Хроники современной ведьмы (СИ) - Марина Анатольевна Андреева

— Арин… Понимаю, что вам хочется поверить в чудо. Чтобы он остался жив, пусть даже и не с тобой. Но это слишком нереально, — подала голос прекрасно все расслышавшая Тоня. — Но если тебе от этого легче, верь в это.

О да, мне действительно хотелось в это верить. Куда больше чем в версию о его внезапной смерти.

— Патологоанатом спрашивает, что в заключении писать, — спросила во время очередного звонка Анжела.

— В смысле? — опешила я.

— Как есть. И тогда будут проблемы с разрешением на кремацию и захоронение. Или стандартный диагноз?

— А вы сами как думаете?

— Мама вообще не в состоянии думать, — вздохнула собеседница. — А я… Разборки его не вернут. И если правда то, что ты про деньги говорила, то и их никто не вернёт. По мне пусть бы уже упокоился с миром.

— Наверное ты права, — отозвалась я.

И всё равно неделя сменяла неделю, а тело не возвращали. Я даже подумать успела, что Анжела всё же решила вопреки всему докопаться до истины. А это опасно в первую очередь для них. Если кто-то убрал с такой лёгкостью профессионального телохранителя и боксера, пусть даже ослабевшего после аварии. То чем им смогут противостоять две женщины?

Время идёт. Процесс похорон затягивается, скоро уже сорок дней.

— Тело отдают! Сегодня! Ты едешь?! — буквально прокричала в трубку неимоверно взволнованная Анжела.

Вот уж чего не ожидала, так того что она меня позовет.

— Конечно.

— Они говорят, что прощения запрещены. Но я там всё на уши поставлю! — тараторила она. — Только пусть попробуют гроб не открыть! Я должна увидеть что там он. Что он одет в те вещи которые привезла…

Кажется у неё тоже сомнения имеются. Может не так мама и ошиблась с предположением? Но что если там действительно окажется он. На что потом надеяться? Хотя… Может не зря тянули время. Могли и куклу сделать. Да, точно! Наверное так и было.

С такими мыслями я и поехала. Вот только открыли нам гроб и вправду только после скандала. И там вправду был он. Я каждый шрамик в поле зрения перепроверила сто раз и даже пять седых волосинок на виске нашла. Слишком уж всё сходится. Коснулась его щеки. Губ. Холодные. Да и лицо… Вроде его, и ни его. Мимические морщины разгладились. Глаза закрыты и снова запали, почти как тогда — в больнице.

Пришло ощущение потери. Слезы рванули наружу.

Как ехала следом за гробовозкой? Не помню. Кто-то кажется пытался вклиниться между нами. У них не вышло.

И потянулось ожидание момента, когда выдадут прах и можно будет хоронить. Сам процесс прошел как в тумане. Несколько дней после этого не выходила из комнаты. Мама переволновалась вся. А я погрузилась ни то чтобы в депрессию. Мной овладело безразличие. Больше не было никаких планов, желаний, надежд. Только теперь, потеряв осознала, что не выполнила указание мудрого всезнающего колдушки и влюбилась.

Но жизнь начала входить в свою колею. Как не крути, а нужно зарабатывать на выплаты. Теперь их никто не погасит.

И вот однажды, возвращаясь домой, ощутила дежавю: опять на лавочке возле подъезда Саша. Заметила его ещё издали. Заросший. В темных очках. При виде меня встал, сделал шаг навстречу. А я не знает что ему сказать. Былых чувств давно уже нет. Только горечь от потери Романа. Этот оказался слаб и предал. А тот кто действительно любил умер и его не вернуть. Но и желания возобновить отношения с Сашей нет.

Теперь-то я знаю, как ведёт себя мужчина который любит и ценит. Как может сносить все преграды. Какую цену может заплатить за любовь к женщине. Не факт что удастся встретить ещё одного такого, но и Саша на такое не способен. Слишком дорого обошлись мне отношения с ним. Слишком сложно было забыть его.

Я смотрела на него и физически ощущала — больше никаких воздействий на нём нет. И эта мысль успокаивала. Внезапно пришло понимание: мы будем счастливы. И он и я, вот только не друг с другом. Прошла мимо него ко входу в подъезд и не оборачиваясь скрылась за дверью, оставив эту часть своей жизни в прошлом.

Бросила взгляд в окно: он стоял, смотря на закрывшуюся дверь подъезда, как-то вдруг ссутулился и побрел прочь. И внутри будто пружина какая-то разжалась. Всё сделано правильно. Я обещала его освободить, я это сделала. А мы… Если бы действительно любил и хотел вернуть, закрывшаяся за моей спиной дверь его не остановила бы.

— Прощай, Саша. Будь счастлив, — прошептала отворачиваясь. И подняла глаза к потолку, будто могла отсюда увидеть небо: — Спасибо тебе, Рома. И прости за то, что я встретилась на твоём пути, — пробормотала, ощущая как слезы благодарности наворачиваются на глаза. — Ведь это я настояла на закрытии фирмы… Кто же знал, что всё вот так выйдет. Высшие силы, дайте мне шанс обрести счастье. Научите менять прошлое. Чтобы Рома остался жив… Чтобы мы были счастливы.

Понимала — это скорее всего невозможно. Но вдруг? Ведь всё дело в вере и силе желания. А если за это надо заплатить болью — я готова.

***

"Родная. Как ты? Прости, но я не могу без тебя…" — пришло сообщение с неизвестного номера.

Внутри все сжалось. Никто кроме Ромы не называл меня так. Прошло несколько месяцев с момента его смерти. Надеяться конечно глупо, но так хотелось чтобы мои страдания не прошли даром. А я ведь неустанно каждый вечер и каждое утро молила Высшие силы и духов рода чтобы случилось чудо.

"Вы кто?" — как можно нейтральнее откликнулась я, хотя обычно попросту удаляю сообщения от неизвестных оставляя их без ответа.

"Тот, от кого ты никуда не денешься…"

Я грустно улыбнулась. Так Ромка говорил. Только в последнее время добавлял — "только земля разделит нас". Накаркал. А может чувствовал то, что погрузившись в пучину новых эмоций и переживаний не почувствовала я?

Вздохнула. Его скорее всего вернуть не удастся. Мы не в мире фэнтези, увы, реальность вносит свои коррективы. Многое на первый взгляд невозможное в действительности возможно, жаль не всё. Но может стоит дать шанс тому, кто по манере общения так похож? Вдруг хоть так Высшие силы откликнулись. И у меня ещё будет шанс на счастье?

Следом раздался стук в стекло входной подъездной двери. Бросила взгляд в ту сторону и ощутила как подгибаются ноги. Привалилась спиной к почтовым ящикам. Смотрю. И глазам не верю.