Нежизнеспособный - Yuri Lepichuri

– Эй, Рей, будешь чего?

– Нет, спасибо – с улыбкой промямлил Кирей.

Время шло, а разговор так и не начинался, юноша и без того теряющийся в ситуациях, где требовалось поддержать диалог, сейчас был в полнейшем замешательстве. «Может быть это приглашение было просто словом вежливости? Может она не имела ввиду реального приглашения? Но не будет ли странно если я сейчас так внезапно уйду? Или стоит ещё немного подождать? Может мне попробовать начать диалог?»

– Хотите расскажу историю? – Начал Кирей.

– Давай – кажется, она была искренне заинтересована послушать рассказ от юноши – Артёмушка, будем слушать историю мальчика?

– Аг-га. – ребёнок убрал игрушку в карман и сложив голову на стол навострил уши.

– Я недавно читал книгу про бродячего художника. Это была история о том, как он искал высший идеал для своей картины. Сначала он рисовал небо, горы, потом рисовал реки, не найдя желаемого решил рисовать животных, а следом людей. Путешествуя много лет, он влюблялся и, казалось, находил своё счастье и совершенство, которое можно нарисовать и писал одинаковые портреты целыми днями и месяцами. Но как-то ночью, проснувшись он понял, что его картины всё так же плохи, больше того все последние полотна были столь уродливы в его глазах, что от горя он… – Кирей бросил на мальца осторожный взгляд – он сжёг все картины и дом, в котором жил. И, снова отправившись в путь один, он прошёл под тем же небом, по тем же горам и нарисовал их, словно смотря чужими глазами, и реки он рисовал, смотря чужими глазами и людей… он не подходил к ним, что-то в его душе не позволяло даже коснуться прохожих. Спустя ещё пару лет, воротясь к дому своего друга, он постучался в двери, тот открыл и вовсе не узнал стоящего за порогом человека. Разозлился лишь от чего-то при упоминании имени и прогнал, как последнего попрошайку. Художник понял, что ему с его сердцем не место в мире людей. Словно одинаковые заряды его отталкивало от всех встречных. Но в конце постарев, живя в одиночестве, он напоследок видит того самого друга, такое же лицо, как и прежде, но уже покрытое морщинами и залитое слезами.

Юноша и не подумал, когда выбирал что поведать, о том, что такой сюжет, рассказанный за столом, может омрачить атмосферу и испортить настроение. И уже по окончании повествования его словно пронзило током осознания, а голову вскрыли и затопили водой до краёв, что бы она стала ещё тяжелее. Он мог лишь надеяться, что женщина пошутит над сумбурностью событий книги или переведёт тему.

– Вау, мне нравится, по туманности и неопределённости напоминает сказания, что я разбираю по работе. Я, право, тоже очень люблю рассказы, что крутятся вокруг мироощущения одного человека такие трогательные! Я всегда читаю подобное в одиночестве и выделяю время, когда меня никто не потревожит, чтобы проявить уважение к его ощущению реальности, окружения и его трагедии.

– Сестра, когда узнала, что я читаю назвала меня странным, ведь всё тянется медленно и на вид бессмысленно. И я с ней согласен, отчасти, да и цель не ясна до самого конца. Автор совершенно не оставлял намёков, по которым можно догадаться о случившемся, и что же было нужно герою всё это время. Но мне нравилось просто следовать и приглядывать за его ситуациями из жизни.

– Как по мне автор не обязан ничего уточнять, то же, что с сюжетными дырами порой: наверняка автор продумал все те нелогичные моменты, но не уделил времени разъяснению – разве пристало творцу отвлекаться на декорации, когда ключевая роль уготована главному герою и его сердцу, да разуму?

– Но такое произведение же никто не будет покупать…

– Прости, не подумай, я не хотела навязать тебе свой взгляд. Это только моё мнение. Моя сестрёнка тоже говорит, что сюжет первостепенен. Ведь читатель не должен отвлекаться на не состыковки. А вот по мне история – это только мысленный эксперимент, не важно, откуда у меня способ достичь скорости света, речь о том, чтобы я увидела на такой скорости.

Кирей опять не знал, как продолжить диалог, ни одной фразы для того что бы подцепить, укатившуюся из его рук, тему он не нашёл в голове. Оставалось только смущённо улыбнуться. Он бы хотел обсудить произведение детальнее, но тогда это превратится в многочасовой монолог с его стороны, а болтать он уже успел порядком устать.

– Извините. – разбавил тишину юноша, виновато опустив голову.

– За, что же?

– Ну… – он замялся.

– Вечно ты извиняешься, неисправимый человек. – произнесла женщина рядом, немного печально улыбнулась и словно бы что-то осмысляя оглядела парня.

В зале царила приятная атмосфера торжественности, за окном уже темнело, и прислушавшись можно было услышать шум машин, однако, на следующей фразе Ай Кирей не слышал ничего помимо её голоса, столь завораживающим у собеседницы он был: «Мы с тобой очень похожи, я думаю».

– Похожи?

– Да. Такой же через чур вежливый.

Женщина заглянула в кофейные глаза юноши напротив – да мы и не только в этом похожи – она протянула руку к его лицу и приложив ладонь на секунду дополнила – однажды, ты точно поймёшь, о чём я говорю.

Трогательную сцену прервала подошедшая официантка.

– Оп-ля, сеструха – твой чай. – блондинка кокетливо подмигнув, поставила чашку на стол – и ваш торт, молодой мисье, вы же поделитесь лакомством с вашим почётным слугой?

– Решила отлынивать и поедать сладкое? – в шутку упрекнул Кирей.

– Не будь занудой, я же немного и сразу дальше пахать. И вообще, вы тут что за косплей устроили? – девушка присела у стола и с щенячьими глазками посмотрела на ребёнка.

– Тётя должна работать! Я сам справлюсь. – Тёма, не дожидаясь пока ему отрежут кусок, пододвинул тарелку ближе к себе и принялся за десерт, прямо так.

– Не лопнешь деточка? – мать, несмотря на слова, кажется, переживала за мальца не сильно, видимо он не в первый раз устраивает выходку и ни к чему страшному повышенное содержание сахара в обеде не приведёт – прыткости и размера желудка не хватит, что бы переесть.

Засветло компания путешественников наконец добралась до вокзала. Стоя в центре родного, хоть и не столь крупного города утром у каждого сложилось чувство, что сейчас уже давний вечер и плестись до своих хором далековато. Ближе всех были квартиры Джун и Кумаха, так