Шепот тьмы - Келли Эндрю

посреди ночи, в бледно-серых сумерках рассвета, во время долгих бессонных ночей. Она оставалась в своем защитном гнездышке и старалась внешне выглядеть как человек, который не обдумывает каждую мелочь.

Что, конечно же, так и было.

Она думала о Нейте, который вытекал из своего тела, как вода из чашки, а затем наполнялся чем-то новым. Она думала о Колтоне, прислонившемся к изголовью кровати, одна рука которого была согнута над животом. Свет телевизора серебрил его черты, подчеркивая белую звездочку шрама на подбородке, аккуратные чернила татуировки, набитой вдоль третьего ребра.

По краям кровати длиннопалая темнота переливалась синим и черным и, как всегда, пыталась поймать ее взгляд. Она чувствовала холод во всем теле, в животе все еще бурлило от остатков кошмара. Шторы были задернуты, но она не могла избавиться от ощущения, что Нейт где-то рядом. Ждет ее в темноте.

– Могу я тебе чем-то помочь? – спросил Колтон, когда включилась реклама.

Ее сердце сильно ударилось о ребра. Она не осознавала, как пристально смотрела на него.

– Я просто задумалась, – сказала она слишком быстро. Он взглянул на нее сверху вниз, и его губы выдались вперед, поблескивая на свету.

– О чем?

– Ну, это отличная подготовка для меня.

– Да? – Его глаза сверкнули черным во мраке. – Как это?

– Однажды, когда продюсер постучит в мою дверь и попросит меня дать интервью для твоего биографического фильма о настоящем преступлении, я буду знать, чего ожидать.

Колтон не засмеялся. Вместо этого он сказал:

– Ты ужасно груба со мной, Уэнздей.

Она ничего не могла с собой поделать. От того, как он смотрел на нее, она вся сжалась от боли. Делейн сказала, потому что ей нужно было что-то сказать:

– На самом деле я думала о Нейте. В его глазах не было и следа человечности. Я не понимаю, как человек может так опустошить себя.

Колтон ничего не сказал в ответ. Он снова смотрел на экран телевизора, в его глазах отражались чистые голубые оттенки рекламы мыла.

– Уайтхолл этому не учит, – сказал он, – но есть причина, по которой мы можем чувствовать двери, которые никто другой не может.

– Потому что мы со странностями.

Уголки его губ приподнялись.

– Не совсем. Каждый студент в Годбоуле сталкивался со смертью. А когда тело умирает, даже на мгновение, душа переходит между плоскостями. Большинство людей, которые умирают, остаются мертвыми. Но есть и те из нас, кто продолжает жить, испытав шок на больничной койке или в кузове машины скорой помощи.

Его руки лежали на коленях ладонями вверх, он внимательно рассматривал их, его пальцы были скрючены. Мизинец торчал под странным углом по отношению к остальным.

– Смерть – самая естественная вещь в мире, – сказал он. – А вот выживание – нет. И поэтому, обманув ад, мы возвращаем частичку его с собой.

– Какую частичку его? – нахмурилась Делейн.

– Ту, что там есть. Что бы там ни было, что бьется вдоль лей-линий. Мы берем это с собой вместо утраченной части себя, – пожал плечами он.

Гул в ее голове. То, как она дрожала вместо звука, робко и странно. Она потеряла сознание в больнице, ее маленькое стеклянное тело поддалось лихорадке. Сердце остановилось, мир потемнел, и ее вернул в себя вовремя сделанный укол эпинефрина. Шок для организма, достаточно сильный, чтобы воскресить мертвого.

– Какова же была твоя встреча со смертью? – спросила она, посмотрев на Колтона

Он не ответил. Его пальцы согнулись, напряжение сковало сухожилия. У Делейн возникло ощущение, что она выведывает что-то глубоко личное, и тут же пожалела, что спросила. Пульс участился, она освободила руку и провела пальцем по внутренней стороне его предплечья. Он следил за ее движениями, его дыхание участилось, когда она разжала его кулак и переплела свои пальцы с его.

– Можешь не говорить мне, – сказала она, – если тебе тяжело об этом говорить.

К тому времени, когда начались титры, Делейн практически удалось избавиться от леденящего холода кошмара. В голове у нее все кружилось, мысли вертелись как заведенные. Она приехала в Чикаго, чтобы встретиться с другом, а вместо него нашла монстра. Теперь он был где-то рядом и знал ее имя. Она не понимала, что делать дальше. Она не знала, куда еще может пойти, кроме как домой. Назад к своим занятиям. К ночному свету. К притворству.

Зарывшись поглубже в кровать, она свернулась калачиком рядом с Колтоном и наблюдала за тем, как их сцепленные пальцы поднимаются и опускаются на его груди. Вдоль его ребра чернела извилистая надпись, хорошо видимая ей под таким углом.

«Non omnis moriar».

Вид этой надписи впился в нее, как зубы, и вдруг она снова оказалась в Святилище, притаилась в открытой двери, наблюдая, как Нейт вновь и вновь пытается встать на ноги. Она высвободила руку и провела кончиками пальцев по пожелтевшим ушибам на его торсе. Вдоль изгиба третьего ребра была заметная впадина. Неглубокая впадина там, где должна была быть кость.

– Колтон, – прошептала она в тишине. – Что же ты наделал?

Но когда она подняла голову, то обнаружила, что он спит.

28

Теперь, когда они вернулись домой, все было по-другому. Колтон знал это. Лейн тоже знала. Это понимание витало между ними без слов, пока они стояли у выхода из аэропорта, время мчалось все быстрее, прохладный октябрьский воздух проносился мимо в потоке людей у терминала. Колтон старался не чувствовать себя виноватым из-за строящейся стены секретов, когда он сошел с тротуара и вызвал ей такси.

Она попросила о совместной поездке, но он отказался. Во-первых, они ехали в разные стороны. А во-вторых, у него была глубокая неприязнь к городским такси. Он попытался представить, на что будет похожа поездка в нем. Втиснуться на заднее сиденье машины, которую, вероятно, не мыли несколько недель, прижаться коленями к коленям Лейн в пробке на Пайке. Это казалось непосильной задачей до завтрака, а он не был настроен на греческую трагедию.

В любом случае он уже видел внедорожник, поджидавший его в дальнем конце зоны погрузки.

– Как ты думаешь, он появится? – спросила Лейн. – Нейт?

Она пыталась притвориться, что не боится. Как будто мысль о Нейте, скрывающемся за углом, не пугала ее. Но ей не удавалось никого обмануть. Она стояла, кутаясь в пальто, ее глаза метались от лица к лицу. Мимо прошел бизнесмен, грохоча багажом, и она чуть не выпрыгнула из кожи.

– Не волнуйся о Шиллере, – ответил Колтон, держась одной рукой за заднюю пассажирскую дверь. – О нем позаботятся.

Он широко распахнул дверь, но она не села.

– Кто?

– Квалифицированные специалисты, –