РАМАЯНА - Вальмика

Выслушав эти речи, Равана отвечал Махапаршве: «Знай, о Махапаршва, что я не могу сделать того, о чем ты говоришь. Некогда я увидел Панджикастхалу, блистающую, словно пламя в небе, на пути к обители Брахмы. Ее красота ослепила меня, и я насладился ею, лишив ее блистательного наряда; подобная сломанному лотосу, удалилась она в чертоги Прародителя. И тогда, узнав о случившемся, разгневанный Владыка сказал мне: «Если когда-нибудь отныне ты возьмешь женщину силой, голова твоя в тот же миг разорвется на тысячу частей». Вот почему, угнетаемый тайным страхом, я не касаюсь царевны Видехи.

Но Рамы я не боюсь. Этот дерзкий не знает мощи моей, и потому отважился он приблизиться к моим владениям. Кто, безрассудный, смеет тревожить спящего в пещере льва? Он не видел в сражении стрел моих, подобных ядовитым змеям, несущих смерть врагам. Как взошедшее солнце побеждает блеск звезд, так и я со своею могучей ратью одолею его силу».

Тогда сказал царю ракшасов Вибхишана, преданный мысли о благе его: «Воистину, страсть твоя к Сите – это змея, обвившаяся вокруг твоей шеи; она тебя задушит. И на всех нас великую опасность навлекла дочь царя Митхилы – пока не поздно, отдай ее Раме. Пока обезьяны не овладели Ланкой и стрелы Рамы не снесли головы с плеч лучшему из ракшасов, верни ему его возлюбленную супругу». И, обратившись к Прахасте и другим военачальникам ракшасов, Вибхишана сказал: «О бродящие в ночи, мощь вашего врага беспредельна, и ради вашей жизни и блага вы не должны пренебрегать ею. Нет мудрости в том, что сказали вы здесь, как нет у грешника надежды на небесное блаженство. Ни ты, о Прахаста, ни Индраджит, ни Кумбхакарна не в силах устоять против Рамы в бою. И если царь наш неистов и безрассуден и сам стремится навстречу своей гибели, вы должны поступить как истинные друзья его, а не как враги. Как одержимого злым духом спасают друзья, таща его за волосы, так и вы спасите царя, хотя бы и вопреки воле его! Ради блага царя, и города, и всех ракшасов – возвратите Раме дочь государя Митхилы!»

Со вниманием выслушав Вибхишану, одаренного божественным красноречием, великий духом Индраджит, предводитель демонов, сказал: «К чему, о дядя, ведешь ты эти бесполезные речи, приличествующие трусу? Нет в нашем роду боязливых и слабых; один Вибхишана, брат моего отца, лишен, видно, мужества и силы. Чего боишься ты, о робкий, когда любой из ракшасов справится и с Рамой и с Лакшманой? Ведь они – всего лишь смертные люди. Повелитель богов, владыка трех миров, был пленен мною и приведен на землю, и небожители разбежались в страхе передо мною. Я вырвал клыки у небесного слона Айраваты и низвел его на землю. Ужели я, сломивший гордость богов и дайтьев, не одолею человека?» Вибхишана отвечал Индраджиту: «О сын мой, ты еще дитя, и ум твой не созрел для совета – оттого и похваляешься ты, как безумец, на горе себе и отцу своему. Ни тебе, никому другому не устоять против сына Дашаратхи; безрассудны твои слова! О царь, – молвил Вибхишана, – верни Ситу Раме, и да избегнем мы беды и обретем покой!»

На эти слова Вибхишаны, исполненные благоразумия, Равана отвечал, движимый пагубным гневом: «Лучше жить среди явных врагов или среди разъяренных змей, чем с теми, которые выдают себя за друзей, будучи врагами втайне. Я хорошо знаю, о ракшас, природу родственников, они одинаковы повсюду – всегда рады несчастью близкого. И родственники царя, могучего и победоносного, всегда стремятся повредить ему и расстроить его замыслы. Худшие враги – лицемерные родственники, они рады повредить один другому. Знаешь, что в былые времена сказали слоны, завидев охотников? – «Нам не страшны ни огонь, ни оружие, ни даже ужасная петля – мы боимся коварных родичей своих, ослепленных себялюбием. Только с их помощью нас находят и ловят в лесах». И нет хуже страха, чем страх перед родственниками. Недаром говорят: «В коровах – молоко, в родственниках – опасность, в женщинах – непостоянство, в брахманах – благочестие». Ты завидуешь моей славе, моему богатству, моему могуществу. Позор тебе, о презренная обезьяна, ты, что бесчестишь род свой! Если бы иной кто-нибудь осмелился произнести то, что я услышал сейчас от тебя, он тотчас лишился бы жизни!»

Оскорбленный суровой речью Раваны, Вибхишана поднялся в гневе со своего места и сказал: «Ты ослеплен, о царь. Только забота о твоем благе понуждает меня говорить. Я не хочу видеть тебя убитым, сраженным златоперыми стрелами Рамы. Ты – старший брат мой, и я должен почитать тебя, как отца, но ты не следуешь праведным путем. И я не потерплю твоих оскорблений. О царь, тех, кто услаждает твой слух льстивыми речами, ты много найдешь вокруг себя, но редки те, кто может сказать или выслушать слова неприятные, но справедливые. Прости мне, о Десятиглавый, то, что я сказал тебе ради твоего блага. Поступай, как хочешь, обороняй, как можешь, себя и этот город. Я ухожу, и да будешь ты счастлив без меня».

И Вибхишана и вместе с ним еще четверо высокородных ракшасов покинули собрание бесов тьмы.

Вибхишана в стане Рамы

Покинув Ланку, Вибхишана во мгновение ока достиг тех мест, где расположились с обезьяньим войском Рама и Лакшмана. Вожди обезьян завидели его издалека, летящего по воздуху подобно грозовой туче, сверкающей молниями, и с ним четверых его спутников, могучих и устрашающих видом, с мечами и палицами в руках. И Сугрива, поразмыслив, сказал Хануману и другим обезьянам: «Смотрите, вот летит ракшас и вслед за ним еще четверо вооруженных демонов, чтобы убить нас». И обезьяны отвечали, потрясая каменными глыбами и стволами деревьев: «Прикажи, о царь, и мы сокрушим и уничтожим этих злобных бесов. На горе себе явились они сюда». Вибхишана между тем опустился на северном берегу океана и громким голосом вскричал, обращаясь к Сугриве и его приближенным: «Я – Вибхишана, младший брат Раваны, царя ракшасов, свершившего много нечестивых деяний. Это он похитил Ситу из Джанастханы и убил коршуна Джатаю; ныне он держит ее в плену на Ланке. Тщетно я увещевал его и умолял его возвратить Ситу Раме. Он оскорбил и унизил меня, и я покинул Ланку, покинул детей моих и жен и явился сюда искать прибежища у Рагхавы. Поведайте великому духом потомку Рагху, что прибыл Вибхишана, брат царя демонов».

Сугрива поспешил тогда к Раме и сказал ему: «Младший брат Раваны, по имени Вибхишана, явился сюда с четырьмя ракшасами искать твоего покровительства. Остерегайся его, о победоносный; эти ракшасы коварны и опасны. Несомненно, он проник к нам, чтобы посеять смуту в нашем стане или убить нас, воспользовавшись нашей беспечностью, как сова, истребившая спящих ворон. Он – ракшас родом и брат нашего врага, как можем мы доверять ему? О благородный, я думаю, что этот Вибхишана, подосланный к нам Раваной, должен быть убит. Он погубит тебя, если ты поверишь ему».

Выслушав Сугриву, Рама обратился к другим обезьянам, окружавшим его, и сказал: «А что думаете вы об этом и что посоветуете мне, как истинные друзья?» Обезьяны отвечали ему: «О Рама, ты говоришь так для того только, чтобы почтить нас изъявлением твоего уважения. Ты мудр и проницателен и знаешь сам, как надлежит здесь поступить. Но пусть выскажут свое мнение мудрейшие из нас». Ангада сказал тогда о Вибхишане: «Мы не должны поверить ему сразу; ведь он пришел от наших врагов. Злые скрывают истинную свою природу и губят людей, пользуясь их слабостями. Нам должно быть настороже». И Шарабха сказал: «Прежде испытайте его; подошли к нему тайных соглядатаев и, если убедишься, что он не замышляет злого, привлеки его на нашу сторону».

Хануман же молвил, обращаясь к Раме: «Я не думаю, о царь, что есть польза в том, что советуют тебе. И мне кажется, что действовать следует осмотрительно и неопрометчиво. Как можем мы испытать его? И если пришелец явился как друг, наша подозрительность только оттолкнет его. Я же не заметил в нем коварства, когда он говорил. Речь его лишена хитрости; я верю ему. Замышляющий злое не явится так смело и открыто. Не так легко скрыть собственную природу, она всегда выдаст себя. Нет сомнения, Вибхишана слышал о гибели Валина и о воцарении Сугривы; ныне, движимый здравомыслием, он пришел к нам, желая получить царство. Обдумав это, нам следует принять его помощь. Я сказал то, что думаю об этом, о мудрый, теперь тебе надлежит решать».

Рама сказал: «Я мыслю о Вибхишане так же, как и ты, о сын Ветра. Очевидно, он пришел сюда как друг; и я не могу отвергнуть его». Выслушав эти слова и поразмыслив над ними, Сугрива, царь обезьян, сказал: «Пришел ли он к нам как друг или как враг, этот бродящий в ночи, нам не следует принимать его, покинувшего своего брата в беде. Почему должны мы верить, что он не предаст и нас в час невзгоды?» Рама тогда, глядя на Сугриву, молвил, улыбаясь: «Мудры слова царя обезьян. Но следует помнить, что есть разные враги – одни приходят извне, другие появляются внутри рода. И если в роду царей братья не верят друг другу – тогда они боятся один другого и меж ними неизбежна война. Мы не родственники Вибхишане; он пришел к нам, чтобы завоевать царство. О Сугрива, не все братья подобны Бхарате, не все друзья – тебе. Намерения Вибхишаны нам ясны, и нам не следует пренебрегать новым союзником». Сугрива сказал на это: «О благородный, этот демон подослан сюда Раваной. Он намеревается погубить нас – меня, и тебя, и Лакшману. Я полагаю, нам лучше умертвить его и четверых его приближенных!»