Space Quest - Михаил Михеев

– Готовы? – получить доклады остальных, привычно выслушать, что все в норме. – Кобра. Внимательно следи за пространством. Очень внимательно следи. Поняла?

Пилот взглянула на него чуть удивленно, но спорить не стала, просто кивнула. Сейчас не тот момент, когда можно обсуждать, в бою право на решения имеет только командир, и экипаж «Фаэтона» очень хорошо знал грань между личными отношениями и службой. Серов провел руками над пультом, кончиками затянутых в перчатки скафандра пальцев ощущая россыпь кнопок, тумблеров, клавиш… Ну что же, пора, ждать более нет смысла. Потанцуем, господа!

Тяжелый корпус «Фаэтона» чуть заметно вздрогнул. Человек несведущий, наверное, и не заметил бы этого, но Серов чувствовал свой корабль даже не кожей – нервами – и потому легкую, на грани восприятия, дрожь ощутил. Хотя, возможно, это была всего лишь игра воображения, и он принимал ожидаемое за действительное. Неважно, главное, процесс наконец стронулся с мертвой точки.

Шесть ракет. Теоретически достаточно четырех, но лучше подстраховаться. Маленьких, в каждой не более десятка килограммов вместе с топливом. На такой дистанции, да еще и не ожидая, засечь их крайне сложно, тем более двигатели работают лишь несколько секунд, разгоняя боевые блоки. Потом твердотопливные ускорители выгорают и отстреливаются, и дальше идет только головная часть. Компьютер спокойно отсчитывает секунды, оставшиеся до… Есть! Боевые блоки начинают торможение, корректируя курс и одновременно разворачивая наружу свою хитрую, скрытую до поры от посторонних взглядов начинку. Нет, эта красота не предназначена для того, чтобы ударить в корабли европейцев и разнести их в клочья, хотя, наверное, это может показаться самым простым решением. Может быть, потом, если не удастся договориться, и возникнет необходимость провести допрос с пристрастием и не оставлять свидетелей. Но это – крайний вариант, пока же все намного изящнее. Блоки ловко располагаются вокруг астероида. Сейчас их уже засекли, начинается паника – видно, как заворочались зенитные турели. Неважно. Потому что поздно. Разряд!

Русские всегда были сильны в оружии, позволяющем давить системы обороны противника. Сейчас шесть блоков системы подавления, дав один-единственный импульс, апофеоз своей короткой жизни, начисто разрушили всю систему управления вражеской базой. Вышли из строя компьютеры, системы дальней связи, сработала аварийная защита реакторов. Все, европейцев можно брать тепленькими, их оборудование превратилось в металлолом. Конечно, проблема решаема, там всего-то и надо, что найти и поменять выгоревшие блоки, но сделать это в темноте, подсвечивая себе ручными фонариками, да еще и в невесомости не так просто, а главное, требует времени. Времени, которого у них сейчас нет, поскольку атакующий фрегат за пару часов, которые необходимы для ремонта, может делать с ними, что хочет. К примеру, расстрелять корабли, пробить воздушные емкости, и… и все. Висеть себе и наблюдать, как задыхаются те, кому не повезло встать на пути русских. А кто на них решил наехать, евровояки уже наверняка догадались.

В эфире стоял эпический итальянский мат. Все правильно, самые устойчивые к внешнему воздействию как раз наиболее простые приборы. Вроде карманных раций. Ну, ругайтесь, ругайтесь, все равно этот словесный понос никто кроме нас не услышит. Серов поудобнее устроился в кресле, подождал, пока утихнут вопли (ждать пришлось довольно долго, итальянцы темпераментны, и некоторые из них ни за что не желали успокаиваться), и вдавил тангенту связи.

– Благородные доны… или как вас там. Вас приветствует Российский Императорский флот. – Переждать новую вспышку ругани и вежливо поинтересоваться: – Надеюсь, вы не очень в обиде?

Снова ругань. Да что же они там все такие невыдержанные. И порядка никакого нет. Может, ну их, пустые разговоры? Вскрыть базу, вытащить самого главного макаронника, показать ему паяльник и спросить, будет ли сотрудничать? Хотя нет, вон, уже чей-то начальственный рык глушит все остальные и требует, чтобы заткнулись. Очень своевременное решение, тем более Серов плохо знал итальянский, и не мог вычленить в творящемся в эфире гвалте ничего членораздельного, кроме разве что «дьябло». Лестное сравнение, конечно, но сейчас не до самолюбования, просто времени нет.

– Командир, а давай я в них выстрелю? – очень своевременно вмешалась Кобра. Есть, есть у нее чувство момента, ничего не скажешь. Тем более предложение, сказанное женским голосом, почему-то звучит намного страшнее.

– Я не против, но… давай подождем еще минуту, а потом, если не угомонятся, стреляй.

Намек сработал, и эфир прекратили забивать менее чем через минуту. И все тот же голос, явно принадлежащий тому, кто умеет и привык командовать, на неплохом русском поинтересовался, какого… дальше было по-итальянски и нецензурно, русским здесь потребовалось и какого… опять нецензурно, они напали на базу Европейской Ассоциации. Логичные, в общем-то, вопросы, поскольку войны еще нет. Или уже нет. В последний раз европейцам били морды лет десять назад.

– Есть видеосвязь.

Молодец Оксана, держит все под контролем, пока отец-командир переговоры ведет. И макаронники молодцы, то ли уже начали что-то налаживать, то ли не все у них сгорело.

– Врубай!

На экране, подернутом сеткой помех (паршиво работает, досталось аппаратуре серьезно), появилось черно-белое изображение. Мужское лицо, с крупными, внушающими доверие чертами. Волосы изрядно тронуты сединой, это видно, несмотря на паршивое качество связи. А вот погон не разглядеть.

– Капитан второго ранга Виктор Муссолини.

– Случайно, не родственник…

– Родственник. С кем имею честь?

– Капитан третьего ранга Серов.

– И что вам здесь надо?

– Только то, что вы у нас украли.

– Мы ничего не крали.

– На кусочки разрежу, – не стал играть в дипломатию русский. – Всех. Медленно и по очереди.

– А точнее? – похоже, на итальянца угроза не подействовала. Мужественный человек, жалко будет убивать, если что.

– Корабль «Марсель» ваш?

– Французский, но зафрахтован Британским Содружеством. Проходил здесь недавно, к нам даже не приближался.

– Замечательно. А теперь объясните мне, почему с Нового Парижа вашим представителем был сделан заказ флоту обезьян на перехват курьерского корабля, погруженного затем на борт этого самого «Марселя» и отправленного непонятно куда? И президента тамошнего запугали настолько, что когда ему стали задавать вопросы, он решил, что безопаснее грохнуть нас, чем отвечать?

– Наш человек? – искренне удивился Муссолини. – Да на кой нам…

– Ракеты! – взвыла Кобра, бросая всю энергию на двигатели и одновременно отрабатывая рулями. Корабль встал на дыбы и затрясся, как припадочный – это в автоматическом режиме заработали разом все зенитные батареи. Серов, удержавшийся в кресле только благодаря предусмотрительно не отцепленным ремням, разом врубил на полную мощность систему подавления и перехватил управление зенитками. Проклятие!

Им повезло, потому что две мощные противокорабельные ракеты оказались направлены в сторону европейской базы, а на их долю досталась мелочевка. Тех, кто стрелял, ввел в заблуждение облик фрегата. Из десятка направленных в «Фаэтон» ракет до цели дотянулись две, и первая расплескалась ослепительной кляксой на защитном поле. Вторая его все же пробила, но свыше восьмидесяти процентов энергии взрыва оно все же смогло поглотить, а оставшееся лишь относительно безвредно окатило белым пламенем внешнюю обшивку. Остальные ракеты сбили зенитки или сорвало с курса системой подавления, а те, что предназначались итальянцам, уничтожили, отработав вслед, по ясно различимым двигателям. В последний момент, правда, но сбили. А Кобра уже закладывала новый вираж, и орудийные башни фрегата шевелились, нащупывая цель.

– Командир, я его не вижу!

– Я тоже, – экраны радаров оставались пусты. – Маскируется, гад.

На самом деле, противник не просто маскировался, а очень хорошо маскировался, если его не могли засечь даже русские радары. И это наводило на грустные размышления.

– Факел!

Это Кобра выкрикнула, уже открывая огонь. И сразу противник, неосторожно показавший русским выхлоп двигателя, ответил. Вот только, потеряв возможность бить исподтишка, он утратил и шансы на победу.

С удивлением Серов обнаружил перед собой ту самую яхту, которая удивила его на космодроме. И тут же все разом встало на свои места. У гражданской яхты двигатели военного образца! Вот на что сразу же надо было сделать стойку. Не ставят такие на обычные прогулочные посудины, вояки вообще неохотно делятся продуктами высоких технологий. Но поздно было комплексовать, следовало немедленно разбираться с проблемой. А проблема-то имелась, поскольку вооружена яхта, как оказалось, была получше иного фрегата, и скорость, благодаря мощным двигателям, имела отменную. Но все равно гражданская, пускай и переоборудованная хрен знает во что, посудина и новейший боевой корабль – это две совершенно разные весовые категории. И ракет на яхте имелось мало, на второй залп уже не хватило.