Повелитель крыс - Ричард Кнаак

Между тем кое-что ему все-таки удалось узнать. С тех пор как в Чикаго появился этот худощавый смуглый мужчина с восточноевропейскими чертами лица, Фроствинг начал вести себя странно. Он стал непредсказуем и более нагл.

«А это каким-то образом связано с тобой, мой милый Григорий Николау. Это ты ухитрился внести сумятицу в привычный ход событий. Все вышло из-под контроля».

— Я был прав, когда позволил мистеру Николау уйти, так я думаю, Конрад. Не ошибся я и тогда, когда произвел кое-какие изменения в его сознании.

— Да, господин Франтишек. Похоже, все складывается к лучшему.

— В этом мы пока не можем быть уверены, Конрад. — Связанный маг склонил голову и задумался. — И все же то, что случилось с этим сосунком, в некотором роде проливает свет на происходящее. Внешне все выглядело так: он шел себе как ни в чем не бывало по улице и вдруг вскрикнул и исчез. По крайней мере так мне описали случившееся мои верные лазутчицы. А никто из прохожих ровным счетом ничего не заметил.

Петер Франтишек очень сожалел о том, что крысы, прячущиеся возле дома, где располагалась контора по продаже недвижимости, и в кустах у автостоянки, видели только то, что доступно простым смертным. А было бы весьма познавательно понаблюдать за этим крылатым страшным сном в действии. Сколько времени длилась предсмертная агония этого балбеса Эрика в полуреальном мире грифона? Как он убивал несчастного — медленно и методично или одним ударом?

Разгадкой ко всему происходящему был Григорий Николау. Этот человек находился в самом фокусе деятельности грифона. Ему удавалось многое такое, что было непонятно Франтишеку. Картина происшедшего в гостиничном номере обескуражила мага: Николау и его спутница, взявшись за руки, за чем-то наблюдали с неподдельным интересом, но крысы-соглядатаи не могли увидеть того, на что смотрели эти двое.

А потом, как только эта парочка завершила свое странное бдение, связь Франтишека с крысами почти полностью нарушилась. Доказательств связанный маг не имел, но подозревал, что и тут не обошлось без Фроствинга. Однако до тех пор, пока кто-то из крыс не вернулся с задания, он не мог ни о чем судить с уверенностью, а потому гадал, что произошло потом. Может быть, крысы взяли инициативу на себя, вопреки данным им инструкциям, и напали на Николау? Ах, если бы была хоть какая-то возможность снова наладить связь с ними…

«Сон о доме должен был привести его к самому логичному выводу, — думал связанный маг, по-прежнему вглядываясь во тьму. — Что же делал Николау в номере гостиницы? Нечто большее, на что, по идее, был способен. Вероятно, стоит снова захватить его. Он даст мне больше силы, чем те жалкие ошметки, что я почерпнул от Эмриха!»

Связанный маг задумался настолько глубоко, что не заметил, как задергались его руки. Заметил это Конрад, поскольку одной из его главных обязанностей было следить за хозяином и стараться не пропускать таких симптомов.

— Господин Франтишек…

— Гм-м-м? — Петер Франтишек обратил внимание на то, как изменились черты уродливой физиономии Конрада, и тут же опустил взгляд на собственные руки. — Похоже, тебе стоит приготовиться, Конрад.

— Да, господин. — Верзила сунул руку за лацкан куртки и извлек оттуда тот самый странный, стрелявший иглами пистолет, из которого он пустил иглу в Григория Николау. Другой рукой он достал из кармана три ампулы. — Какую дозу — слабую или сильную, господин Франтишек?

Господин почти не обращал внимания на своего слугу. В это время ему пришло в голову кое-что еще. «Дом… Если бы я просто отправился туда… и посмотрел, как там и что… все бы наконец стало ясно и понятно. Мне только и нужно — войти в дом. Никто не остановит меня, и…

И я никогда не выйду оттуда!»

Связанный маг тряхнул головой, стараясь отогнать навязчивые мысли. На самом деле он вовсе не хотел входить в дом — ну разве что только тогда, когда из раба превратится в господина. А для того чтобы это произошло, Франтишек должен был обрести власть над грифоном. Как только ему поклонится Фроствинг, следующая очередь будет за домом. В этом Франтишек не сомневался.

— Сильную, — наконец отозвался он и скрипнул зубами. Зов волнами бил по нему, и каждая следующая волна была безжалостнее предыдущей. — Самую сильную дозу, какая у тебя только есть, Конрад.

— Самую сильную? — Впервые за все время, что Конрад служил магу, он позволили себе усомниться в приказе господина.

— Делай, как я велю.

А ведь в некотором смысле все представлялось настолько логично… Если бы он вошел в дом хотя бы на несколько минут, он бы сразу понял, чего ищет. Быть может, он перебарщивал с предосторожностью. Быть может, ему не были нужны ни кресло, ни путы?

— Нет, проклятие, нет! — сквозь стиснутые зубы вырвалось у связанного мага. — Я останусь здесь!

Конрад хранил молчание. Он только время от времени переводил взгляд с господина на пистолет и обратно. Зарядив пистолет одной из ампул, две он убрал в карман.

— Я готов, господин Франтишек. Прошу прощения за промедление.

Первая атака уже закончилась, но Питер Франтишек знал: вторая на подходе, и она в десяток раз сильнее первой. Если же он позволит второй атаке подобраться, третья будет в десять раз могущественнее второй.

А его ноги и руки и так уже вовсю сражались с путами. Франтишек надеялся, что магическая сила, почерпнутая от Эмриха, поможет ему выдержать, и все же зов был слишком силен. Пока он не мог противостоять его приступам без кресла и наркоза — без наркоза в особенности. Вероятно, Николау придется захватить скорее, чем хотелось бы.

— Сделать вам укол, господин Франтишек?

Он только кивнул в ответ, поскольку готовился к очередному приступу зова. Негромкий, подобный пению сирен, голос дома призывал его.

«Там, в доме, наверняка кроется разгадка грифона… стоит только быстро осмотреться — и я найду то, что мне нужно, чтобы взять верх над этим каменным монстром… Ответ внутри дома…»

Послышалось негромкое шипение — так шипят змеи перед укусом. Резкая боль отвлекла связанного мага от искушающего зова.

Забытье спасло его.

К удивлению и радости Григория, на обратном пути Тереза задала ему совсем немного вопросов. Она на редкость быстро осваивалась с миром, в котором жил Григорий. Оставалось надеяться, что для этого ей не приходится делать над собой слишком больших усилий.

Она поинтересовалась Петером Франтишеком.

— Он вас похитил — вы так сказали, — проговорила Тереза, когда Григорий снова рассказал о том, каким образом познакомился с таинственным субъектом. Он ни словом не обмолвился о том, что Франтишек был привязан к креслу. Пока было вполне достаточно просто упомянуть об этом человеке. — Но почему же он вас отпустил?