Цесаревич Вася 2 - Сергей Николаевич Шкенев

Генрих Мюллер из криминальной полиции. Был на хорошем счету у начальства, со всем основанием рассчитывал на повышение в должности, пока однажды не взял за задницу того, кого вовсе брать не стоило. Предупреждениям Генрих не внял, к увещеваниям не прислушался, предложенных денег не взял, и был вскоре уволен за превышение полномочий и несоответствие занимаемой должности. Арестовали его прямо на рабочем месте и в наручниках отвезли на границу, где передали французской стороне за наличный расчёт.

Наверное, почтенный по меркам Легиона возраст их и сблизил, сделав сначала хорошими знакомыми, а потом близкими друзьями. Они часто собирались втроём, чтобы обсудить свою дальнейшую судьбу — полный срок контракта не оставлял надежд на выживание, а денег на омоложение нет и никогда не будет. Но и вариант с дезертирством отмели сразу — у Легиона хорошая память и длинные руки, и отступников находили в любой точке земного шара, пусть даже через несколько лет, и расправлялись показательно. Если дезертир успевал умереть, то под удар попадали его родственники до третьего колена.

Сегодня встретились на пулемётной вышке. У всех на виду, зато никакая свинская собака не сможет подойти незамеченной и подслушать.

— Итак, камрады, — начал Ремарк, — я провёл ревизию своих карманов, и она меня опечалила.

— У меня тоже денег нет, — кивнул Геринг. — Их вообще ни у кого нет, и никто не знает, когда выплатят жалованье.

— Никогда, — хмыкнул Мюллер. — Я тут по своим каналам узнал, что наше содержание Легион повесил на испанцев, а у них недавно весь золотой и валютный запас увели. Той мелочи, что осталась в банках, не хватит даже офицерам.

— Что совсем нет? А даже на счетах нет?

— Наличные закончились, а банковских чек в испанской пивнушке не примут. Ещё и морду разобьют за непонятную бумажку.

— Можно напечатать деньги, — предположил Геринг.

— Нельзя, — покачал головой Мюллер. — У Испании давно нет своей валюты, и в ходу русские рубли.

— Грюн шайзе! — выругался Геринг.

— Ты неправ, Генрих, это очень хорошие и надёжные русские рубли. И хорошо бы нам заиметь их. И побольше.

Ремарку, как человеку творческому, первому пришла в голову здравая идея:

— Камрады, в таком случае мы должны продать русским что-нибудь очень ценное. Какие будут предложения?

— Нашими винтовками они не заинтересуются, — проворчал Геринг. — И старым исподним бельём тоже. Можем, конечно, попытаться прикатить пушку, и я знаю, где её взять.

— За французскую трёхдюймовку даже по цене металла не заплатят, — пренебрежительно скривился Генрих Мюллер. — Нужно что-то другое. Шпионскую информацию не предлагать, так как ничего в самом деле интересного мы не знаем, да и оно мгновенно устаревает.

— Генералов можно продавать, — предложил Ремарк.

— Эрих, нашим огрызком Легиона командует подполковник.

— Ну и пусть себе командует, Герман! Не будем ему мешать. Но я говорю про испанских генералов, которых здесь в Эскориале больше, чем вшей в твоём кителе.

— Я только вчера обработал форму порошком от насекомых! — оскорбился Геринг. — Как будто у самого меньше…

— Но мы не о этом, Герман, — примирительно поднял руки Мюллер. — Эрих предложил замечательную идею. И относительно безопасную — генералом больше, генералом меньше… кто их тут считает?

— Да я разве против? — согласился Геринг. — Осталось только придумать, как связаться с русскими и остаться живыми. Они, как я слышал, пленных не берут.

— Когда-то, ещё в прошлой жизни, я брал интервью у знаменитого русского поэта Сергея Есенина, — сказал Ремарк. — Очень надеюсь, что он меня запомнил — мы тогда выпили на двоих почти целую бутылку самодельного деревенского шнапса.

— И ты не помер с половины бутылки?

— Я удачно упал лицом в салат и смог закусить это жуткое пойло.

— Всё это хорошо, но причём здесь какой-то поэт, пусть даже самый знаменитый?

— А притом, камрад Герман, что генерал-майор Есенин командует одной из дивизий, что в скором времени намотают наши кишки на штыки.

— У них нет штыков, Эрих, у них у всех автоматическое оружие.

— Значит, намотают наши кишки на наши же штыки. А взаимовыгодное сотрудничество позволит нам избежать этой печальной участи.

— Нас возьмут в плен и угонят в страшную Сибирь?

— Любая Сибирь лучше этой дыры, Герман, — пояснил Эрих. — Тем более в плену кормят, предоставляют тёплую одежду и работу, да ещё немного платят за неё. И пребывание в плену засчитывается Легионом в срок контракта как полноценная служба.

— Да, было бы неплохо, камрады. А как ты собираешься связываться со своим генералом поэтом, Эрих?

— Позвоню по телефону.

— Это как?

— Возьму телефонный справочник Сарагосы, и обзвоню самые богатые особняки города. В одном из них обязательно будет штаб. Или ты думаешь, русские откажутся от удобств?

— Если удобства с клопами, то вполне могут отказаться, — Геринг с неожиданной яростью почесался. — Испанские клопы страшнее испанской инквизиции. А страшнее клопов только их женщины.

Сарагоса. Временное расположение Особого лётного отряда

Генерал Мигель Нуньес де Прадо нисколько не удивился, когда перед въездом в Мадрид его автомобиль был остановлен патрулём Иностранного Легиона, и старший патрульный на неплохом французском языке объяснил, что из-за появления в окрестностях столицы русских диверсионных групп, каждому генералу полагается дополнительная охрана. Полагается, так полагается… меры безопасности никогда не бывают лишними.

Удивился он чуть позже, когда водитель и адъютант были заколоты похожими на шпаги штыками от винтовки Лебеля, а ему самому на голову опустился мешок с мелко нарезанной табачной крошкой.

Чьи-то ловкие руки пробежались по генеральским карманам, и лающий голос произнёс на немецком:

— Камрады, вы не возражаете, если я заберу себе его парабеллум?

— Чёрт с ним, с парабеллумом, Генрих! Что у него в бумажнике?

— Водитель пустой, у лейтенантика семьдесят два рубля и двенадцать фунтов, а у генерала пожирнее будет.

— Да сколько же там?

— Восемьсот тридцать рублей и десятка нашими баварскими марками. Мелочь монетами пока не пересчитывал.

— Хороший генерал! Да ещё машина хоть сколько-то стоит.

— Машину придётся бросить, Эрих. Слишком она приметная.

— Уже и помечтать нельзя… Ладно, Герман, поехали прятать машину и генерала, а потом я на почту. Там обязательно должен быть телефонный справочник Сарагосы.

Василий Красный