Серебряная осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович

— Ты, Волков, только не рассказывай об этом направо и налево, лады? — примирительно сказал здоровяк. — Нам только паники в городе не хватало. Пусть пока в верхушке останется. Сейчас у нас в Колледже пойдёт, будем искать способы поиска…

М-да, пожалуй, плюс Власова — говорит нормально. Не цедит через губу, как Бурденко. Как бы ещё Соколова выцепить без посторонних, чтобы расспросить. Но и так ясно, что увидел он там не обычную ауру.

— Испугался, Юр? — спросил замректора у пацана.

— Да, Сан Саныч, — признался Колтырин. — От неожиданности.

— Зря. Сами по себе они неопасны. Плохи не они, а те, кто может их использовать…

— А ружьё?

— Ну что ружьё… Ружьё у кого угодно в руках может оказаться.

Получается, вот как работает щит, о котором упоминал Соколов. Выходит, использовать подобное могут только мэтры типа Власова. И, скорее всего…

— А колдовской щит винтовочную пулю удержит? — поинтересовался я.

— Нет, — пожал плечами замректора. — Мощность слишком высокая. Пистолет, дробовик — удержит.

— Значит, если бы у него оказался карабин…

— Ну не оказался ведь, — ухмыльнулся колдун, и я вновь увидел обычного Власова — расчётливого и циничного.

Ну да. Чего и следовало ожидать. Опасный тип, однозначно.

Вернулся запыхавшийся Соколов, с порога выпалил: «Бригада сейчас будет». Замректора встал:

— Ребятки, давайте–ка в Управу. Волков, довези их, и заодно там всё расскажете. Я остаюсь с группой.

— Может, мы с вами? — попытался было я, но Власов сказал, как отрезал:

— Нечего вам тут делать. Всё, что найдём, будет в отчёте. Двигайте!

Ничего не оставалось, как топать к машине.

— Сергей Михалыч, отвезите меня к Колледжу, — сразу попросил Соколов, едва я завёл двигатель.

— Не в Управу? — удивился я.

— Да что там сейчас делать, — замялся пацан. — Вон, Юра всё расскажет, и вы тоже. А меня Павел Олегыч послал, мне перед ним и отчитаться бы надо…

Оп–па. Ну, я что–то похожее и предполагал… Вопрос лишь в том, на чьей стороне Бурденко? И второй вопрос — это Соколов проговорился сейчас, или он, наоборот, сказал именно то, что должен был?

— Поехали. Ты только, тёзка… смотри сам, береги себя, хорошо?

С каким бы удовольствием я не пустил бы Соколова к Бурденке! Но, увы, это не в моей власти.

Глава 28

Когда мы с Колтыриным вернулись, дурдом на совещании уже перешёл на новый уровень — ещё бы, нечисть в центре города… Всерьёз говорили о том, что Вокзальный надо закрывать на карантин, на повышенных тонах рассуждали, как распознавать нечисть, которая не выявляется по ауре, заговорили об усилении патрулей и тотальных проверках…

Вовремя сбежал Соколов. Чувствую, в Колледже сейчас тоже начнётся.

Власов, на вид усталый и разбитый, вернулся часа через два. Сообщил, что в доме Дьяченко не найдено ничего, что пролило бы свет на произошедшее. Вот, кстати, интересный момент: про датчики, которые были у фальшивого Юрки, тоже не сказал ни слова. Интересно, их стырили бандиты тогда, у Морозково, или они канули в небытие где–то ещё? Теперь, в общем–то, становится понятно, как двойнику удалось уйти от бандитов — со способностью превращения и изменения ауры он скорее всего мог перекинуться во что угодно ещё до того, как бандиты приблизились к съехавшей в заросли машине. Хоть в волка — а почему нет? А вот автомат бросил, да. И до города ему было добраться не так сложно — что нечисти другая нечисть?

Потом нас с Машей уволокли в исследовательский отдел, где и продержали чуть не до десяти вечера, наказав прийти ещё и в понедельник. Правда, там колдуны не присутствовали — этот отдел их недолюбливает, а потому мы, успев перекинуться парой слов, умолчали о подробностях боя в заброшенном доме. Если сейчас выяснится, что в этой истории замешаны уже два доппеля — точно у всех крышу снесёт. Про пробирки, конечно, рассказали, как и про нападение мозгоеда — а вот историю общения с призраком я благополучно оставил при себе.

В десять мы вернулись в «зал заседаний» — правда, предварительно заскочили в отдел оборота оружия. По субботам он не работает вообще, но в связи с ЧП половина Управы была на рабочих местах. Переписали наган на Машу, хоть дежурная и пыталась послать нас подальше.

Судя по отрывочным услышанным сведениям, Управа постановила довооружить все городские патрули посеребрёнными кинжалами, а в проверку подозрительных лиц включить укол таким кинжалом. Восторга идея не вызвала — многие считали, что это вызовет непонимание, — но её утвердили.

Самое поганое во всём этом — слухи по городу всё равно пойдут. М-да, круто мы замутили…

Большаков, уже больше похожий на обморок, сказал, что рабочую смену за сегодняшний день мне поставит, а потому я должен катиться с глаз долой на следующие трое суток, но из города без согласования крайне желательно не выезжать, даже в Гидрострой.

Потом я чуть не насильно оттащил упирающуюся Машу в общагу. Уж не знаю, что подействовало — моё красноречие, вооружённые дежурные на вахте, наличие в общаге тёплой воды или девушки, клятвенно пообещавшие, что с Машей всё будет нормально — но девчонка наконец согласилась, что стоит сделать передышку. Договорились, что в понедельник в 10 встречаемся в исследовательском отделе Управы.

Лишь выйдя на улицу, я вспомнил, что девчонка так и осталась без приличной одежды и обуви. Ладно, завтра решим — рынок у нас в Вокзальном собирается по воскресеньям, и, хоть и сильно уступает Гидростроевскому по размаху, отличается от него ассортиментом — в основном оттого, что из других деревень люди едут. В общем, кое–что найти можно.

По правде говоря, без девчонки я почувствовал себя одиноко. Сколько её не ругай, а прикипели друг к другу за эти три дня. Глянул на часы — одиннадцать. В принципе, в это время ночная жизнь в самом разгаре, суббота же — но не на улицах, а в кабаках. Денег, правда, с собой нет — мы ж прямо с колёс в Управу, домой я и не заходил. Сходить, что ли, в «Турист»? Там меня знают, накормят и напоят в долг, если что.

Не, ну его нафиг. Домой, ополоснуться под душем, съесть что–то несложное вроде яичницы, а то уже живот сводит, и спать. Спать!

От общаги до моего дома и полукилометра не будет. Всё рядом… Только пересечь жилую зону между Космонавтов и Кирова — две вереницы двухэтажных древних деревяшек и линию двухэтажных дровяных сараев меж ними, и вот он, мой двор. Я уже перешёл пустынную Космонавтов, достал из сумки фонарик и собирался шагнуть в темноту — освещения на этой «сарайной полосе» не было никогда, — как виски стиснуло словно стальным обручем. Стиснуло — и отпустило, секунду длилось, не больше.

Я аж споткнулся, словно на стену налетел. Огляделся вокруг — темно, тихо, еле слышны отголоски музыки — скорее всего, из «Туриста».

В городе у меня такого с головой никогда не случалось — разве что рядом с Колледжем, из–за их энергетических полей.

А полей ли?

У меня с сосудами вроде как всё нормально, мигрени — это не моё. Врачи ещё «там» говорили, что здоров как бык. А потом — пробой сюда и боль в голове, постоянные боли на Болоте, и перед тем, как Маша появилась — если судить по времени, которое она назала… и я абсолютно как огурчик в этот раз, сегодня днём, когда на болоте тихо!

Твою ж мать.

А не может ли мой организм реагировать на пробои?

Как? Да хоть как, жопой об косяк. Я ж не знаю, как Маша умудряется становиться невидимой или смотреть на несколько секунд вперёд! В этом мире слишком многое встало с ног на голову, чтобы пытаться объяснить всё привычными мне законами природы…

Стараясь не шуметь и не делать резких движений, я перекинул карабин через плечо и вытащил ТТ, дослал патрон с серебряной пулей. Никогда не хожу с ТТ по городу — незачем, разве что с работы и на работу, но вот сейчас почувствовал себя намного увереннее. Фонарик показался спасительным.

Что дальше? Меж домами я теперь не пойду однозначно — лучше сделаю крюк по Чапаева. Вопрос всего один — реально что–то происходит или мне мерещится после всего произошедшего?