Меч возмездия - Александр Григорьевич Звягинцев

Израильская разведка „Моссад“ выследила и задержала Адольфа Эйхмана в Буэнос-Айресе. Лично я считаю, что правительство Аргентины восприняло известие об этом с удовлетворением, пусть это и не демонстрировалось публично. Это правда, что в начале 1990-х зона в Барилоче, где прятали нацистов, была обнаружена, и именно оттуда экстрадировали в Италию Эриха Прибке, участвовавшего в массовом убийстве в Ардеатинских пещерах. Любопытно, что изначально суд отказался от экстрадиции, потому что, согласно нашему законодательству, срок давности преступления истек, однако позже Верховный суд заявил, что экстрадиция будет проведена.

Я думаю, что действия Перона утаивались преднамеренно его последователями, остававшимися во власти после его ухода. Если человек говорил о сотрудничестве Перона с представителями фашистского режима, это вполне могло плохо для него закончиться. Однако абсолютно точно могу сказать, что большая часть аргентинского народа не поддерживала и не поддерживает нацистскую идеологию. Люди не симпатизировали действиям Перона. Что касается Комиссии, созданной в Аргентине в целях расследования действий нацистских преступников, единственное, что могу сказать, – эта Комиссия действительно существовала, Она была создана после одного из декретов в 1997 году. Но я не знаю ничего о результатах исследования, хотя документы и хранятся в архивах в Аргентине.

Что касается поиска нацистов… Несмотря на то что они уже были стариками, я считаю, что искать их было надо. И судить. В этом и есть справедливость, ведь речь идет о преступлениях против человечества. Виновные должны предстать перед судом».

Аналогичной позиции придерживается и Ариэль Хэльблунг, представитель Центра Симона Визенталя в Латинской Америке. Мне удалось с ним встретиться и откровенно, по душам поговорить по затронутой проблеме:

«Вы спрашиваете по поводу того, сколько нацистских преступников и сколько людей, которые им помогали, попали на суд Центра Симона Визенталя? Всего Центр провел более тысячи уголовных преследований. Симон Визенталь написал книгу о раскаянии и прощении, где говорит, что он не тот, кто имеет право прощать. Только сами жертвы могли бы простить, но их больше нет. Если преступники встретят их в другом мире, могут попросить у них прощения, но у Симона просить нет смысла. Вы спрашиваете по поводу возраста… Кому-то кажется, что преклонный возраст – не основание для безнаказанности. Но это сейчас они старики, а в молодости совершали преступления. Возраст – не причина прощать их. Если они психически и физически здоровы и могут присутствовать на суде, значит, их надо судить.

Вы интересуетесь тем, что мы сделали? Когда в 1992 году создавался этот филиал, нас интересовали громкие случаи экстрадиции преступников. Одним из них был Эрих Прибке, над которым, как вы знаете, прошел процесс. Он был пойман с нашим участием. Один из сотрудников нашей организации в Лос-Анджелесе помогал его схватить. Так что мы очень близко сотрудничали со следствием, а наш сотрудник в Европе неотрывно следил за судебным заседанием в Риме.

В 1998 году мы отыскали Динко Сакича. Но здесь нужно понимать исторический контекст. В то время бывшая Югославия развалилась. Хорватия хотела заявить, что теперь они стали демократическим государством. И тогда мы сказали, что, если они и правда учредили демократию, им стоит признать свое прошлое – усташей. Мы нашли Динко Сакича в Аргентине. Хорватам он был очень и очень хорошо известен. Вместе с группой журналистов мы обнаружили его. Задержали. И обратились к хорватскому правительству с предложением забрать его и судить. Его жена тоже принимала участие в преступлениях усташей. Но ее так и не привлекли к суду, так и не предъявили обвинений. А вот ему предъявили. Он умер в хорватской тюрьме.

Симон Визенталь говорил, что его конечной целью была не поимка нацистских преступников. Его целью было показать миру, что происходит с расистами и ксенофобами, когда они приходят к власти, на что они способны. Он говорил, что его работа заключается в том, чтобы активно отслеживать повсюду расистов, ксенофобов, антисемитов – тех, кто дискриминирует других. Их нужно раскрыть до того, как они обретут власть. В этом заключается и наша работа. Мы расследуем все случаи расизма, ненависти и замешанных на них преступлений. Вот чем я занимаюсь, и я горжусь своей деятельностью.

Вы спрашиваете: „А кто у нас наиболее активно работает?“ Я бы выделил Эфраима Зуроффа. Он у нас главный по охоте на нацистов. И до сих пор он каждый год издает доклад о том, каких успехов в поимке нацистских преступников добилась каждая страна. Повторюсь: возраст не является защитой от наказания. До тех пор, пока они в состоянии отвечать перед законом, мы будем их преследовать. Такова наша работа…»

Вот вкратце некоторые истории, которые мне рассказали люди, в настоящее время занимающиеся борьбой с неонацизмом. Но для тех, кто любит апеллировать к возрасту сбежавших от расплаты нацистов и террористов, кто убеждает мир в том, что они теперь безопасны и никому не угрожают, кто призывает не преследовать их, хочется поведать еще одну историю – о колонии Дигнидад в Чили.

Колония Дигнидад (исп. Colonia Dignidad) – это немецкий анклав на территории Чили, представлявший собой религиозно-аграрную коммуну, основанную в 1961 году беглым немецким нацистом Паулем Шефером.

Под видом благотворительного и образовательного общества на протяжении долгого времени в коммуне творились по-настоящему кошмарные вещи в духе нацистских лагерей уничтожения.

Во времена диктатуры Пиночета, с 1973 по 1990 год, анклав представлял собой место содержания под стражей и сверхсекретный центр пыток чилийских политических диссидентов. Многие годы под прикрытием пацифистского лозунга «Бог, Труд, Дисциплина» здесь процветал рабский труд, в этом проклятом месте растлевали малолетних и убивали несогласных. В колонии проводились нацистские эксперименты над людьми, как в Дахау и Освенциме. В застенках были допрошены и подвергнуты жестоким пыткам и экспериментам более 250 человек. Только за пять лет, с 1973 по 1978 год, здесь было совершено по меньшей мере 100 казней.

История колонии Дигнидад начинается в 1954 году в небольшом немецком городе Зигбург, недалеко от Бонна. Там была создана некая организация под названием «Частная социальная миссия». Ее основатель – бывший нацистский парамедик Пауль Шефер. Еще во времена Третьего рейха он был замечен в склонности к педофилии, водились за ним и другие «странности».

Вообще, идей его благотворительной миссии было оказание поддержки, в том числе связанной с предоставлением жилья, беженцам из ГДР или просто обездоленным людям, коих в послевоенной Германии было достаточно. За несколько лет своей деятельности организация, находившаяся под покровительством немецкой баптистской Церкви, обрела преданных последователей.

Но дело