Долгие сумерки Земли (The Long Afternoon of Earth) - Брайан Олдисс

Я достиг критической точки, потому что я созрел».

– Я не понимаю, – сказал Грэн.

«Я должен принять решение. Скоро мне придется разделиться; это – принцип моего воспроизведения, и данный процесс мне не подвластен. Я мог бы остаться здесь, в надежде, что мое потомство сумеет каким-либо образом выжить на этой голой горе, на льду, под дождем и снегом. Или… Я мог бы перейти на нового, свежего хозяина».

– Не на моего ребенка.

«Почему бы и нет? Ларэн для меня единственный выбор. Он молод и свеж; контролировать его будет намного проще, чем тебя.

Конечно, он еще слаб, но Яттмур и ты вы оба будете присматривать за ним, пока он не сможет позаботиться о себе сам».

– Если это означает, что он позаботится и о тебе, тогда – ни за что.

Не успел Грэн закончить фразу, как получил удар, нанесенный прямо в мозг. Удар, который отшвырнул его в сторону. И Грэн упал, корчась от боли.

«Вы с Яттмур ни при каких обстоятельствах не бросите малыша. Ты ведь знаешь это, и я могу прочесть это в твоих мыслях. Тебе известно также, что при первой же возможности вы постараетесь покинуть эти жалкие склоны и уйти на плодородные, освещенные солнцем земли. Это входит и в мои планы. Время не ждет, человек; я должен действовать в соответствии со своим предназначением.

Я знаю каждую клеточку твоего организма, и мне жаль тебя, ибо я чувствую, как тебе больно. Но сейчас это ничего не значит для меня, потому что ты противишься моей воле. Мне нужен надежный и, желательно, безмозглый хозяин, который быстро поведет меня обратно в мир солнца, где я смогу оставить семена. Это – лучший вариант для моего потомства, не так ли?»

– Я умираю, – простонал Грэн.

– Еще нет, – продребезжал морэл.

Яттмур сидела в пещере у тамми и дремала. Зловоние, множество голосов, шум дождя снаружи, – все это притупило ее ощущения. Рядом с ней, на куче сухих листьев, спал Ларэн. Тамми накормили Яттмур лезэрфэзером, приготовленным на костре, который местами почти уже обуглился. Даже Ларэн пожевал кусочек мяса.

Когда она появилась у входа в пещеру, не зная, как быть ей дальше, тамми встретили ее словами:

– Заходи, красивая женщина! Иди от дождя, который падает с неба, к нам. У нас тепло и сухо.

– А кто эти, которое с вами? – она с тревогой посмотрела на горцев. При виде Яттмур они начали улыбаться и подпрыгивать.

При ближайшем рассмотрении они оказались огромными: где-то на голову выше людей. Их широкие плечи покрывал густой мех. Когда Яттмур вошла, они встали за спиною у тамми и смотрели на нее, потом начали окружать ее, скаля зубы и переговариваясь на каком-то подобии языка.

Таких страшных лиц Яттмур еще не видела никогда. У горцев были выступающие вперед челюсти, низко нависавшие над глазами брови, а в целом – лицо больше походило на рыло животного. Довершали портрет редкие желтые бороды и уши – словно куски сырого мяса, слегка заросшие волосами. Двигались горцы быстро, и, казалось, их лица ни на секунду не оставались неподвижными: длинные острые желтые зубы появлялись и исчезали за серыми губами каждый раз, когда их обладатели задавали вопросы.

– Ты живешь здесь? На Большом Склоне ты живешь? С тамми, с тамми живешь? Вы живете вместе на Большом, Большом Склоне?

Самый большой из горцев выпалил эту тираду, прыгая, перед ней и дико гримасничая. Он обладал настолько низким и гортанным голосом, а сами слова произносил так быстро, что Яттмур с большим трудом поняла его.

– Ты, ты, – да, живешь ты на Большом, Большом Склоне?

– Да, я живу на этой горе, – сказала она, взяв себя в руки. – А где живете вы? И кто вы?

Вместо ответа он так широко распахнул глаза, что Яттмур увидела красные хрящи. Затем он плотно закрыл их и засмеялся высоким клокочущим смехом.

– Эти меховые люди – боги, хорошие боги, красивая женщина, – объяснили ей тамми.

Они были возбуждены и отталкивали друг друга, чтобы первыми излить ей свои души.

– Эти меховые люди зовутся меховыми. Это – наши боги, потому что они специально пришли на Большой Склон, чтобы стать богами для маленьких добрых тамми.

– Они – боги! Боги! Большие страшные боги, красивая женщина. У них есть хвосты!

Это последнее предположение скорее напоминало крик победителя. Все одиннадцать завизжали и начали скакать по пещере. Действительно, у меховых людей имелись хвосты, торчащие под необычным углом. Тамми изо всех сил старались поймать и поцеловать их.

Пораженная увиденным, Яттмур отшатнулась, а Ларэн, который смотрел на все это широко раскрытыми глазами, испуганно, на пределе голосовых связок, закричал. Танцующие тут же передразнили его, усиливая плач ребенка своими воплями и криками.

И вдруг один из пробегавших мимо горцев выхватил Ларэна у нее из рук. Яттмур вскрикнула, но малыш был уже далеко. Он молчал, а его маленькое красное личико выражало крайнее удивление. Меховые создания перебрасывали Ларэна из рук в руки так, что малыш в любой момент мог упасть на пол или удариться головой о свод пещеры. При этом горцы очень громко и лающе смеялись.

Взбешенная Яттмур бросилась на первого попавшегося ей горца и, вцепившись в его густой белый мех, почувствовала, как напряглись его мышцы. Он развернулся и вскинул руку, воткнул два пальца в нос Яттмур, сильно толкнув ее при этом.

Боль ослепила ее. Отшатнувшись, она закрыла лицо руками, но, потеряв равновесие, свалилась на землю. В следующее мгновение горец бросился на нее. За ним последовали остальные.

Это-то и спасло Яттмур. Меховые начали драться между собой и совсем забыли про нее. Она отползла в сторону и подобрала Ларэна, который, с неизменившимся выражением крайнего удивления на лице, целый и невредимый, лежал на земле. Всхлипывая, Яттмур прижала ребенка к груди. Он сразу же начал плакать. Яттмур в страхе оглянулась, но тут же успокоилась, увидев что горцы уже забыли о ней, прекратили драку и приготовились жарить на огне птицу.

– О, не надо, чтобы глаза были мокрыми, красивая женщина, – причитали тамми, подходя к ней. Они неуклюже похлопывали ее по спине и норовили погладить по волосам. Яттмур тревожило то, как свободно, раскованно вели себя тамми, когда рядом не было Грэна.

Тихим голосом она спросила:

– Вы так боялись Грэна; почему же вы не боитесь этих ужасных тварей? Неужели вы не видите, насколько они опасны?

– А разве ты не видишь, что у этих меховых богов есть хвосты? Только хвосты делают людей богами для нас, несчастных тамми.

– Они убьют вас!

– Они – наши боги, поэтому мы с радостью примем смерть от хвостатых богов.

– Вы – словно дети, они же так опасны!

– Да, у меховых людей очень страшные зубы. Но они не обзывают нас так, как ты и умный человек по имени Грэн. Если мы и умрем, то умрем весело.