Торжество справедливости - Юрий Иванович

– И вы, значит, решили все рассказать добровольно?

– Конечно. И виной тому не перемена моих политических симпатий или попытка нажить определённый капитал. Перед смертью мне на них глубоко наплевать.

– И что же вас подвигло на сотрудничество? – Как ни странно, но пока я верил коменданту полностью.

– Такие люди, как я, постоянно живут двойной жизнью. Мне пришлось адаптироваться к жизни вашей столицы словно обычному имперскому подданному. И в результате я имею здесь жену и двоих детей. Может, это покажется вам странным, но они для меня дороже всей Вселенной. Поэтому готов обезопасить их даже ценой своей жизни. Наверняка вы их уже отыскали?

Во взгляде Шилони было столько страдания, что я не видел смысла ему врать:

– Нет. На данный момент мы слишком заняты другими, более важными делами.

– Конечно, – вздохнул комендант с видимым облегчением. – Я вас понимаю: охота сейчас ведётся на герцога Рибенгола и генерала Савойски.

– Пока вы здесь отдыхали, – хмыкнул я снисходительно, – подобная охота осталась уже позади. И ваши показания могут оказаться совсем неактуальными.

– Вам удалось взять замок-музей?! – Впервые за время нашего разговора Шилони повысил голос до восклицания.

– Нет. Мы его просто сровняли с землёй. А землю вывезли. До последней песчинки.

После моего ответа его глаза округлились от удивления.

– Здорово. Вряд ли бы удалось придумать что-нибудь лучше. А генерала уговорить и подавно не светило. Уж я этого упёртого хитреца знаю. Жаль, что вы отыскали замок без меня.

– А охотимся мы теперь на самого главного врага империи – Шпона.

– Значит, уже и о нём знаете? Хм! Но вряд ли вам удастся его достать…

– Почему? – Я попытался придать своему лицу наивно-простодушный вид. – Шпон здесь, в Старом Квартале. И в данный момент разрабатывается операция по его аресту.

– Шпон здесь?! Совсем обнаглел! Так поверить в свою безнаказанность! Ну что ж, пусть ему воздастся по заслугам. О! – Комендант мечтательно прикрыл глаза. – Если бы вам удалось взять этого ублюдка! Не мне одному он жизнь испортил. Из-за него даже наш вождь, лидер и трибун Моус превратился в жалкую и алчную марионетку. Вся наша борьба оказалась борьбой жадных людей за новые миллиарды галактов. А мы сами постепенно превратились в мерзких шакалов…

Возникла небольшая пауза, после чего я помотал недовольно головой и констатировал со скепсисом:

– Пока вы не сказали для меня ничего нового.

И опять некое подобие улыбки исказило лицо тяжелораненого коменданта.

– Но ведь и генерал с герцогом вам ничего не сказали? Уверен.

– Почему? Мы ведь можем разговорить любого.

– Опять вы за своё? Я же вам сказал – от домутила я сразу умру. Так же как Влад Савойски или Давид Рибенгол. И Шпона в подобном случае тоже ожидает скорая смерть. Да и использование других аналогичных средств приведёт к идентичному финалу. Допросить ни меня, ни Шпона вам не удастся. Если только…

– Я могу пообещать и обеспечить вашей семье полную неприкосновенность. Если, конечно, они непричастны к вашей подрывной деятельности против империи.

– Нет, они ни о чём не знали! Вам будет легко это проверить. В данную минуту я прошу вас только об одном: не сваливайте груз моих ошибок на плечи совершенно невинной женщины и малолетних детей.

– Обещаю! А теперь хочу выслушать ваши соображения по поводу предстоящего допроса Шпона.

Шилони с трудом сглотнул и несколько раз болезненно сжал веки. Видимо, его состояние стало ухудшаться. Почувствовав это, он стал говорить более торопливо и без единой паузы:

– Когда вы меня взяли, в моей одежде должны были находиться две коробочки с ампулами. Их там по двадцать штук, и все различного свойства. Но лишь две из них, зелёного цвета, содержат средство, при введении которого любой человек получает в свою кровь определённое вещество. Если после этого ввести в кровь того же человека любое подобие домутила, наступает смерть. Минут через пять. Нам всем, кто знал непосредственно о личности Шпона, сделали такие инъекции в обязательном порядке. Причём делалось это тайно и без нашего согласия. Шпон же сделал себе укол одним из первых, притом вполне сознательно идя на такой шаг. Но я не люблю, когда меня держат за полного идиота. Поэтому выловил в своё время нужного медика, который работал у Шпона в специальной лаборатории, и все у него узнал. После чего устроил доктору-химику стопроцентно несчастный случай. Сам при этом оставшись вне подозрений. Теперь мне это пригодилось.

Новость была очень важной, но напомнить об ответственности с моей стороны тоже не помешает:

– Если мы изучим свойства этого вещества и научимся его локализовать, вас ведь тоже будут допрашивать под домутилом. Не боитесь?

– Ха… Если останусь жив, буду рассказывать все добровольно и без остановки… Но это… вряд ли… Уходит от меня сознание, в голове такая… пустота… И ничего не чувствую…

Ещё некоторое время губы Шилони продолжали беззвучно шевелиться. Затем глаза закрылись, а дыхание стало почти неслышным. Явившийся по моему вызову врач после короткого осмотра констатировал:

– Явное переутомление. И как следствие – потеря сознания. Он и так долго продержался. Но здоровью его это не грозит. В дальнейшем такие, как сегодня, просветления будут случаться все чаще и чаще.

– Спасибо, доктор. Ваш профессионализм вызывает уважение.

– Рад, что мне удалось продемонстрировать свои знания на практике!

Его ответ я дослушивал уже на ходу. Булька сразу же включился со мной в спор о том, как лучше и быстрей исследовать находящееся в зелёных ампулах вещество. И спор этот разгорелся и в кругу остальных товарищей, к которым присоединился недавно вернувшийся с задания Ульрих. Последние дни он показал себя с самой лучшей стороны. Да и сейчас вспомнил, что собственноручно обыскивал Шилони, как только мы доставили его сюда после разгрома здания, принадлежавшего покойному Давиду Рибенголу.

Коробочки, найденные тогда в одежде коменданта, действительно отыскались в наших запасниках. И мы жутко пожалели, что их обследование откладывалось до более спокойных времён. А сейчас приходилось делать это в спешном порядке. После подключения к нашему собранию с помощью краберов Синявы Кассиопейской и профессора Сартре решили отправить одного из нас на яхту. В таком случае шансы по скорейшему определению состава удвоились бы. Вернее, с нас бы свалился тяжёлый груз исследований в неприспособленной и мизерной лаборатории. Да и времени катастрофически не хватало, чтобы возиться с новым и неизвестным веществом.

А уж в той лаборатории, что имелась на борту яхты, шансы на успех увеличивались стократно. Проделать рискованный путь к космодрому вызвался Малыш. Но в последнюю минуту Армата предложил отправить одного из летающих «жуков». В нашем распоряжении как раз находился один с требуемой грузоподъёмностью. Хоть и был большой риск даже простого столкновения «жучка» с любым флаером, но мы решили попробовать Ведь это гораздо безобидней, чем лишаться в такой ответственный момент Малыша. Тут мы все понимали: второй раз ему с яхты уйти не удастся. А уж тем более соединиться с нашим отрядом.

Поэтому Армата надел на голову прибор управления мини-шпионом, и искусственное насекомое с ампулой на спине, словно заправский микровертолет с боевой ракетой, вылетело в приоткрытое окно. Сопроводив нашего посланника напутственными пожеланиями, мы вновь приступили к обсуждению предстоящей операции. Лишь Армата уселся в сторонке и колыхался всем корпусом, мысленно сопровождая своего протеже в полёте. Через час он с облегчением снял шлем с головы, вытер обильный пот на лбу и обрадовал нас известием:

– Ампула в руках у профессора!

И успех рискованной транспортировки мы восприняли как должное. Потому как в этот момент Малыш подвёл итог наших предварительных обсуждений:

– Прекрасно! Как бы то ни было, Алоис продержится на допросе нужных двенадцать часов, а потом ещё восемь благополучно будет отлёживаться в спокойной обстановке. Это время за него можно не переживать. Значит, сосредоточиваем все усилия на аресте Шпона. Давай, командир, – кого куда расставлять будешь?

– Уже и расставлять? – хмыкнул я. – Может, ты сам справишься? А мы тебя тут подождём. Чего такой оравой по столице гонять?

– Сам? Хм…

– Ну или под чутким руководством Гарольда!

– Нет! Только не это! – не на шутку испугался товарищ. – Уж лучше сам, так намного спокойнее умирать…

– Он ведь уже где-то по городу гуляет? – спросил я о Гарольде, не обращая внимания на испуганное лицо нашего аристократа.

– И не просто гуляет, – стал рассказывать Роберт, – а с большим размахом гуляет! Пока ты с Шилони беседовал, он мне звонил и кратко обрисовал обстановку. За ним следят как за сбежавшим императором. Человек сорок, не меньше. Но он надеется уйти из-под наблюдения в ближайшие часы и присоединиться к нам. В этом ему помогают бывшие наши рабовладельцы: капитан Нина, её очаровательная кузина Эльза, а также их ближайшие соратники и помощники – рабыня Рената и доктор сектора.