Хронопилот - Владимир Благов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Клох метался среди солдат, не зная, как организовать оборону. Да и что его эсэсовцы могли противопоставить броне «Пантеры»? Гауптштурмфюрер прикинул, куда лучше отходить, чтобы вывести из-под огня берлинских гостей, но тут сзади ударили автоматные очереди. Клох побелел, приказал солдатам залечь в кювет и отстреливаться, сам упал у корневища высохшей ели.
Засада была организована мастерски, и после гибели «Тигра» шансов у гитлеровцев не осталось. Расстреляв танкистов, «Пантера» подошла ближе к «опелю», за которым прятались курьеры и трое солдат. Пауль Штурм из пулемета, изрешетил и машину, и людей, потом приказал Клаусу двигаться на залегших в кювете солдат. Эсэсовцы дрогнули, самые догадливые бросились в лес. Уйти удалось немногим.
Скоро на лесной дороге стало вновь тихо. Взревел и заглох двигатель «Пантеры». Откинулась крышка люка, и на броню вылез чумазый механик, за ним показалась голова Пауля. К танку подошли Лугин и Алекс, который попросил испытать его в бою. Хельга, потупясь, стояла в стороне. Полонский присел около раненого Грома, помогая ему лечь поудобнее. Гром получил в грудь три пули, кровь мгновенно пропитала приложенные к ране индивидуальные пакеты. Побледневший майор хрипел и ловил ртом воздух. Он уже чувствовал приближение смерти.
Лугин озирался по сторонам, выискивая недобитых фашистов. Штурм подошел к изрешеченному «опелю» и всмотрелся в лица убитых. У одного на лице читалось недоумение и страх, у другого злобное негодование. С каким-то равнодушным выражением, нелепо подвернув ногу, лежал курьер, совсем молодой офицер, но уже с Рыцарским крестом. У него был тощий портфель желтой кожи, прикованный на цепочке к запястью. Пауль присел и с помощью ножа выпотрошил содержимое портфеля. Внутри лежал пакет из белой плотной бумаги. Вскрыв его, Штурм нетерпеливо пробежал глазами короткий приказ Гиммлера.
Совершенно секретно. Лично.
Директива 004-бис.
Содержание: коррективы к плану «Лотос».
Час «Ч». Минус двое суток.
Цели: Е-2, Е-4.
Мысленно Пауль обозвал себя последним идиотом. На что он рассчитывал и чего, собственно, ждал от этого документа? Что ему поднесут на блюдечке сверхсекретную информацию?!
Перечень городов-целей заранее закодирован, а время старта заранее оговорено, и переносится только дата. И этого следовало ожидать.
— Ну что там у тебя? — услышал он вдруг слабый голос майора.
Около тяжелораненого Грома собрались все, только Хельга по-прежнему держалась особняком. Пауль подошел последним и смущенно пробормотал:
— Здесь не совсем то, на что я рассчитывал.
— Ты прочти, — попросил Гром. — Хоть буду знать, за что кровь проливал.
Пауль повторил текст. Губы Грома разъехались в улыбке, и он сказал сквозь кашель:
— Перед смертью хоть посмеяться от души! Это ж надо: Е-2, Е-4! Ну, просто шахматный дебют!
Пауль виновато опустил голову.
— Ты вот что, Курт, принимай команду, — добавил майор. — Уж больно мне хреново… Прими еще совет: пока не поздно, ударь по центру, авось у тебя и получится. Свою агентуру думаешь выручать? Да не забудь, слышишь, выйти на связь с Омском сегодня до полуночи, если, конечно, дело сладится, и сам уцелеешь…
Грому стало трудно дышать. Он обвел торопливым взглядом лица всех присутствующих, задержался на Алексе и сказал:
— С боевым крещением тебя, товарищ из будущего! Я грешным делом думал, что все вы там, в будущем, неженки и эгоисты. А ты парень что надо! — Майор перевел взгляд на Клауса и сказал: — И ты молодчина, парень, а я сомневался в тебе, ты уж прости!
Гром неожиданно резко дернулся и захрипел:
— О-ох, до чего неохота!
Это были его последние слова. Тело выгнулось дугой и обмякло. Десантники обнажили головы.
«Если б знать заранее, что обозначает этот самый дебют, — думал Пауль, — может, и не стоило заваривать кашу? А теперь, хочешь-не хочешь, а расхлебывай!»
— Товарищ Курт! — позвал Штурма Лугин. — Здесь один еще живой! Притаился, гад, думал, я не замечу!
Штурм подошел к «опелю». Рядом с мертвым курьером полулежал тяжелораненый немец в черном костюме со значком НСДАП на лацкане. Его трясло от страха и потери крови. Одной рукой он зажимал рану на животе, другой опирался на сидение.
— Не стреляйте! Я не солдат, я ученый! Я могу быть вам полезен! Перевяжите меня!
— Что за ученый?! — прикрикнул на немца Лугин.
— Я из КБ фон Брауна. Мне известны новые координаты целей.
— Перевяжите его, Лугин! — приказал Штурм. — Говорите, какие цели скрываются за кодировкой Е-2, Е-4!
— Это Омск и Салехард.
— Понятно. А куда были нацелены ракеты раньше?
— Этого я не знаю.
— А Моллер?
— Он тем более не знает.
— Но они были куда-то нацелены?
— Разумеется.
— Скажите, может ли Моллер по своей инициативе перенацелить ракеты?
— Это исключено. Только я имею доступ к аппаратуре наведения.
* * *С самого утра Моллер чувствовал себя неуютно. Он не выспался, и его мучила мигрень. Вдобавок возникло в нем предчувствие чего-то до ужаса неизбежного, грызла сердце внезапная тоска.
Еще утром доложили, что заряды доставлены в шахты и установлены на ракеты. Моллер приказал Клоху и Ланге отбыть на аэродром для встречи и сопровождения курьера и специалиста. Штандартенфюрер терзался догадками, что именно хотел рейхсфюрер изменить в первоначальном плане? Пока обе ракеты нацелены на поражение двух городов в юго-восточной Азии. Моллер не знал, что это за города. Установку на цель производил личный представитель фон Брауна. Другой представитель должен сегодня переориентировать ракеты. Если ничего не случится…
Тревожил начальника ПОЛИГОНА и тот факт, что о русских диверсантах ничего не было слышно со вчерашнего дня, будто они испарились этой ночью или затаились в непролазной глуши. А может быть, они сочли свое задание выполненным или плюнули на все, лишившись руководства? Вряд ли, не таковы русские. К тому же с ними этот негодяй Штурм. Среди убитых он не обнаружен, значит, жив, каналья, и «Пантера» у него есть. Хотя она в данной ситуации скорее вредная игрушка: шума много, а толку нет. А если объявится, встретится с «фаустниками». В лесу поисками диверсантов занимаются почти полторы тысячи солдат и офицеров!
Чуя опасность, еще с вечера штандартенфюрер приказал возобновить поиски парашютистов, подключил к этому гестапо и обратился за помощью к командиру Брянского гарнизона генералу Шульцу. Моллер наводнил округу солдатами, которые сбились с ног, разыскивая тех, кто спокойно выжидал в трех десятках километров от ПОЛИГОНА. Откуда было знать Моллеру, что в распоряжении диверсантов оказался превосходный наблюдательный пункт, зависший под облаками?! А гравилет парил над лесом на недосягаемой высоте, и ОТТО зорким биотронным оком обозревал одновременно и аэродром, и город, и обширное пространство лесов.
Наконец в полдень Моллеру позвонил полковник Лутце. Он сообщил, что самолет с курьером совершил посадку, и что Клох и Ланге сопровождают важную персону. На время Моллер успокоился. Но спустя час все его худшие подозрения подтвердились, когда, пропыленный и растрепанный, в кабинет ввалился Клох и доложил о захвате курьеров и гибели почти двух десятков эсэсовцев.
— Мне плевать, сколько у вас людей погибло! — разъярился Моллер. — Вы не выполнили приказ! Боюсь, вы потеряете не только погоны. Где директива рейхсфюрера?
— Штандартенфюрер! — подал голос Клох, когда гнев начальника пошел на убыль. — За последние два дня я трижды был на волосок от гибели!
— Вот это и удивительно! Лучше бы вы погибли, выполняя задание, как Клюге, как Ланге, наконец! Что теперь прикажете с вами делать?!
Клох молчал и нервно поигрывал желваками на скулах.
— Идите, я не желаю вас видеть!
Оставшись один, Моллер погрузился в безрадостные размышления. До сих пор не было связи с Берлином. Курьер убит, и секретная информация стала достоянием врага. Надо поторопить связистов и сообщить обстановку рейхсфюреру. Только такой вариант можно признать наиболее логичным.
В это время откуда-то сверху, с поверхности земли, донесся глухой удар, будто вздох. За ним через равные промежутки времени другой, третий, четвертый. Это было настолько неожиданно, что Моллер запаниковал. Он выскочил из-за стола, бросился к двери кабинета и вылетел в приемную, где застал смятенную Эльзу. Секретарша бросила на патрона недоуменный взгляд и дерзко спросила:
— Как вы думаете, что это может быть?
Вместо ответа Моллер двинулся по боковому ходу, ведущему в бункер управления. Навстречу ему уже бежали дежурные офицеры.
— Штандартенфюрер! Русские атакуют центральный вход! Бьют из танка!
— Неужели мы не в силах отбить атаку горстки парашютистов? Почему молчат ваши огневые точки?