Плот. По ту сторону времени - Стивен Бакстер

Паллис рассмеялся, растирая ушибленную грудь.

— Рис! Черт побери, я должен был сразу догадаться, что это ты!

Рис приоткрыл глаза и хрипло сказал:

— Привет, пилот. Мне пришлось чертовски трудно.

Паллис, к своему смущению, почувствовал, что у него затуманились глаза.

— Могу себе представить. Чертов идиот, ты чуть не промахнулся. Было бы куда легче, если бы ты не надумал крутить по дороге сальто.

— Я целиком… положился на тебя, друг. — Рис с трудом сел. — Паллис, слушай… — сказал он.

Паллис нахмурился.

— В чем дело?

Рис криво усмехнулся.

— Это нелегко объяснить. Ты должен доставить меня к Холлербаху. Кажется, я знаю, как спасти мир…

— Что знаешь?

Рис тревожно спросил:

— Он еще жив, а?

Паллис рассмеялся.

— Кто, Холлербах? Кажется, от этого старикашки им избавиться не легче, чем от тебя. А теперь ляг, и я отвезу тебя домой.

Рис, вздохнув покорно, устроился в листве.

К тому времени, как дерево встало на стоянку. Рис уже выглядел получше. Он опустошил фляжку воды и съел изрядный кусок псевдомяса.

— Какое-то время меня поддерживало китовое мясо, но кто знает, каких витаминов и белков в нем не хватает…

Паллис взглянул на объедки.

— Прежде чем приняться за листву, прикинь, не восполнил ли ты свой белковый дефицит.

С помощью Паллиса Рис спустился на палубу. Потом Паллис сказал:

— Ну что ж, иди в мою лачугу и отдохни, прежде чем…

— Некогда, — сказал Рис. — Я должен попасть к Холлербаху. Дел очень много… и мы не вправе опоздать. — Он беспокойно огляделся и медленно протянул: — Темнота…

— Вернее не скажешь, — угрюмо кивнул Паллис. — Послушай, Рис, дела здесь отнюдь не улучшились. У власти Деккер, а он не дурак и не зверь, но фактически все разваливается. Возможно, уже слишком поздно.

Рис решительно посмотрел ему в глаза.

— Пилот, отведи меня к Холлербаху, — тихо сказал он.

Как ни странно, но от слов Риса Паллису стало легче. Ученый изменился, стал более уверенным, почти вдохновенным. Хотя, если вспомнить, что с ним случилось, было бы удивительно, если бы он не изменился…

— Спокойно, пилот, — раздался чей-то голос. Паллис, приняв оборонительную стойку, шагнул вперед. — Кто там?

Из темноты вышли двое. Один высокий, второй пониже, и оба широки, как продовольственная машина. Оба были в нарочито драных комбинезонах, которые стали униформой комитетчиков.

— Сил и Плас, — простонал Паллис. — Помнишь этих шутов. Рис? Бездумные орудия Деккера… Что вам нужно, костяные головы?

Сил, низенький, квадратный и плотный, вышел вперед и ткнул пальцем в грудь Паллиса.

— Послушай, Паллис, мы пришли не за тобой, а за этим рудокопом. Мы с тобой, правда, когда-то повздорили…

Паллис встал наизготовку.

— Точно повздорили? — безмятежно переспросил он. — Тогда послушай. Почему бы нам не разобраться с этим? А?

Сил сделал еще один шаг в направлении Паллиса.

Рис встал между ними.

— Забудь об этом, пилот, — с грустью сказал он. — Все равно, рано или поздно, мне придется разбираться с ними. С этим пора кончать…

Комитетчик не слишком вежливо схватил Риса за плечо, и они двинулись через лес канатов. Походка Риса была скованной и неровной.

Паллис сердито затряс головой.

— Бедняга только что слез с кита. Бога ради, оставьте его в покое. Вам недостаточно того, что он перенес?

Сил только нагло усмехнулся на прощание, и маленькая группа тронулась в путь.

Паллис застонал от бессилия.

— Заканчивай тут, — рявкнул он Ниду.

Паренек как раз крепил якорь.

— Куда вы?

— Разумеется, за ними. Куда же еще?

И пилот зашагал между канатами.

Когда они подошли к Платформе, Риса шатало из стороны в сторону. Конвоиры не столько охраняли его, сколько волокли на себе. Когда они взобрались по пологой лестнице на Платформу, Рис с издевкой пробормотал:

— Спасибо… — Потом поднял отяжелевшую голову и вдруг увидел поле битвы. — Клянусь Костями!

— Добро пожаловать в центр управления Плота, Рис, — мрачно сказал Паллис.

Под ногой у Риса что-то хрустнуло. Он наклонился и поднял закопченный и оплавленный осколок бутылки.

— Опять зажигательные бомбы? В чем дело, пилот. Очередной путч?

Паллис покачал головой.

— Рудокопы, Рис. С тех пор, как мы потеряли продовольственную машину, отправленную на Пояс, мы ведем эту бессмысленную войну. Глупое и кровавое дело… Жаль, что тебе пришлось это увидеть, парень.

— Так. В чем дело?

Перед Рисом, достаточно близко, чтобы он смог чувствовать его притяжение, колыхался громадный живот. Молодой человек поднял глаза и увидел широкое, испещренное шрамами лицо.

— Деккер…

— Это ты был тогда на балке? Отвечай! — Деккер казался озадаченным, как будто ему предложили разгадать детскую головоломку. — Уж не из тех ли ты, кого я отправил на рудник?

Рис молчал. Он смотрел на правителя Плота. Лицо Деккера прорезали глубокие морщины, глаза были абсолютно пустыми.

— Вы здорово изменились, — сказал наконец Рис.

Глаза Деккера сузились.

— Мы все изменились, парень.

— Рудничная крыса! Я так и думал, что там, на ките, был ты.

Говер почти шипел, его худое лицо являло собой маску самой ненависти, целиком и полностью направленной на Риса.

Рис внезапно почувствовал Страшную усталость.

— Говер. Не думал когда-нибудь снова увидеть тебя.

Он взглянул в глаза Говера, вспоминая свою последнюю встречу с ним во время мятежа, когда Рис молча присоединился к группе Ученых. Рис вспомнил презрение, которое он испытывал к Говеру, — и то, что Говер тогда это понял…

— Беглец! — Говер подошел к Деккеру, сжимая и разжимая свои маленькие кулаки. — Я видел, как он прибыл на ките, и сказал, чтобы его привели к тебе. Ты вышвырнул его с Плота. А он снова вернулся. К тому же он рудокоп…

— Ну и что? — спросил Деккер.

— Заставь этого ублюдка пройтись по балке.

По утомленному, задумчивому лицу Деккера, как тени, пробежали отголоски противоречивых чувств. «Этот человек устал, — вдруг понял Рис, — устал от неожиданной сложности взятой им на себя роли, устал от крови, от постоянных лишений, страданий…»

Устал. И жаждет хоть на минуту отвлечься.

— Так ты хочешь скинуть его вниз, верно?

Говер кивнул, не отрывая от Риса глаз.

Деккер пробормотал:

— Жаль, что ты не был так отважен во время налета. — Говер вздрогнул. Выражение усталости на лице Деккера сменилось жестокой усмешкой. — Ладно, Говер, я согласен. Но с одним условием.