Цикл аномалии - Ша Форд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— С твоей подругой все в порядке, — хрипло сказала Воробей. — Тебе не нужно было разбивать дрон.
Я выдохнула с облегчением, когда увидела, как бородатый рейнджер помог Анне встать на ноги. Какое-то время ей будет больно, но она будет жить. Она подняла голову, ковыляя прочь, словно пытаясь понять, откуда взялся этот дрон. Воробей слишком сильно уменьшила картинку, чтобы я могла хорошо разглядеть Анну. И я хотела снова посмотреть на нее. Я хотела увидеть ее лицо.
— Разреши…
Воробей схватила меня за горло. Капля тепловатой крови слетела с ее подбородка, когда она огрызнулась:
— Клянусь Богом, Шарли, я убью тебя! Я, черт возьми, убью тебя, если ты снова прикоснешься ко мне.
Я верила этому. Серебро в ее глазах расплавилось.
— Хорошо! Я не прикоснусь к тебе. Это просто сломанный нос.
— Это больно!
— Ну да, больно, — я замерла на секунду. Рука на моем горле дрожала. Вокруг ярости во взгляде Воробья была прочерчена резкая, испуганная линия. — Тебя раньше не ранили?
— В симуляциях ZOOT…
— А на самом деле — нет. Тебе никогда раньше не приходилось истекать кровью, — тихо сказала я. — Тебе никогда не приходилось ждать неделями, пока что-то заживет. Тебе никогда не приходилось наблюдать, как твоё лицо меняет цвет с чёрного на фиолетовый, на этот противный цвет…
— Я знаю, что будет. Можешь не говорить мне, — прорычала Воробей. Ее глаза слезились, когда она повернулась к черному экрану — камере дрона, который я разбила. — Фрэнк будет очень зол. Он отнимет у нас привилегии Архива на месяц — и нас больше никогда не пустят в командную комнату. Никогда.
Я пожала плечами.
— Я не скажу ему, если ты не скажешь.
— Нам не придется говорить ему! Он узнает, что это были мы.
— Как? Как он узнает, что это были мы, а не какая-то банда граклов, стреляющая лучами в воздух?
— Лучи? На три мили вверх? — скептически сказала Воробей.
— Ладно. Может, тогда стреляли пулями. Или, может, на него напал один из ботов, похожих на водяных жуков — они умеют летать и у них есть ракеты. Дело в том, что Фрэнк никогда не узнает правды, пока мы ему не скажем, — сказала я, пожав плечами. — Так что, если ты просто будешь молчать, все будет в порядке.
Я продолжила наблюдать за рейнджерами. Они двигались так быстро, как только могла ковылять Анна, бежали к сухопутному концу моста. Два рейнджера бежали в нескольких шагах от основной группы. Они выглядывали новых граклов — или, может, любых горожан, которые могли чудом выжить в огне. Но если и остались выжившие, дрон их явно раздавил.
Мне было плохо от этого. В идеальном мире я смогла бы защитить Анну, не раздавливая горожан. Но Ничто было далеко от идеала. И в итоге я сделала то, что должна была сделать.
Двое рейнджеров внезапно ускорили шаг. Они кричали и размахивали руками, будто призывая основную группу бежать. Как только все они оказались на твердой земле, они развернулись и указали на горящие руины.
Я с изумлением наблюдала, как рушился центр моста. Жар огня в сочетании с огромным весом дрона был слишком для него. Огромный язык пламени вырвался из-под обломков, и весь город упал к озеру. Он превратился в какого-то дьявола; его желто-оранжевые руки, кажется, цеплялись за разрушенный край моста. Все это падало вниз, в высохший бассейн с водой в самом центре озера.
Массивное белое облако пара вырвалось из того места, где огонь ударил в воду. И то, что осталось от города, исчезло за ним.
Другая половина банды граклов застыла в изумлении. Мгновение они смотрели на рейнджеров — они были на противоположной стороне моста, и из-за расстояния и смога они не должны были ясно видеть рейнджеров. Но когда они это сделали, они разозлились.
Лучи вырвались из их винтовок в яростной буре. Они были слишком далеко, чтобы поразить рейнджеров. Бело-голубые огни испарялись примерно через пятьдесят ярдов — и я была готова поспорить, что длина моста составляла не более полумили.
Граклы ругались; рейнджеры огрызались. Обе стороны обменивались довольно непристойными жестами, прежде чем разойтись в противоположных направлениях. Чтобы обойти край озера, нужно было больше энергии, чем было у обеих сторон. Им нужно было отдохнуть и обработать свои раны до захода солнца.
Анна была в безопасности… сегодня вечером.
— Нам нужно уходить отсюда, — рассеянно сказала я. Я поднялась на ноги, не сводя глаз с экрана, пока Анна, прихрамывая, не отошла от камеры. Тогда я бросилась к двери.
Воробей — сразу за мной.
— Фрэнк, вероятно, слышал эти сигналы тревоги.
— Да, именно поэтому мы должны убраться отсюда, пока он нас не увидел. Нам нужно быть где-то еще, — я вышла из двери и остановилась внутри круглой комнаты. Единственная другая комната, в которую я могла попасть, была медицинским крылом, а оно была слишком близко к командному пункту.
— Нет, не туда, — сказала я, когда Воробей прошла мимо меня.
Она указала на свой нос, который перестал кровоточить, но теперь начал опухать.
— Я должна что-то с этим сделать.
— Есть только одно, что ты можешь сделать.
— Что…?
Я опустила ладони по обе стороны от носа и изобразила то, что я видела, как Аша делала после того, как Уолтер разбил ей лицо прикладом своей винтовки.
— Отвернись прямо.
Воробей с опаской кладет руки.
— Будет больно?
— Нет, будет здорово, — сказала я, шагая дальше по коридору. Я думала, что Воробей уловит сарказм в моем голосе, но, видимо, я плохо его выразила.
Хрясь!
— Ой! Ты — лгунья!
— Ну, я и не думала, что ты на самом деле собираешься…!
— Это ужасно больно!
Свист.
Мы услышали шипение открывающейся двери позади нас, и мы обе замолкли.
Фрэнк, произнесла губами Воробья, глаза широко раскрылись над распухшим носом.
Она схватила меня за рукав и чуть не вырвала мою руку из сустава, когда потащила нас по коридору. Следующие несколько поворотов мы сделали молча. Я была слишком занята, пытаясь не отставать, чтобы думать о том, куда мы могли пойти. Но когда Воробей потянула меня мимо нашего общежития — в ту часть Учреждения, где я не должна была находиться, — я начала нервничать.
— Мы не можем просто подождать в комнате?
— Я никогда не бываю в общежитии днем. У Фрэнка возникнут подозрения, — коротко сказала Воробей. —
