Один прекрасный вечер - Кристина Додд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– На кухне говорят, что Хепберн не в себе, – прошептал Норвал.
– Он не сумасшедший, это точно, – раздраженно возразила Клариса. – Так и скажи им.
Норвал поклонился и торопливо пошел прочь.
Как глупо считать Хепберна сумасшедшим лишь потому, что он побил разбойников! Впрочем, она тоже склонялась к этой мысли, но прошлой ночью изменила свое мнение. Прошлая ночь…
Дрожащими пальцами Клариса заправила за ухо выбившуюся прядь.
Прошлой ночью она ненавидела его, и любила, и боялась. И легла с ним.
О Боже! Все эти несколько дней ее пребывания в Маккензи-Мэнор Клариса боялась его безумия. А может, она сама лишилась рассудка? Она шла к Хепберну и не знала, что скажет ему.
Яркий солнечный, свет, лившийся в окна, должен был придать ей храбрости, но она, напротив, боялась, что этот свет высветит ее мысли и все их увидят.
Внутренний голос насмешливо переспросил: «Все?»
Коридор был пуст. Она сама себя обманывала. Единственный, от кого ей хотелось спрятать свои мысли, был Хепберн. Потому что вчерашняя ночь была великолепна, потому что ей было неловко, и она так и не смогла осмыслить все произошедшее с нею.
Вот она, дверь в библиотеку. Прямо перед ней Клариса замерла. Он был по другую сторону границы. Прошлой ночью, вернувшись к себе в спальню, она уснула лишь под утро. Новые открытия боролись в ее сознании со старыми мечтами, ее бросало то в жар, то в холод, то возносило к ликующим высотам, то опрокидывало в бездну отчаяния. Сейчас ей предстояло столкнуться с ним лицом к лицу, и она не была к этому готова.
Впрочем, к такому невозможно подготовиться.
Шелест шелка и звук шагов за ее спиной заставили Кларису обернуться. Лариса быстро шла к ней. Взгляд ее был устремлен на Кларису, и в нем было меньше тепла и участия, чем во взгляде ястреба, высматривающего добычу.
– Принцесса Клариса! – раздраженно и требовательно крикнула она. Голос ее нисколько не напоминал тот сладострастный шепот, каким она обращалась к лорду Хепберну. – Я требую, чтобы вы немедленно явились ко мне в спальню!
Как интересно! Лариса и ее мамаша ясно дали понять, как они относятся к услугам принцессы.
– Могу я узнать причину?
Сначала, грудь у Ларисы сделалась пунцовой, и эта краска медленно поднялась вверх, заливая шею, щеки и лоб.
– Потому что я вам велю.
Но теперь и Клариса увидела причину. На людях Лариса могла заявлять, что ни за что не станет пользоваться маскирующими кремами Кларисы, но теперь на переносице у нее вскочил прыщ.
– Простите, мисс Трамбулл, но это невозможно. У меня другая встреча. – Клариса говорила вежливо, спокойным, ровным тоном. – Может быть, позже?
Лариса еще сильнее покраснела, а прыщ на переносице стал лиловым.
– Принцесса Клариса, – с нажимом на слове «принцесса» сказала Лариса, – вы не представляете, с кем говорите. Я – единственная дочь Реджинальда Бафорда, графа Трамбулл, и Анны Джоан Старк-Нэш, наследницы замка Грехем, и мы не желаем мириться с тем, чтобы нам дерзила какая-то торговка. – Она надменно улыбнулась. – Даже та, что называет себя свергнутой принцессой некой неизвестной страны, которая, несомненно, существует лишь в вашем горячечном воображении.
Кларисе и раньше приходилось терпеть оскорбления, но высокомерие этой выскочки задело Кларису за живое.
– Моя дорогая мисс Трамбулл, хотелось бы верить, что ваши предки действительно столь почтенны. Верите ли вы в мое королевское происхождение или нет, мне безразлично. Что для меня важно, так это то, что если я дала слово помочь кому-то другому, я его держу. – И с хлесткой презрительностью добавила; – Не сомневаюсь, что леди столь высокого ранга понимает, насколько важно держать данное слово.
Лицо Ларисы перекосило от ярости. Она подошла к принцессе и замахнулась, чтобы дать Кларисе пощечину.
Но в этот момент из библиотеки донесся голос Хепберна:
– Ваше высочество, благодарю вас за то, что вы, при всей вашей занятости, нашли время поговорить со мной.
Рука Ларисы задрожала и безвольно опустилась.
– О, мисс Трамбулл! – с притворным удивлением воскликнул Хепберн. Он стоял в дверях, прислонившись к косяку. Лариса поняла, что он все видел и слышал. – Я вас не заметил. Надеюсь, ваше высочество, я не помешал вашему разговору с мисс Трамбулл.
Грудь Ларисы заколыхалась.
– Я… Я вас не слышала, – только и смогла произнести Лариса.
– Разумеется. – Хепберн окинул ее взглядом с головы до пят и ясно дал понять, что увиденное ему не понравилось. – Знаю, что вы меня не слышали.
Лариса понимала, что только что продемонстрировала свою грубость и мелочность мужчине, которого, как всем объявила, вознамерилась завоевать. Однако она решила обвинить во всем Кларису.
– Принцесса Клариса вела себя со мной оскорбительно. – Хепберн отделился от косяка, выпрямился и, сбросил с себя маску праздного безразличия.
– Мисс Трамбулл, к числу того, что вызывает у меня отвращение, относится очевидная демонстрация женских прелестей, которые лучше бы едва обозначать, чем вываливать на всеобщее обозрение. Я также нахожу безудержную зависть крайне вульгарной. Вы виновны и в том и в другом, и пока не научитесь вести себя пристойно, предлагаю вам вернуться в класс.
Лариса во все глаза смотрела на Хепберна. Кровь отлила у нее от лица. Она хотела ответить, но так и не проронила ни слова. Наконец она развернулась и в жалкой попытке сохранить достоинство засеменила прочь.
Клариса смотрела ей вслед. Ей было неловко от сознания того, что, дав себе волю, обидела другого человека.
– Мы обе оказались не на высоте.
– Что вы имеете в виду? – Хепберн взял Кларису под руку и проводил в библиотеку. – Мисс Трамбулл – распущенная дерзкая девчонка и заслужила хорошую порку.
– Да, но теперь ей всякий раз будет стыдно поднять на вас глаза.
– Надеюсь.
Он не понимал и не хотел понимать, поэтому она сказала то, что он был в состоянии понять:
– Распущенные дерзкие девчонки вроде нее имеют тенденцию создавать проблемы для скромных торговок вроде меня. Мне следовало польстить ее самолюбию.
Кажется, Клариса забыла о том, что произошло между ними прошлой ночью. Роберту это не нравилось.
– Возможно, вы считаете, что мне следовало быть менее резким?
– Да!
Какая она все же глупая гусыня! Переживать из-за Ларисы, когда он стоял всего в двух шагах от нее!
– Но я поступаю так, как считаю нужным, – с чувственной хрипотцой произнес он.
Клариса резко повернула голову и уставилась на него, ее прелестный ротик был слегка приоткрыт.
Роберт с трудом сдержал смех. Теперь она вспомнила, опустила глаза, покраснела и отступила на шаг.