Space Quest - Михаил Михеев

В общем, президент спекся и завопил, что готов к сотрудничеству, когда Док попросил командира передать зажигалку. Самое смешное, безо всякой задней мысли, просто увидел на президентском столе красивую цацку и захотел посмотреть. Пришлось сунуть ее к инструментам, чтобы посмотреть в более приятной обстановке, и приступить к расспросам. Однако Поль, хотя и кололся, как гнилой орех, вываливая информацию стремительно и бессистемно, в сотрудничестве с заграничной разведкой признаваться отказывался. Финансовые махинации, банковские счета, дорогая недвижимость – все это было, а с британской разведкой или, упаси космос, спецслужбами Альянса – на ни за что! И детектор лжи показывал, что эта скотина не врала.

– Ну, что скажешь? – поинтересовался Док у Серова, когда их подопечный начал повторяться.

– Сам не пойму, – пожал тот плечами. – То ли виртуозно обманывает аппаратуру, то ли и в самом деле ни при чем.

– Тогда кто?

– Кто? – Серов на несколько секунд задумался. А ведь был еще один человек, который до конца пребывал в курсе всего происходящего. Интересная картинка складывается, ай, интересная. И сидит-то этот человек сейчас рядышком, за дверью, потому как наружная русскими предусмотрительно заперта.

– Вспомнил что интересное?

– Ага, сейчас… – и, открывая дверь: – Эльза, лапушка!

Что уж поняла секретарша по его голосу, осталось только гадать, но когда Серов открыл дверь, она уже стояла, прижавшись к стене и держа кажущийся несуразно огромным в ее руках пистолет. Может, какой орел из спецназа и смог бы в такой ситуации ее скрутить без риска для себя и вреда для здоровья потенциального источника информации, но обычный офицер такой подготовки попросту не имел. К тому же он невооруженным взглядом видел, что пистолет в руках Эльзы «гуляет», и толком обращаться с ним она попросту не умеет, что делало ее сейчас куда более непредсказуемой, а значит, опасной. А он без шлема, и пулю в голову может не пережить. И тело независимо от сознания поступило так, как вдалбливали в свое время инструкторы – уход вправо с перекатом и одновременным выхватыванием пистолета.

Выстрелили они одновременно. Пуля ударила Серова в прикрытое скафандром бронированное плечо. Шлепок вышел чувствительным, но не опасным. Зато выстрел капитана оказался куда точнее. Вообще, стоило бы, конечно, прострелить Эльзе руку или ногу, на худой конец, в живот, чтобы было, кого допрашивать, но тут уж было не до эстетства. В очередной раз сработали рефлексы, и секретарша рухнула на пол уже мертвой…

– Вот черт! – выдохнул Док, влетев в помещение секундой позже.

– Именно так, – Серов поднялся, механическим движением отряхнул пыль, хотя полы здесь были чистыми, да и вряд ли к скафандру могло хоть что-то прилипнуть. – Именно так.

Несколько секунд они стояли над Эльзой, чертовски красивой даже в смерти. Потом Док вздохнул:

– И чего она во все это полезла?

– Не знаю. Теперь уже и не узнаем никогда. Мата Хари и Миледи в одном флаконе.

– Все равно жалко…

– Веришь – мне тоже. Ладно, пошли, чего уж. Будем надеяться, похоронят ее по-человечески.

В президентском кабинете Док не торопясь собрал инструменты, Серов проверил, не забыли ли чего. Потом хлопнул себя ладонью по лбу:

– Ах да, – и вновь достал свой пистолет. Подошел к президенту и поднял оружие: – Ты прости, Поль, но… так уж получилось. Ничего личного.

– Все-таки зря ты его не пристрелил, – задумчиво сказал Док, когда фрегат уже начал разгон. Серов безразлично пожал плечами. Страшно хотелось спать, и диван в кают-компании занимал его сейчас куда сильнее, чем тонкая душевная организация местечковых президентов, хоть по одному, хоть всем скопом. Прямо-таки манил, взгляд притягивал.

– Веришь-нет, мне настолько лениво о нем думать, – голос и в самом деле звучал, будто его хозяин уже начал растекаться по чему-то мягкому, и Серов сам это чувствовал, – что…

Вопрос насчет «что» так и остался открытым. Серов просто-напросто не знал, что сказать и как сформулировать свое отношение к делу, а Док не стал настаивать. Только покрутил головой:

– С другой стороны, ничего серьезного он нам сделать не смог, так что хватит с него и простреленного колена. Может, персонал научится подбирать надежный.

– Угу. Когда залечит дырку. К тому же он у нас сейчас и так на крючке. Достаточно вывалить прессе записи нашего разговора – и грозит ему обструкция с конфискацией.

– Конфисковывать-то нечего будет, – заметил Док. – Я его счета успел того… оприходовать.

– Я всегда знал, что ты умный.

– Привет, мальчики. Ну, как все прошло? – Кобра влетела будто на крыльях, веселая и довольная жизнью.

– Как будто ты не видела, – улыбнулся Док. – Трансляция-то велась.

– Видела, конечно. Просто решила вас подбодрить.

– Мы и так бодрые, – через силу отозвался Серов. – На автопилоте идем?

– Ну да. Прыжок через восемнадцать часов, так что у тебя есть время отдохнуть.

– А вот за это персональное спасибо. Ладно, тогда я к себе, а вы уж тут сами разбирайтесь.

Товарищи проводили его сочувствующим взглядом. Они-то успевали отдыхать, а командир не спал с того момента, когда они в первый раз отправились на свидание к Полю. То есть более трех суток. Не то чтобы смертельно, но когда прекращается действие стимуляторов, усталость накатывается очень резко. А потому во время разгона, когда курс проложен вдали от возможных источников неприятностей, человеку можно и дать отдохнуть. Так безмолвно, но единогласно решило общественное мнение, и Серов был им за это благодарен.

Спал он, впрочем, недолго, всего часа четыре. Прибить усталость хватит, а полноценно можно и в гипере отоспаться, там времени будет в достатке. Зато не отказал себе в удовольствии долго и с наслаждением мыться в душе, стоя под колючими, словно мелкие иголки, струями воды и фыркая, когда она попадала в рот. Великий Космос, какое наслаждение!

Потом – кают-компания. Здесь не было ни одной живой души, но зато нашлось все, что необходимо человеку для жизни. В смысле кофе и пожрать. Вспомнилось на миг детство. Там к еде подходили по-крестьянски степенно, обстоятельно, и на то, как он поглощает бутерброды, заливая их обжигающим напитком с малой толикой коньяка для тонуса, мать наверняка осуждающе покачала бы головой. Ну и ладно, в конце концов, это его жизнь, и он имеет право есть так, как считает нужным. Успокоив себя этой мыслью и усилием воли отогнав воспоминания (космос космосом, приключения приключениями, а домой иногда тянуло со страшной силой), Серов дожевал остатки того, что было на тарелке, и пошел в рубку.

Здесь обнаружилась Кобра, удобно расположившаяся в своем кресле и закинувшая ноги на пульт. В руках она держала книгу. Не планшет, а именно книгу, потрепанную, с успевшими немного пожелтеть страницами. Испытывала она к подобным раритетам слабость. А судя по обложке с мужественного вида полуодетым мачо и женщиной в пышном одеянии, на их бравого пилота снизошел очередной приступ сентиментальности. Бывало с ней такое периодически, к счастью, довольно редко.

– Чем занимаемся? – бодро спросил командир и бесцеремонно повернул к себе краешек обложки. – «Пламенная страсть», надо же. А кто автор?

– Джоанна Уилкинсон, – оторвалась от чтива Кобра. Глаза у нее были мутные, и действительность видели явно не вполне адекватно.

– А-а. Никогда не слышал.

– Еще бы. Вот смотри, – Кобра зашелестела страницами. – Барон подхватил ее на руки и осторожно, будто хрустальную, понес по лестнице. Руки у него были сильные, с очень гладкой кожей, и их касание обжигало… Иван, вот скажи, почему сейчас мужчины так не могут?

– Почему не можем? – слегка обиделся Серов. – Очень даже можем, – потом окинул взглядом могучую фигуру пилота и решил, что собственные возможности чуточку преувеличил. Нет, на руки-то еще поднимет, без проблем, но нежно, как хрустальную, да вверх по лестнице… Кобра уловила его взгляд, печально усмехнулась:

– Вот то-то же. Петька еще может, но от него ведь не дождешься. Да и вообще… Скажи, кому я такая нужна, а?

Серов видел Кобру всякой. Злой, наглой, веселой, грустной, задумчивой… Тысяча эмоций. Но вот чтобы у нее глаза на мокром месте были – такого капитан припомнить не мог, как ни старался.

– Слушай, ну чего ты… – утешать женщин он тоже не умел, и закономерно получил обратный результат. Бурное рыдание в жилетку то есть. И радовало лишь то, что комбинезон ни воду, ни солевой раствор, то есть слезы, не впитывал. Оставалось молчать, гладить девушку по спине и слушать бессвязные фразы о несправедливости мира.

Продолжалось это минут пять, а затем всхлипы начали постепенно стихать. Все же Кобра была не кисейной барышней, а космонавтом, и брать себя в руки умела. Это кое-кому другому противопоказано брать себя в руки, а то ведь их можно и испачкать, но офицер обязан уметь владеть собой. А еще сейчас надо было дать Кобре хоть пару минут побыть одной.