Вселенная Г. Ф. Лавкрафта. Свободные продолжения. Книга 8 - Роберт Альберт Блох
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вы думаете, что он сам создал Йегг-ха? — спросил я. — Вы полагаете, что безликое, десятифутовое чудовище, о котором он упоминал в своих записях, было плодом его собственного воображения?
— О, нет. Я бы не был так самонадеян. Вероятно, Урбикус почерпнул эту идею из местных легенд или сказок. Позже, вместо того чтобы списать позорную потерю полусотни солдат в результате нападения варваров, он приписал их уничтожение этому гигантскому, безликому Богу…
— Хм-м-м, умно, — ответил я. — А как насчёт братской могилы, недавно обнаруженной в Бриддок Форте, с сорока восемью фантастически изуродованными римскими скелетами, беспорядочно сваленными один на другой, некоторые всё ещё в доспехах, как будто их хоронили в большой спешке?
Эта информация немного удивила Дэвиса.
— Я забыл об этом, — признался он. — Но, ради Бога, там, должно быть, происходили тысячи мелких стычек, которые так и не попали в хронику! Видите ли, в этом вся суть, мистер Кроу; вы говорите об этих вещах точно так же, как вы писали о них в этом вашем чёртовом рассказе, как будто вы в них реально верите! Вы словно в самом деле считаете, что огромное, смертоносное, безумное существо было вызвано из ада варварами, чтобы сразиться с римлянами! Как будто у вас есть определённые доказательства, но их у вас нет. Вам вообще не стоило писать свой рассказ, якобы основанный на исторических документах. Одному Богу известно, сколько бедных, обманутых читателей у вас появится; они будут бегать по Бриддоку и Хаусстедсу, дрожа от ужаса при мысли, что они, возможно, ступают по той же земле, на которой римляне вели страшную битву с отвратительным Йегг-ха!
Пока Дэвис зажигал сигарету, я налил ещё бренди в его бокал и усмехнулся.
— Что ж, я явно нажил себе литературного врага! Я сожалею об этом, потому что у меня имелось намерение попросить вас проиллюстрировать мою следующую книгу. Но в любом случае, скажите мне, вы когда-нибудь видели тот ужасный десятифутовый кусок гранитной статуи в секции римских древностей Британского музея?
— Да, видел; полагаю, что он сделан из известняка. Существо с короткими крыльями, очень похожее на Бога из вашего рассказа, с изуродованными чертами лица и… — Дэвис не сдержался. — К чему вы клоните?
— Постарайтесь подумать, мистер Дэвис, разве вам не кажется забавным, что черты этой статуи были так ловко, так гладко… э… изуродованы? Зачем? При ближайшем рассмотрении кажется, что у этого существа нет никаких особенностей…
Дэвис поперхнулся своим бренди. Я потянулся за его стаканом и снова наполнил его, пока художник брызгал слюной и кашлял, вытирая губы носовым платком, пытаясь взять себя в руки.
— Ну вот, опять! Из всех предположений…
— Я был несправедлив, мистер Дэвис, — сказал я, вынудив своего гостя замолчать. — Я слишком долго держу вас в напряжении, и вы теряете терпение. Пейте свой бренди…
— Прошу прощения? — удивился Дэвис.
— Пейте свой бренди, — повторил я. — Вам это понадобится.
Я открыл свой письменный шкаф и достал предмет, спрятанный в коробке из-под чайника. Я положил коробку на стол. Затем я указал на книгу, лежащую перед недоумевающим художником, и сказал:
— Страница тридцать четыре, второй абзац…
Пока мистер Дэвис неуверенно, с подозрением перелистывал страницы, я гладил коробку, представляющую моё уникальное доказательство.
Наконец, Дэвис прочитал нужный отрывок.
— Здесь говорится о прогулке Урбикуса по сельской местности вскоре после того, как его люди якобы избавились от вашего монстра. С ним отправились шесть его лучших людей. И что?
— Он искал место, где можно что-то закопать, и ему нужны были эти люди, чтобы нести это, — объяснил я. — Он хотел спрятать его, чтобы варвары не смогли использовать все его способности… э-э… как вы там говорите — после ритуала возрождения, который они могли бы совершить.
Мистер Дэвис открыл рот, чтобы выразить очередное отрицание, но я прервал его.
— Видите ли, я исследовал Стену Адриана по всей длине в том районе, между Хаусстедсом и Бриддоком, и, в конце концов, нашёл то, что мне нужно. Знаете, я немного археолог, но даже если бы я им не являлся, описание Урбикуса, — я кивнул на книгу, которую Дэвис отложил в сторону, — как и его описание храма в Баррбурге, сделаны довольно точно. Удивительно, но за восемнадцать веков сельская местность не сильно изменилась; мне оставалось только найти могилу, в которой я захоронил бы тело, если бы я был Урбикусом. Мне потребовалось пять недель, но я всё-таки нашёл её.
— О чём вы говорите? — удивился художник.
Я открыл коробку и передал спрятанный в ней предмет размером с футбольный мяч мистеру Дэвису. Он с недоверием осмотрел его.
Я взял с художника обещание молчать; не могу сказать, что мне нравится идея, когда толпы специалистов вторгаются в мою личную жизнь, и я, конечно, никогда не расстанусь с этим доказательством. Мало того, Дэвис обещал проиллюстрировать мою следующую книгу.
В Блоун-Хаусе есть много необычных вещей: странные часы с четырьмя стрелками, которые тикают в чуждом человеку ритме; книга без названия, под обложкой которой скрывается «Хтаат Аквадинген»; хрустальный шар, на который так тревожно смотреть, что я вынужден держать его под замком, и многие другие, столь же странные вещи. Но особенно я горжусь своим пресс-папье, хотя, признаюсь, мне кажется необычным использовать такой странный предмет для бытовых нужд. Видите ли, это довольно большой череп без глазниц…
Если вкрутить в него крючки, то череп станет отличной вешалкой для одежды.
Перевод: А. Черепанов, 2022
Брайан Ламли
КИПРСКАЯ РАКОВИНА
Brian Lumley. «The Cyprus Shell», 1968.
Оукс, Иннсвей,
Редкар, Йоркшир.
5 июня, 1962 г.
Полковнику (в отставке) Джорджу Л. Гли,
члену Ордена Британской империи,
кавалеру Ордена за выдающиеся заслуги
Танстолл Корт, 11,
Вест-Хартлпул, графство Дарем
Мой дорогой Джордж,
Я должен принести свои искренние извинения за то, что я самым непростительным образом испортил настроение вам и Элис в прошлый субботний вечер. Элис обратила внимание на выражение моего лица, на моё несоответствующее поведение и на то, как грубо, должно быть, получилось, что я вытащил её из-за вашего чудесного обеденного стола; и всё это, увы, под пристальными взглядами многих моих военных товарищей. Я лишь могу надеяться, что наша давняя дружба и тот факт, что вы знаете меня так долго, дали вам некоторое представление о том, что только крайняя необходимость могла заставить меня покинуть ваш дом таким необычным образом.
Я представляю, как
