиралась спросить, знаете ли вы об этой петиции, которая ходит по рукам? – сказала Ребекка. – Хочется, чтобы вы услышали об этом от меня.

– Петиция? – переспросила Джейн.

– Петиция с просьбой исключить Зигги. Мне очень жаль. Не знаю, какие родители за этим стоят, но хочу, чтобы вы знали, меня это возмущает, и я уверена, миссис Липман тоже будет возмущаться, и, очевидно, это ни на что не повлияет.

– Вы хотите сказать, родители уже подписывают эту петицию? – спросила Джейн. Она ухватилась за спинку стула, заметив, как побелели у нее костяшки пальцев. – Но мы даже не знаем наверняка…