Девочка стального магната - Елена Гром

все тело, сдавливают сильнее, душат, вынуждая почти задыхаться. Я бросаю все купленное на новый год. Шарики, что я мечтала вместе с Борисом повесить на елку. Гирлянды. Свечи. Я мечтала о празднике с любимым, а теперь я мечтаю о его смерти. Готова сама взять осколок, которым он надрезал мое сердце, и проткнуть его. Со всего размаху, так, чтобы смеяться, пока он будет истекать кровью. Правда, теперь я не уверена, что сердце в его груди существует. Скорее там металлический острый предмет, об который я вечно режусь.

Сжимаю руки в кулаки и иду вперед.

Я готова снести многое. Я готова терпеть боль анального секса. Я готова быть связанной ремнем, когда Борис трахает мой рот. Даже одеваться так, как хочет он. Но…. Терпеть соперниц?

Нет! Нет! Я ему выскажу, что думаю о его поступке!

Подхожу ко входу в ресторан и натягиваю улыбку до ушей, чтобы сказать метрдотелю, что меня ждут, и я сама найдут свою компанию. Но меня пускают в зал только после того, как снимаю с себя пуховик и меховые варежки. Остаюсь в джинсах и джемпере с дедом морозом, понимая, что я здесь совершенно не к месту.

Из зеркала на меня смотрит далеко не будущая жена стального магната, а просто девочка. Обиженная и злая. Не чета той красотке, что, наверное, скинула шубку со своих тонких плеч, соблазнительно улыбнулась и взяла моего мужчину под руку. Тварь. Мама всегда говорила, что у тех женщин, что спят с чужими мужьями, отсыхают яичники. Надеюсь, она права.

Нахожу взглядом серьезное лицо Бориса и шелк светлых волос его спутницы, в которых отражается свет канделябров. Этот ресторан самый дорогой во всей Москве. Когда мы ужинали здесь с Борисом, я старалась просто не смотреть на цены. На вопрос, как можно столько тратить на еду, Борис ответил, что знает директора. И если отравится, пойдет за ответом к нему. Даже если придется ползти.

Я тогда посмеялась над его шуткой, и на мой смех он среагировал неадекватно. Тут же попросил счет и увлек меня в машину, где почти пять минут насиловал мой рот языком.

Воспоминания об этом горечью заполнили горло, и я прикрываю глаза, двигаюсь вперед как заведенная игрушка. И в голове бьются птичкой слова. Как? Как он мог. Как ты мог со мной так поступить.

Подхожу к паре все ближе и, словно почуяв неладное, Борис напрягает челюсть, переводит тяжелый взгляд с блондинки на меня. В глазах ни капли раскаяния. Ну, конечно, ему позволено все. Это я всего лишь бесправное существо в руках самодура. Не удивлюсь, что еще и останусь виноватой в его измене.

– Что ты здесь делаешь? – переходит он в наступление, но слова уже не имеют значение, только бокал с красным вином, который кренится прямо над поворачивавшей ко мне голову девушке. Как в замедленной съемке льется бордовая жидкость на платину волос, а я вижу ровный нос, пухлые губы и глаза…

Глаза точно такого же насыщенного голубого оттенка, что у меня.

Нет!

– Нина! Дура! – вскакивает Ульяна, Улечка, как любит называть любимую дочку мама. – Ты что наделала? Ты хоть знаешь, сколько стоит это платье!

Я отшатываюсь, не веря своим глазам. Не в силах даже взглянуть на Бориса. Только замечаю, как он тягостно вздыхает и поднимается из-за стола.

– Нина, сядь за стол. Не привлекай внимание, – слышу его приказ, только вот хвостик собачонки больше не прыгает от радости, а внутри все переворачивается от отвращения.

Хватаю с другого стола новый бокал, не важно у кого, и выливаю прямо в лицо к приближающемуся Борису. Бывшему жениху. Никогда уже мужу.

Дергаюсь, когда он пытается схватить меня за руку, так и не поменявшись в лице, с которого стекали капли шампанского. Сегодня многие провожают старый год, а я провожаю свои чувства, что растоптал человек, крутивший роман с моей великолепной сестрой.

Разворачиваюсь на каблуках зимних ботинок и тут же срываюсь на бег. Знаю прекрасно, что Борис не побежит. Не в его правилах нарушать образ холодного, замороженного человека.

Я думала… Да что там, была уверена, что только со мной он меняется. Хотя бы в постели становится властным пластилином, которым я могу управлять. Мять, придавать нужную форму. Но бегу сквозь ветер, по мостовой, рыдая в полный голос, и понимаю, что все это не было правдой. Он дал мне сказку, грязную, порочную, волшебную… И я дура, в нее поверила.

Пора открыть глаза. Пора научиться жить без Бориса, потому что связь с сестрой я не то, что прощать, я даже думать не могу об этом. Никогда.

Глава 58.

Решение в голове возникает мгновенное. Домой. Прямо сейчас.

Бегу до ближайшего банкомата и выбрасываю карточки Бориса в урну.

Заблокирует, ничего страшного. Зато у меня есть своя с постоянной стипендией. За несколько месяцев тут накопилось достаточно.

Мне жалко вещи, что я оставила в квартире Бориса. И, конечно, ВиктОра. Но и оставаться и терпеть соперницей свою сестру я не намерена.

Она и так во всем лучше. Все говорили, какая она красивая, талантливая, умная, а меня гладили по голове, успокаивая тем, что я хорошая. Теперь это и во взрослой жизни?

Увольте.

Лучше домой. А там… Мама устроит меня на железную дорогу. Год поработаю, потом поступлю снова. Ничего страшного. Я не тупая. Образование получить смогу.

Но и медлить нельзя.

Нужно дать понять Борису, что это конец. Знаете, так даже лучше, пусть и тянется рука к уже час трезвонившему телефону. Сообщений он не пишет, только звонит. Вот и сейчас, снова и снова названивает. Так и чувствую через спутники связи его злость и раздражение. Энергетика рукояткой ножа давит мне на мозг, но я держусь.

Захожу в метро и сжимаю от напряжения челюсть, выбрасываю телефон в урну.

Облизываю пересохшие губы и понимаю, что грудь стянуло тугой лентой. Как же тяжело просто решиться уйти. Просто оставить в прошлом обжигающее чувство любви и покорности. То чувство, которое кружило голову изо дня в день, заставляло поступать глупо, порой безрассудно.

Всхлипываю, сглатывая ком в горле, и спускаюсь в метро, чтобы доехать до вокзала. А там уже купить билет и сесть на поезд.

Становится интересно, будет ли Борис меня преследовать, или сестра теперь займет все его внимание?

Может быть даже на ней он женится в январе. Может быть так даже лучше. Она ведь очень ему подходит. Высокая, статная, воспитанная, а я элементарного запомнить не могу. Какой бокал для какого напитка, какие для чего приборы.

Да и договориться я с ним не могу. Даже настоять на своем не получается. Только делать глупости, а потом утопать в сладком наказании. То, от которого стыдно становится, но и отказаться почти невозможно.