На подступах к Сталинграду. Издание второе, исправленное - Александр Тимофеевич Филичкин

Вместе с бумагами, он нашёл полупустую фляжку из алюминия и три винтовки, кроме своей. Затем, взял котомки погибших бойцов, вытряхнул из них какие-то вещи, и посмотрел, нет ли там каких-то бумаг с адресами родных. Тогда, он бы смог написать им о том, что случилось у тихой станицы.

Боец убедился, что писем в «сидорах» нет, и заметил несколько твёрдокаменных сухарей, завёрнутых в белые тряпочки. Ещё обнаружились четыре початых брикета из гороха и пшёнки. Он взял солдатскую немудрёную пищу и стал собирать обоймы с патронами и ручные гранаты.

Одну «РГД-33» боец положил в карман галифе, а всё остальное бросил в чужой вещмешок и крепко завязал горловину. Парень отнёс все находки к откосу холма, что нависал над дорогой, и вместе с оружием бросил на землю. Потом, быстро проверил все «трёхлинейки», убедился в полной исправности и сложил их рядком, чтобы схватить одною рукой все ремни.

После того, как он выполнит приказ командира, боец собирался спуститься на бугор пехотинцев и отнести к ним оружие с боеприпасами. Вдруг там остался кто-то живой из ребят? Теперь они оказались недалеко от врага, а в таком положении, каждый ствол и патрон на счету.

Закончив с первой частью приказа, Павел направился к изувеченной пушке. Он привычно откинул затвор и вынул последний снаряд из казённика. Боец огляделся по сторонам, но не нашёл, куда его положить, а класть прямо на землю он не рискнул.

Как говорил инструктор в учебном полку: «Не стоит пачкать чистую гильзу. Вдруг к оболочке что-то прилипнет? А поврежденье ствол изнутри — это очень опасно. При выстреле выделяется огромное количество раскалённого газа, который может разрушить дуло орудия».

Прижав к груди тяжёлую «чушку», парень шагнул к своему небольшому окопчику, который находился чуть в стороне от позиции. Он взял тощий «сидор» и вернулся к позиции и бросил мешок на площадку.

Сверху Павел устроил остроносый цилиндр длиною в полметра. Лишь после этого, боец вдруг осознал, он мало что выиграл. Ведь ткань была очень пыльной и к ней прилипли мелки камушки. Так что, разницы между ней и землёй, в общем-то, нет никакой.

Решив, что теперь это, не так уж и важно, он встал на колени перед открытым затвором и посмотрел сквозь длинный блестящий канал. Павел увидел лишь воду реки и понял, что ствол смотрит туда, где раньше стоял упавший пролёт.

— Значит, нужно поворачивать пушку. Вот только куда? — вздохнул парень устало.

Он снова взглянул на разрушенный мост, прикинул, что разрыв в переправе находится ближе к станице, и тут же решил: лучше бить по той части, что примыкает к фашистскому берегу. К тому же фрицы там суетятся. Может быть, кого-то заденет осколками, а лучше всего, убьёт наповал. Значит, нужно подвинуть ствол в левую сторону так, чтобы жерло направилось на стойку моста.

Он взялся за большую скобу, приваренную к уцелевшему сошнику, и резким рывком вынул стальной «лемешок» из прочного грунта. Положив его на поверхность площадки, миномётчик и шагнул к правому краю лафета.

Взрыв вражеской мины сорвал литую покрышку, наполненную мягкой упругой резиной, и оголил сплошной металлический диск. Парень упёрся руками в наружный обод того колеса, что расположено справа. Он сгруппировался, навалился всем телом и попытался его повернуть. Боец выложился весь без остатка, но не сумел даже сдвинуть орудие с места.

«Полторы тонны железа слишком много для одного человека», — неожиданно понял пушкарь и испугался, что не сможет исполнить последний приказ командира. Потом, парень вспомнил, что где-то валялись прочные жерди от разрушенного взрывом навеса, и тотчас успокоился. Он повертел головой и нашёл взглядом толстую кривую оглоблю длиной метра два с половиной.

«Это то, что мне нужно!» — сказал себе Павел, взял суковатую палку и подсунул под правую ось. Он воткнул расщёпленный конец в твёрдую землю, навалился плечом на неё с другого конца и, действуя как рычагом, толкнул пушку вперёд.

Орудие слегка повернулось на месте. Ствол немного подвинулся против движения солнца, но расстояние оказалось совсем небольшим. Боец повторил упражнение. Затем ещё и ещё.

Вконец запыхавшись, Павел опустился на корточки, заглянул в длинный ствол и понял, что слегка промахнулся, повернул больше, чем нужно. Пришлось сдвинуть пушку немного назад, а потом снова вперёд, но уже совсем на чуть-чуть.

В конце концов, парень добился того, что сквозь блестящий канал стала видна та стойка моста, в которую он должен попасть. Переведя дух, Павел взялся за ручку маховика вертикальной наводки и поднял ствол вровень с дощатым настилом так, как сказал лейтенант. Ведь снаряд летит по дуге, постепенно опускается ниже и ниже, а под конец, врезается в землю.

Закончив с прицелом, он поднял с мешка последний снаряд и сдул с него серую пыль. Затем, снова вставил в казённик, взглянул на орудие и с опаской подумал: «Теперь сошники пушки не упираются в землю, и кто его знает, насколько её отбросит назад после выстрела? Не хватало ещё попасть под стальные колёса». Парень взял шнур спускового устройства и привязал к нему ремешок из брезента, который снял с погибшего в бою пушкаря.

Сжав удлинённый шнур в правой руке, боец, отступил в сторону настолько, насколько сумел. Он отвернул лицо от казённика, широко открыл рот, чтобы сравнять давление воздуха в черепе, и дёрнул за прочную лямку.

Грохнул оглушительный выстрел. Пушка скакнула метра на три назад, но не задела оглушённого Павла. Он повернулся к мосту, увидел облако мощного взрыва и тучу деревянных обломков, повисшую в воздухе.

Что случилось там дальше, Павел уже не смотрел. Он достал из кармана снаряд, похожий на пестик для толчения в ступке твёрдых предметов, привычно открыл затвор пушки и выбросил в пыль горячую гильзу.

Запорным устройством орудия Парень зажал осколочную рубашку гранаты. Он выдернул из длинной ручки чеку и, с максимально большим ускорением, рванулся к краю площадки.

Двигаясь на полном ходу, боец подхватил свой мешок и скатку шинели. Он отбежал от орудия метров на двадцать и бросил вещи на землю, упал рядом с ними в воронку и закрыл затылок руками. Через мгновение, сзади раздался приглушенный взрыв. Над головой что-то коротко свистнуло. Видно, над ним пролетел осколок железа.

Он поднялся на ноги и чуть отряхнул запылённую форму. Парень накинул на плечи почти что пустой вещмешок, надел скатку через плечо и глянул назад. Рядом с пушкой лежал оторванный взрывом затвор.